— Спасибо вам за все, — сказала Мария.

— А теперь, увы, пора расставаться, Вот билет на самолет, отлет в семнадцать часов.

— Так быстро?! — воскликнул Надежда и посмотрел испуганно на Марию.

— У вас еще все впереди, — ответил Павел.

— Да, да… это верно… мне пора… там ведь Сашок, наверное, заждался… — смущенно сказала Мария.

— Такси у подъезда. Я подожду в машине. — И Павел покинул номер.

Через двадцать минут Надежда и Мария подошли к такси. Они поехали провожать Марию на аэродром. Прощание не было грустным.

— До скорой? — спросила Мария, поставив ногу на нижнюю ступеньку трапа.

— Может, до скорой… — ответил Надежда. — Я люблю тебя. И Сашку люблю… Слышишь?!

— Да, да…

Павел с Надеждой уехали в тот же вечер из Ленинграда. В пути не разговаривали. Уже в Москве, когда шли по перрону. Надежда, глядя под ноги, произнес глухим прокуренным голосом:

— Слушай, Павел… Не знаю, как сказать тебе…

— Ладно, — откликнулся Павел. — Когда-нибудь скажешь…

На следующий день после встречи с Антикваром Кока приступил к выполнению полученного задания. Справочное бюро через тридцать минут снабдило интересующим его адресом, а уже через час он звонил в квартиру, где жил Борков.

Дверь долго не открывалась.

Наконец недовольный старческий голос:

— Вам кого?

— Я из Госстраха, можно на минутку?

— Страхи, госстрахи… — открывая дверь, беззлобно передразнил старичок, седенький, в аккуратной жилетке с меховой подпушкой.

Старичок строго оглядел Коку и, картинно наклонившись, жестом руки пригласил его в комнату.

— Милости просим, сударь. Я вас слушаю.

— Николай Николаевич, — представился Кока.

— Дмитрий Сергеевич, — ответил старичок.

Кока пространно разъяснил цель и задачи государственного страхования, рассказал о выгодах для граждан, пользующихся его услугами. Красноречие Коки подействовало на Дмитрия Сергеевича, и он охотно застраховал не только свою собственную, но и жизнь своей супруги Татьяны Ивановны. Когда формальности были закончены, Кока поинтересовался соседом по квартире.

— Живет тут один молодой человек, — ответил Дмитрий Сергеевич.

— Он дома?

— Нет, на работе, придет поздно, сказал, партийное собрание.

— Досадно.

— А вы что, сударь, получаете с охвата?

— Конечно.

— Ну тогда не печальтесь. Володя Борков страховаться все равно не будет — молод и здоров.

— Он давно здесь живет?

— Раньше меня въехал.

— Не беспокоит?

— Да всякое бывает.

— Что — пьет, шумит?

— Бывает… Татьяна Ивановна его воспитывает.

— И помогает?

— Не всегда.

— Ну, извините, Дмитрий Сергеевич, за беспокойство. Благодарю вас. До свидания.

— До свидания, сударь.

Кока для вида зашел в соседнюю квартиру, а затем, довольный своим визитом, покинул дом. Бланки Госстраха, взятые им у знакомого, оказались как нельзя кстати и помогли успешно решить задачу. Однако проверка Боркова на этом не заканчивалась. Теперь Кока искал нового случая для встречи с ним.

Благовидный предлог подвернулся сам собой. 15 января 1964 года Кока встретил возле дома Юлю, разговорились, и Юля сказала, между прочим, что в субботу, 18 января, У нее день рождения. Коке не стоило труда получить от нее приглашение.

Восемнадцатого ровно в семь вечера Кока явился к Юле домой. Гости еще не прибыли. Юля познакомила его со своими родителями, которые были заметно удивлены, что у их дочери такой пожилой друг. Юля коротко объяснила, что Кока живет по соседству, и, кроме того, их связывают общие друзья, — она имела в виду Римму и Боркова. Родители, по видимости, были удовлетворены этим разъяснением. Однако Кока видел, что он не очень-то им приглянулся.

Кока вручил Юле подарок — серебряный браслет старинной работы, редкую вещь, долго хранившуюся в его коллекции. Юля была в восторге.

К восьми гости наконец собрались. Пришло человек пятнадцать, все — молодые люди. Были среди них и Римма с Борковым.

Кока сел за стол рядом с Риммой, по правую руку от нее. По левую занял место Владимир. Он был серьезен и не слишком разговорчив. Казалось, какая-то забота лежит у него на душе.

Но тост следовал за тостом, становилось все веселее и непринужденнее, и Кока, который позволил себе выпить лишь совсем немного сухого вина, замечал, что Борков постепенно оттаивает. По робкой просьбе Юлиных родителей договорились за столом не курить, выходить в коридор или на кухню. Вскоре курильщики начали отлучаться по очереди на несколько минут.

Увидев, что Борков достал из кармана сигареты и зажигалку, Кока, попросив извинения у Юли и Риммы, поднялся из-за стола.

— Душно там, — сказал он Боркову, когда тот появился следом за ним в коридоре.

— Да, жарковато, — согласился Борков, закурив и выпустив клуб дыма к потолку.

— Как поживаете, Володя? — задал банальный вопрос Кока. — Давненько вас не видел…

— Да по-разному. Вернее, жизнь в полоску.

— Простите?.. — не понял Кока.

— Ну, полоска красная, потом полоска черная, потом опять красная. С переменным успехом, в общем.

— Полагаю, так даже интереснее.

— Возможно. Но лучше было бы без черных полосок.

— А отчего же они появляются?

— Да по разным причинам.

— На работе нелады?

— Всякое бывает и на работе. У нас иначе нельзя. Век такой.

— А вы, если не секрет, кем служите?

— Это не секрет. Я инженер-конструктор. Придумываю разные машины и приборы.

— Много получаете?

Кока опасался, что Борков сочтет его вопросы назойливыми, но тот как будто не придавал этому мимолетному разговору в коридоре ровно никакого значения и отвечал с уже знакомой Коке ленивой иронией.

— Человек так устроен — ему всегда мало, сколько ни получай. Не мне вас просвещать.

— Я спросил не из простого любопытства, — сказал Кока серьезно. — Вы мне симпатичны, и вот у меня появилась мысль — не могу ли я быть вам полезен.

— В чем? — со вздохом спросил Борков. — Валюта мне больше не понадобится, за границу не собираюсь.

— Я не валюту имею в виду.

— Что же тогда?

— Мне нужна помощь в одном деле. Для вас это было бы вроде сверхурочной работы. Оплата, уверяю, очень даже неплохая.

Борков посмотрел на него долгим взглядом и сказал:

— С вами опасно связываться. Вы же валютчик, но, простите, старый человек. А я молодой специалист, мне еще жить да жить. Молодому специалисту из «почтового ящика» лучше не иметь дела с валютчиками.

Кока подумал, что его шеф, пожалуй, был все-таки прав, когда рассуждал по поводу карьеры.

— Я не навязываюсь, — произнес он, словно бы искренне разочарованный. — То, что я собирался вам предложить, не имеет к валюте никакого отношения. А насчет того, что я стар, вы правы.

— Не хотел вас обидеть, — сказал Борков. — Простите.

— Ничего, я не из обидчивых. Но жалко, что вы отказываетесь. Могли бы прилично заработать.

— Криминал в этом есть? — спросил Борков.

Кока усмехнулся.

— Отчасти.

— В чем должна заключаться моя помощь?

— Думаю, понадобятся ваши знания. Как инженера.

Борков был слегка удивлен.

— Если есть криминал, то при чем здесь инженерные знания? Отмычки делать, что ли?

— Зачем же так примитивно? Я со взломщиками не вожусь.

— Не скажете же вы, что у вас там частное конструкторское бюро или подпольная фабрика.

— Нечто в этом духе, — улыбнулся Кока.

— И каковы же будут мои обязанности?

— О деталях я пока ничего говорить не буду. Плохо разбираюсь в технике. Мне важно ваше принципиальное согласие. А детали — ерунда.

— Но я-то нужен вам именно для деталей?

— Да. И я уверен, вы как раз тот человек, который справится с делом.

Тут из комнаты, где шумело веселое застолье, выглянула Юля.

— Володя! — крикнула она. — Как не совестно? Ушли на целый час. А ну-ка кончайте курить.