Адель взглянула сначала на письмо, лежавшее наверху. Оно оказалось коротким и было скреплено печатью, рядом с которой стояла отчетливая подпись.

– Первое из этих посланий – от короля – содержит требование выставить отряд вооруженных людей, готовых идти в бой, а также дать письменное подтверждение моей верности. Вот такой подарок к празднику я получил от д’Исиньи. Когда он покинет замок, то должен будет увезти с собой мой ответ. Таким образом, у меня есть в запасе время до тех пор, пока не растает снег.

– Но ты ведь знал заранее, что король окажет на тебя давление, чтобы привлечь на свою сторону, – напомнила Адель; она понимала, что одно это обстоятельство не могло стать причиной подавленного настроения хозяина замка.

– Верно, – Рейф вздохнул и, поднявшись с места, подошел к камину. – Очевидно, не меньше дюжины таких писем были разосланы по всей стране до самых границ Шотландии. Просто я не ожидал, что один из сторожевых псов Иоанна будет сидеть за моим столом и ждать, пока я поставлю под ответом свою подпись. Впрочем, это не важно. Ты права: я не особенно удивлен этим требованием. Второе письмо пришло из Эстерволда.

Глаза Адель на миг вспыхнули; она выпрямилась на мягких подушках дивана.

– Неужели от Бохана?

– Да. У него есть для меня еще кое-какие вести, а именно что твой старый друг – тот самый рыцарь, который помогал тебе управлять поместьем, – недавно упокоился с миром.

Адель чуть слышно ахнула, глаза ее наполнились слезами.

– Бедный сэр Джордж! – прошептала она. – Но ведь в письме говорится не только об этом, верно?

– Нет, к несчастью, это только начало, – угрюмо ответил Рейф. – Король принял решение отослать Бохана обратно в его замок… – Он перехватил руку Адель, когда та попыталась вскочить с места. – Нет, любимая, не радуйся прежде времени. По-видимому, твой бывший сосед, Козентайн, сумел до такой степени выслужиться перед королем, что тот отдал ему Эстерволд.

– Что? – Адель была потрясена. – Неужели Козентайн стал новым кастеляном?

– Нет. Эстерволд теперь принадлежит ему. Король передал этому человеку поместье во владение вместе со всеми прилегающими к нему земельными угодьями.

– Не может быть! Предатель! Ему не удалось выдать самозванца за моего брата, и тогда он… Я просто ушам своим не верю! И потом – разве король имеет право отдавать мои владения кому бы то ни было?

Рейф кивнул:

– При желании он может забрать поместье у кого угодно, в том числе и у меня. Формально вся земля в стране принадлежит королю, а его бароны владеют ею лишь на временных основаниях, до тех пор пока пользуются благосклонностью своего сюзерена. Он имеет право конфисковывать землю – и делал это не один раз. Кроме того, ты до сих пор считаешься его подопечной… что вынуждает меня перейти к третьему письму.

– Так есть еще и третье!

Адель подняла на него глаза, сердце ее тревожно забилось. Едва ли она могла услышать от кого-либо более печальные новости. Тем не менее внутренний голос подсказывал ей, что самое худшее ждет ее впереди, и она уже почти догадывалась, о чем говорилось в этом третьем письме.

Рейф между тем развернул исписанный аккуратным мелким почерком лист пергамента и начал читать:

– «Поскольку до нашего сведения дошло, что вы пренебрегли нашей волей касательно нашей подопечной, леди Адель Сен-Клер, отныне вы освобождены от обязанности надзирать за нею…»

Лишь потрескивание огня в камине нарушало тишину. Они молча смотрели друг на друга. Затем Рейф снова принялся читать, и каждое его слово прожигало ей сердце, подобно расплавленному свинцу. Королевское послание оказалось настолько долгим и нудным, что Адель перестала к нему прислушиваться, пока Рейф не дошел до последнего абзаца:

– «Лорд Феррерс возьмет на себя заботу о нашей подопечной до тех пор, пока она не прибудет в Йорк, в дом нашего дорогого друга, Торнтона ле Уайлда, за которого ей предстоит выйти замуж…»

У Адель перехватило дыхание, едва до нее дошел смысл прочитанного Рейфом. Король обручил ее с другим!

– Но… разве ты не просил у него разрешения… на наш брак? – запинаясь, выговорила она; по щекам ее струились слезы.

– Да, я обращался к нему с такой просьбой, и не раз, однако Иоанн с присущей ему беспечностью не только не удостоил меня ответом, но и устроил твою помолвку с еще одним своим любимчиком…

– Торнтон ле Уайлд, – повторила Адель. – Кто этот человек? Ты его знаешь?

– Да. Свинопас, выбившийся в люди… Боже правый, нам нужно что-то предпринять, и немедленно. – Потирая лоб рукой, де Монфор устремил взгляд на пламя в камине. – У меня даже нет способа воспрепятствовать отъезду Феррерса – разве что посадить мерзавца под замок. Зато я могу помешать ему взять тебя с собой.

– Как?

– Пока еще не знаю… Любимая, мне так жаль! Я не ожидал, что все так обернется.

Адель, подойдя к нему, приникла к его сильной груди, словно надеялась излить ему свое горе. Это Рождество сулило им столько радости! Судьба подарила Рейфу чудесное выздоровление; все недоразумения между ними благополучно разрешились, и Адель надеялась оживить огонь страсти, который когда-то пылал так ярко.

Рейф долго держал ее в объятиях, прижавшись лицом к шелковистым волосам. Богатое рождественское убранство вдруг утратило в его глазах всякую ценность. Обильный пир, пышно разукрашенный зал – все это предназначалось для того, чтобы сделать Адель счастливой, но он даже не предполагал, каким коротким будет это счастье. Неприязнь Рейфа к королю возросла настолько, что он едва мог примириться с мыслью о служении ему, несмотря на то что был связан вассальной клятвой. Похвала, которой удостоил его Иоанн за проявленное благоразумие, особенно уязвила Рейфа. Едва ли король полагал, что он по глупости способен попасться на подобную наживку. Вне всякого сомнения, хитрецу уже было известно о том, что де Монфор отказался подчиниться его приказу, – иначе зачем еще ему понадобилось засылать своих шпионов в Фордем? У Рейфа возникло сильное искушение перерезать горло Феррерсу за то, что тот доставил в замок послания, причинившие ему и Адель столько горя; он всерьез подумывал отделаться от Феррерса и затем сделать вид, будто не получал никаких писем. Без сомнения, окажись перед тем же самым выбором де Вески, он бы так и поступил; однако Рейф всегда предпочитал действовать в рамках закона.

Всхлипывания Адель постепенно затихли. Еще некоторое время плечи ее беззвучно тряслись, но затем она, совершенно обессиленная, припала к его груди, спрятав лицо в складках туники. Как бы ей хотелось оказаться отрезанной от окружающего мира, остаться с ним навсегда за надежными стенами спальни, подальше от короля с его фаворитами и нелепыми законами, которые легко принимались и еще легче нарушались! Ничто не мешало им поднять мост через ров, сделав Фордем неприступным для врагов, и даже выдержать в нем осаду, однако Адель знала, что рано или поздно король сумеет настоять на своем.

Наконец она подняла к нему залитое слезами лицо:

– Не мог бы ты просто сделать вид, что не получал этого послания?

– Такая мысль приходила мне в голову, однако для этого придется убить Феррерса или по крайней мере задержать его здесь. Король уже знает о том, что я сам хочу на тебе жениться; ему также известно о нарушении его приказа, и, если бы д’Авранш не оказался в опале, он бы заставил меня заплатить за мой поступок по самому большому счету. Пока же он просто играет со мной в кошки-мышки, ожидая, каким будет мой следующий шаг.

Адель с тоской слушала его объяснения. Если Рейф посмеет преступить королевский приказ, Иоанн может лишить его всех титулов и владений, а этого она ни за что не допустит, даже если ей придется в конце концов выйти замуж за ле Уайлда.

– Ты действительно уверен, что король уже все знает?

– Безусловно. Если бы я не просил у него твоей руки, мы еще могли бы тешить себя сомнениями, но теперь ему точно известно, где тебя искать. Слава Богу, мы с тобой спим в разных комнатах, так что по крайней мере в глазах его шпиона наши отношения выглядят вполне невинно.