В первый же день Поль и Мариетта отправились на длительную прогулку пешком.
– Возьмем машину и поедем на берег моря,– предложил Поль.– Вы любите устриц? Мариетта согласилась.
Во время прогулки Поль вновь вел себя по отношению к Мариетте довольно сдержанно, и она не знала, чему это приписать. Дело было в том, что теперь возникло совсем другое положение, чем тогда, когда он приударял за той же Мариеттой – или, вернее, за почти той же.
Тогда Поля толкала ревность к своей жене. Теперь, когда она умерла, он хотел оставаться верным ее памяти.
Словно желая оправдаться, он поделился своими мыслями с Мариеттой. У нее достало сообразительности уверить его в том, что он зря мучается из-за своего целомудрия и что он не прав, если решил, будто между ними есть что-то еще, кроме обычной дружбы. Но взгляд ее говорил иное. Поль без труда все понял. Под конец он вспомнил про Дармона.
– Он очень любезен со мной,– сказала она.
– Жак парень симпатичный,– уклончиво проговорил Поль.
С другого конца долины донеслось до них мычание коровы.
– Вот видите,– сказала Мариетта.– Она тоже так думает.
Они наложили поленьев в камин, хорошенько его разожгли и, заговорили о проблемах, которые надо решить для того, чтобы усовершенствовать «мемо-2».
– Нужно сделать, чтобы им легче было управлять,-говорил Поль.– Чтобы с его помощью можно было восстанавливать в памяти те или иные события, но его способность давать людям снова переживать прошлое кажется мне вредной.
– Да, от этого может пострадать будущее…– задумчиво промолвила Мариетта.
– Будущее…– повторил Поль.
И подумал: как-то еще ему самому удастся встретить будущее.
Погас свет.
– Вот здорово,– воскликнула Мариетта.
– Почему здорово? – не понял Поль.
– Так мы теперь в том же положении, что и первые обитатели дома.
– Да, – кисло согласился Поль.
– Постойте, тут же есть свечи и керосиновая лампа. И потом, посмотрите, как здесь светло. Куда еще светлее. Правда, в спальнях…
И она живо соскочила с кресла.
– Делайте что хотите,– сказал Поль.– Я все же надеюсь, что неполадки скоро исправят.
В этой аварии было что-то такое, что вызывало у Поля беспокойство. Тем более что в окно он видел горящие вдалеке огни деревни.
С помощью Мариетты, державшей керосиновую лампу, Поль проверил пробки, повертел выключатель, осмотрел лампы. Все было в порядке, но свет не горел. Словно ток, не доходя до счетчика, останавливался прямо в проводах, не выдержав непомерной скорости, которую сам же и развил.
Пообедать они уже пообедали и теперь решили лечь спать, несмотря на довольно ранний час. Они пожелали друг другу спокойной ночи на широкой лестничной площадке второго этажа, от которой шли два коридора. Поль настоял, чтобы Мариетта забрала керосиновую лампу с собой. Ему же будет достаточно и подсвечника с тремя свечами.
Поль вошел в свою комнату, разделся, надел пижаму, положил халат на стул, лег и замер, уткнувшись лицом в подушки.
Спать ему не хотелось. Он лежал и глядел на колеблющиеся тени, образуемые пламенем свечей. Слушал, как потрескивают поленья в камине, как под дверью посвистывает ветер, как в соседней комнате ходит Мариетта.
Нетерпеливо покачав головой, он встал и повернул выключатель. Никакого результата. Вспомнив, что, входя в комнату, он выключатель не трогал, Поль решил оставить его в том же положении. Если свет починят, он сам и включится. Хотя это и не имело особого значения, Поль все-таки желал бы знать, когда наконец все уладится. И он снова лег в постель.
И тут Поль услышал быстрые шаги. Дверь спальни резко распахнулась, и вошла Мариетта. Она была в халате, накинутом прямо на ночную рубашку.
– Простите,– сказала она,– но у меня погасла лампа. Думаю, ветром задуло. А у меня больше спичек нет. Такая темнота… Это глупо…
И Мариетта села на кровать.
– Мне страшно, – призналась она.
– И чего тут бояться? – стал успокаивать ее Поль.– Вы видели, какие тут толстые стены, какие ставни. Она покачала головой.
– Я боюсь не бродяг. Я боюсь этой черноты… темени… как в детстве…
– Хорошо,– сказал Поль.– Я оставлю себе одну свечку. А вы берите подсвечник с двумя другими, и вот вам моя зажигалка, если опять задует.
И он принужденно улыбнулся. Правда, желания улыбаться у него особого не было.
Поблагодарив, Мариетта ушла. Но тут же он услышал ее крик. Мариетта вернулась без подсвечника. Лицо ее исказилось от страха.
– Опять,– сдавленно произнесла она.
– А зажигалка?
– Подсвечник упал, и зажигалка. Я… У меня не хватило смелости шарить по полу.
– Пойдем посмотрим,– сказал Поль. Он был обескуражен и встревожен больше, чем хотел показать.
При свете единственной свечи он быстро нашел валявшиеся на полу предметы. Тут же они зажгли другие свечи. Керосиновая лампа заупрямилась: видно, тоже сломалась.
Поль стал прощаться с Мариеттой, но та схватила его за руку.
– Прошу вас… Я не могу оставаться тут всю ночь. У вас в комнате есть еще диван.
– Зачем диван, лучше уж прямо ко мне в кровать,-сказал он грубо, и это его самого покоробило. Мариетта заплакала. Он обнял ее за плечи.
– Простите меня,– сказал он.– Пойдемте. И они возвратились в комнату Поля.
Мариетта и правда устроилась в его кровати, и они занялись любовью.
Мариетта уткнулась лицом Полю в плечо.
На столике у изголовья по-прежнему горели три свечи. И тут в их свете Поль увидел силуэт Изабеллы, безмолвно выходящей из стены. От неожиданности он вздрогнул. Мариетта подняла голову и посмотрела туда же. Крик сорвался с ее губ, и она тут же натянула на голову одеяло.
Призрак Изабеллы подошел к кровати и через одеяло положил руки на лицо Мариетты. Та забарахталась и начала хрипеть. Поль соскочил с кровати, бросился в коридор, спустился на первый этаж, открыл дверь и стал звать на помощь. Но напрасно. На километр кругом никого не было. Да и как тут можно было помочь?
Дрожа от холода в своей пижаме, Поль медленно поднялся по лестнице. Дверь в спальню осталась открытой. Он вошел. Никаких следов привидения. Поль приблизился к постели, приподнял одеяло. При свете свечей он увидел лицо Мариетты с глазами, вылезшими из орбит. Она была мертва.
Поль не скоро оправился от панического ужаса, но когда это случилось, ему вдруг пришло в голову, что его первого заподозрят, как только найдут труп. Оставался лишь один шанс: если Мариетта никому не рассказала, куда едет, и если ее тело найдут далеко от Барвиля, ему не о чем будет беспокоиться. В деревню они вместе не ходили, гуляли в поле, никого не видели.
Он дружески относился к Мариетте, и они первый раз оказались в одной постели. Получается, что призрак его приревновал. Это было похоже на бред, но в нем чувствовалась своя логика. Поль не был уверен, что все это родилось в его больном воображении и не имело никакой реальной почвы и что Мариетта находится в сотнях километров отсюда, превосходно себя чувствует и даже не подозревает о его мрачных видениях.
Прежде чем увериться в том, что никакого трупа не существует, надо было от него отделаться. Поль оделся, собрал все вещи Мариетты в ее чемодан. Потом взвалил тело себе на плечи и отнес в «дофин», положил справа на переднее сиденье, потом поднялся обратно за чемоданом, но ему пришлось задержаться, чтобы написать записку владельцам дома и в агентство по найму площади.
И в эту минуту зажегся свет. Поль написал, что ему якобы нужно срочно вернуться в Париж и что он кладет ключи вместе с письмом в почтовый ящик.
Затем он закрыл дверь, и «дофин» покатил в южном направлении. Теперь Поль не сомневался, что сам убил Мариетту, все остальное ему привиделось.
В четыре часа утра он выбросил тело в речушку. Через сотню километров в воду полетел и чемодан. В Париж Поль добрался к рассвету.
Вернувшись к себе, Поль в изнеможении упал на кровать. Он успел заметить, что кровать застелена, но в каком состоянии он оставил ее, уезжая, Поль теперь не помнил. И он тут же погрузился в глубокий сон.
