Израилю достались почти все средства артиллерийского усиления насеровской армии на Синае. И даже боевой корабль — египетский эсминец «Ибрагим Эль Аваль», отправленный на обстрел вражеского порта Хайфа, был перехвачен двумя аналогичными кораблями ВМС Израиля. Морской бой имел несколько комичный облик: Длительная огневая дуэль кораблей закончилась без попаданий. Но потом «Ибрагима» атаковали два штурмоввика. Получивший повреждения корабль сдался и был взят израильтянами в качестве приза.

«Синайский счет» в воздухе был так же неприятен для Египта. Арабы сбили 9 самолетов, евреи — 22. Впрочем, этот итог был закономерен, поскольку в воздух поднималось лишь 30 арабских истребителей, которые, несмотря на качественное превосходство, не могли рассчитывать на успех в боях с сотней вражеских самолетов. Илюшинские бомбардировщики попытались бомбить израильские аэродромы, но выбрали для этого ложную цель, нанеся удар по пустому месту. Впоследствии вылеты не повторялись. Потеря авиабаз на полуострове заставила передислоцировать авиацию на аэродромы в нильской дельте, где она и дождалась операции «Мушкетер».

Ультиматум 30 ноября. «Мушкетером» назвали англо-французский план агрессии на канале. Союзники торопились. Едва получив информацию о дебюте израильтян на Синае, еще не разобравшись в том, как пошли дела, заинтересованные европейцы приступили к выполнению плана. В 6 утра 30 ноября каирским властям был передан совместный англо-французский ультиматум, требующий отвода войск Израиля и Египта на 10 км в стороны от канала, берега которого подлежали оккупации контингентами союзников на период до определения дальнейшего статуса Суэцких сооружений.

С дипломатической точки зрения документ был нелепо состряпанной небылицей. Никаких израильских войск в тот момент у канала не было, а были только египетские в своем суверенном праве. Но ни Париж, ни Лондон юридические тонкости не взволновали, хотя должны были. Когда текст ультиматума был предоставлен послу США в Лондоне, тот точно охарактеризовал его термином «бред».

Реакция Насера. Англичанам бы испугаться, но не испугались, а дали Насеру половину суток на размышление. Характер египетского полковника был учтен точно. Принять условия, диктуемые извне, национальный лидер не мог, исходя из соображений как внутренней, так и внешней политики. Возврат колонизаторов был катастрофой для основ египетского режима и крушением претензий страны на лидерское место в арабском мире. Еще до истечения срока шокированный Гамаль Абдель ответил однозначным отказом. Он обратился за поддержкой к США, СССР и ООН. Он не мог предать идею, ради которой трудился всю жизнь и, отвергнув ультиматум, готовился к самому худшему. Вернее, готовился он как раз вяло и плохо. Например, невзирая на присутствие у египетского побережья флота вторжения с авианосцами, Насер не успел убрать авиацию с ближайших к противнику аэродромов, где она попала под удар союзных «коршунов» в первые часы вторжения.

Авиабомбежки.

Лишнего времени агрессоры Египту почти не дали. Через 13 часов после указанного в нем срока их авиация нанесла обезоруживающий удар по пяти прибрежным аэродромам, где стояли обреченные Илы и МиГи без экипажей. Перегонять самолеты на юг, вглубь страны, было некому. 31 октября после 19.00 около 100 машин сгорели на своих стоянках. Ударам подверглись другие объекты, включая крупные города: Каир, Александрия, Суэц и Порт-Саид, последнему досталось особенно сильно. Точного расположения военных объектов союзники не знали и бомбили места их примерного местонахождения в городской черте. Потери среди мирного населения начали быстро расти.

«Зона карантина». «Спасители» канала в ходе воздушной подготовки и высадки потопили на его фарватере несколько египетских кораблей, действительно затруднив свободу судоходства. Однако в целом авиация со своими задачами справилась хорошо. После 2 тысяч боевых вылетов оборона подступов к каналу была практически разрушена. Недостаток сил заставил египтян отказаться от защиты побережья и ограничиться обороной отдельных пунктов в непосредственной близости к объекту вторжения, это обстоятельство было зафиксировано разведкой агрессоров.

Перспективы удачной высадки заметно возросли, флот вторжения выдвинулся в непосредственную близость к району десантирования, расположившись в 50-100 км от побережья. 2 ноября союзники объявили примыкающую акваторию «зоной карантина», где запрещалось судоходство под нейтральными флагами. Таких прецедентов не было даже во время Второй мировой войны. Десант мог последовать в любую минуту. Об этом оповещали листовки, сбрасываемые на Каир, и радиостанция с Кипра, вещавшая на арабском языке. Египтян призывали свергнуть Насера и допустить обратно прежних хозяев страны и канала.

Ситуация в египетской армии. В египетской столице царило уныние. Попытки Насера и командования армии выстроить оборону на севере терпели крах. Выдернуть войска из «синайской трясины» не удавалось. Отданный 1 ноября приказ, разрешающий отход к каналу, дошел не до всех, и часть египетской армии продолжала драться в своих многочисленных котлах, причем далеко нетак бесславно, как утверждали впоследствии командиры ЦАХАЛа. На юге полуострова опять досталось бригаде Шарона. Были другие успехи, однако они ничего уже не меняли. Те, кому удалось добраться до канала, были деморализованы, ослаблены и не могли быть немедленно брошены в бой на севере.

Десант союзников. Некоторая надежда забрезжила лишь 5 ноября, когда ЦАХАЛ, как бы выполняя условия ультиматума союзников, приостановил наступление на Синае, но облегчения это не принесло. Около 7 утра тех же суток в районе северного входа в канал началась выброска союзных парашютистов, перед ней около 200 самолетов «проутюжили» позиции уцелевших средств ПВО Египта и рубежи, занятые его войсками. После чего десантирование прошло на редкость гладко. В разгар дня в египетских тылах оказалось более 3 тысяч парашютистов. Побережье было изолировано от страны. Англичане закрепились западнее входа в канал, овладев аэродромом Гамаль, французы — южнее Порт-Саида па одном берегу и Порт-Фуада на другом. Изоляция района боевых действий была исполнена «на отлично». Координируя свои действия с летчиками и не испытывая проблем со снабжением, до пива включительно, парашютисты исключили возможность подхода египетских резервов. Впрочем, тая ковая имелась лишь в принципе, на деле бороться за «сея верные ворота» канала египтянам было нечем. Рассвет следующего дня застал основные силы морского десанта на пути к зонам высадки. Для англичан определялся западный берег, французам отвели противоположный. Сопротивления первые волны атакующих не встретили Вертолеты для «вертикального охвата» гоняли на берег зря. «Коммандос», высаженные ими позади береговых укреплений, нашли позиции оборонявшихся пустыми. Выжившие под ударами с воздуха солдаты Египта укрепились в городах, надеясь, что бой в черте плотной застройки поможет хотя бы отчасти исправить крайне не-Я выгодную расстановку сил.

Захват Порт-Саида. За первой волной десанта на берer хлынул поток людей и техники. Всего за 2 дня на берег перевезли 40 тысяч человек, 76 танков, 100 бронемашин, 50 орудий, не считая тех малокалиберных артсистем, что десантники имели с собой. Вся эта рать быстро захватила Порт-Саид, который уже сутки не получал воды из перерезанного французами водопровода. Ультиматум египетскому коменданту Порт-Саида генералу Салах эд-Дину Моггою, с требованием сдать город, был отправлен еще 5 числа. Парашютисты мечтали сами, без посторонней помощи, овладеть городом. Но призыв к капитуляции был отвергнут. На южной окраине закипела перестрелка. Всю ночь мелкие группы парашютистов пробивались к центру Порт-Саида. Но успех пришел лишь с появлением на сцене морских десантов, захвативших коменданта и штаб сопротивления, положив ему конец. Некоторые сомнения вызывают цифры египетских потерь, определяемых агрессорами как 800 убитых и свыше 1 тысячи раненых защитников города. Такого количества бойцов у Моггоя под началом просто не было. Очевидно, в азарте парашютисты и морпехи намолотили сотни мирных жителей, о чем не постеснялись сообщить в победной сводке.