Вершиной П. в период античности явилось учение Аристотеля (трактаты «О душе», «Происхождение животных» и др.), в котором душа трактуется как форма организации способного к жизни тела. Аристотель дал первую систему психологических понятий, выработанных на основе объективного и генетического методов. Однако при объяснении высших форм умственной активности (в учении о разуме) он покидал естественно-научную почву и склонялся к дуализму.
В феодальную эпоху развитие конкретно-научных знаний о психике резко замедлилось, но не прекратилось. Врачи и мыслители арабоязычного мира (Ибн Сина, Ибн аль-Хайсам, Ибн Рушд и др.) подготовили своими идеями последующий расцвет естественно-научной П. в Западной Европе, где с развитием буржуазных отношений укрепляется тенденция к опытному исследованию человека как природного существа, поведение которого подчиняется естественным законам (Леонардо да Винчи, Х. Вивес, Х. Уарте и др.). В 17—18 вв. складывается принципиально новый подход к психической деятельности с позиций строгого детерминизма. Психологическое мышление обогащается рядом фундаментальных категорий. Р. Декарт открывает рефлекторную природу поведения (см. Рефлексы), а понятие о душе преобразует в понятие о сознании как непосредственном знании субъекта о собственных психических актах. Складывается ряд важнейших психологических учений: об ассоциации как закономерной связи психических явлений, определяемой связью телесных явлений (Декарт, Т. Гоббс), об аффектах (Б. Спиноза), об апперцепции и бессознательном (Г. Лейбниц), о происхождении знания из индивидуального чувственного опыта (Дж. Локк). Конкретно-научная разработка в 18 в. принципа ассоциации английским врачом Д. Гартли сделала этот принцип на полтора столетия главным понятием П. Несмотря на попытки Дж. Беркли и Д. Юма трактовать ассоциацию как чисто духовную связь, господствующим в ту эпоху являлось представление об её неотделимости от телесного механизма. Учению об ассоциациях противостояло учение о способностях (шотландская школа, школа немецкого философа Х. Вольфа) как первичных функциях души. Французский материализм 18 в. поставил проблему различных уровней нервно-психической организации (Д. Дидро, П. Ж. Кабанис) и проблему развития интересов и способностей личности под воздействием социальной среды (Дидро, К. Гельвеций). В 19 в. в недрах физиологии зародились экспериментальные методы исследования психических функций, а также первые попытки ввести в анализ этих функций количественные оценки. В Германии Г. Фехнер, исходя из работ Э. Вебера, разработал методы психофизических измерений и установил закон, гласивший, что интенсивность ощущения равна логарифму силы раздражения (1858) (см. Вебера— Фехнера закон). Скорость реакции исследовалась Г. Гельмгольцем (Германия) и Д. Дондерсом (Дания). В психофизиологии органов чувств классические труды Гельмгольца показали недостаточность анатомо-физиологических понятий для научного объяснения формирования чувственных образов, поскольку здесь участвует психический фактор («бессознательные умозаключения»). В учении о рефлексе также выявилась роль психических (сенсорных) моментов в адекватном реагировании организма на раздражитель (Э. Пфлюгер, Германия; И. М. Сеченов, Россия), Ч. Дарвин подчеркнул специфическую роль психических функций, что нанесло удар по концепциям, считавшим психику лишь тенью нервных процессов и потому отрицавшим её в качестве объекта особой конкретной науки — П.
Практика научного исследования показывала, что закономерности, которым подчинена психика, не совпадают с анатомо-физиологическими. Начиная с 1870—1880-х гг. складывается система специфических понятий, методов, категорий П. как самостоятельной дисциплины, отличной от философии и физиологии. Выдвигается несколько программ разработки этой дисциплины (В. Вундт, Германия; Сеченов; Ф. Брентано, Австрия; Г. Спенсер, Великобритания, и др.). Главными центрами разработки П. становятся специальные экспериментальные лаборатории, первая из которых была организована Вундтом (Лейпциг, 1879). По её образцу возникают аналогичные учреждения в России, Великобритании, США, Франции и др. странах. Последовательную программу построения П. на основе объективного метода выдвинул Сеченов, идеи которого оплодотворили экспериментально-психологические исследования в России (В. М. Бехтерев, А. А. Токарский, Н. Н. Ланге и др.), а в дальнейшем через труды Бехтерева и И. П. Павлова оказали влияние на разработку объективных методов в мировой П. Основными темами экспериментальной П. являлись первоначально ощущения, время реакции, ассоциации. Благодаря классическим экспериментам немецкого психолога Г. Эббингауза (1885) были установлены общие закономерности зависимости ассоциаций от частоты повторений и их распределения во времени. Большое значение имели также работы по изучению объёма внимания (Дж. Кеттел, США), навыков (У. Брайан и Н. Хардер, США) и др. Параллельно развивались сравнительная П. (Дарвин, К. Ллойд-Морган, Великобритания; В. Вагнер, Россия), а также исследования эмоций (У. Джемс, США; Г. Ланге, Дания; Т. Рибо, Франция), восприятия и внимания (Н. Н. Ланге), двигательных ощущений (А. Бастиан, Г. Мюнстерберг, Германия, и др.). Наряду с поиском общих закономерностей протекания психологических процессов складывается дифференциальная П., изучающая с помощью измерительных методов индивидуальные различия между людьми (Ф. Гальтон, Великобритания; А. Бине, Франция; А. Ф. Лазурский, Россия; В. Штерн, Германия, и др.). Запросы практики — педагогической, медицинской, криминалистической, а затем во всё возрастающих масштабах практики капиталистического производства — придали этому направлению большую актуальность и популярность. С целью измерения умственных способностей и свойств личности широко применяются тесты.
На рубеже 19—20 вв. в П. назревает кризис, который означал ломку старых понятий. Терпит крах представление о сознании как совокупности непосредственно переживаемых субъектом явлений. Акцент переносится на ориентацию человека в окружающей среде, на скрытые от сознания факторы его поведения. Хотя ещё пользовался влиянием взгляд, согласно которому область П. ограничена «внутренним зрением» индивида (Э. Титченер, США; Т. Липпс, Германия; Дж. Стоут, Великобритания; Г. И. Челпанов, Россия, и др.), складывались новые концепции и подходы. Учение Павлова о высшей нервной деятельности способствовало разработке кардинальных проблем П. поведения. Главным течением американской П. становится бихевиоризм, согласно которому П. должна изучать только внешние, телесные реакции на стимулы. Динамика этих реакций живого организма мыслилась как слепой поиск, случайно ведущий к успешному действию, закрепляемому повторением (метод «проб и ошибок»). Этой схемой руководствовался уже один из пионеров экспериментального психологического изучения поведения животных — Э. Торндайк (1898). В дальнейшем она легла в основу бихевиоризма, программные установки которого выразил Дж. Уотсон (1913). Дав мощный импульс экспериментальным исследованиям по проблеме научения и укрепив объективный подход к поведению, бихевиоризм стал одним из факторов прогресса П. Но в борьбе с субъективной П. он сам находился под влиянием выдвинутых ею воззрений на сознание и поэтому потребовал исключить из научной П. все понятия о психических явлениях, с тем чтобы найти для них поведенческие эквиваленты (логическое мышление — реакции речевого аппарата, чувство — реакции внутренних органов и т.д.). Отрицая отражательную природу психики и игнорируя её нейрофизиологические механизмы, бихевиоризм оказался в методологическом тупике, что в дальнейшем привело к его распаду.
Другой влиятельной школой выступила гештальтпсихология (М. Вертхеймер, В. Кёлер, К. Левин, К. Коффка, Германия), экспериментальным объектом которой явился целостный и структурный характер психической деятельности, несовместимый с «атомистическим» взглядом на сознание и поведение. Открыв важные психологические феномены и зависимости, эта школа не смогла, однако, дать им адекватную теоретическую интерпретацию.
