Я знал, что он был прав, и ожидал, что он скажет, что это должен сделать я. Но случилось иначе. Вместо этого он сам обратился внутрь себя, чтобы найти ответ. И, должен признаться, я в этот момент самую малость ощутил отцовскую гордость (хотя на самом деле я прихожусь Кену дядей).

Минут, наверное, через двадцать Кен вышел из медитации и сказал: «Я точно знаю, что мы ищем». Он нарисовал треугольную яму в земле, круг и дерево. «Дерево находится в вершине этой большой треугольной ямы. А эта маленькая ямка находится точно между большой ямой и деревом. И в эту маленькую ямку мы должны поместить кристалл».

Это была очень конкретная информация, и я воспринял её всерьёз. Потом, конечно, он посмотрел на меня и сказал: «Хорошо, теперь ты ищи её».

Я не возражал.

Я опять закрыл глаза, почувствовал, где находится эта яма, и указал на джунгли: «Там».

Вы должны понимать, что в этом районе Мексики находятся настоящие джунгли. По крайней мере, в то время в этом месте небо было едва видно, и не было никаких тропинок. Поэтому мы просто пошли в том направлении, которое мне показалось правильным, ступая по всему, что было на нашем пути.

Мы прошли километра полтора, когда вдруг я почувствовал что-то справа от себя. Я остановился и закрыл глаза, чтобы почувствовать, что это было. Я ощутил, что меня тянет в направлении узкой лощины, ограниченной двумя небольшими холмами, покрытыми деревьями и низким кустарником.

Мы направились в эту лощину. И на полпути между холмами столкнулись с чем-то настолько странным, что и сейчас, когда я вспоминаю, это кажется невозможным. Там на холме справа от нас была полированная мраморная лестница! Она была вырезана прямо в холме. Около сотни ступеней, уходящих к самой вершине. И они выглядели абсолютно новыми. Кроме того, лестница была не похожа на майянскую. Может, греческая? Она была гладкой. Мрамор был бронзово-кремового цвета. В довершении ко всему, там были ещё и перила до самого верха! Откуда здесь, посреди джунглей, могла взяться эта лестница?

Это был настолько «сюрреалистично», что мы с Кеном совершенно забыли о той особой яме в земле, которую мы искали. Единственное, что мы были в состоянии сделать, это подняться по ступеням, чтобы посмотреть, куда они ведут.

А там, на вершине этой лестницы посреди джунглей, мы нашли платформу, с которой было видно всё до самого горизонта. Эта платформа была сделана из того же прекрасного мрамора, и на ней по кругу были расположены греческие скамьи. Даже на сантиметр дальше за этой лестницей и платформой нигде не было видно больше ничего, кроме густых зарослей джунглей.

Мы не проронили ни слова. Это было так сверхъестественно.

Но тут мы вдруг вспомнили о яме, которую искали и почувствовали поблизости её энергию.

Я взглянул на Кена и указал вдаль за вершину холма. «Это там!»

Итак, мы вернулись к нашим поискам, будто не было никакого «миража» лестницы и побрели в джунгли в указанном мной направлении. Сердца наши учащённо бились.

И мы нашли. Это была большая яма, точно такая, какую Кен видел внутренним взором. И пока мы оба стояли на краю, глядя вниз, я знал, что Кен достиг совершеннолетия. Он нашёл её. Не я. Это было здорово. В точности так, как он видел, там было небольшое дерево. А подойдя к этому дереву, я увидел в земле маленькую ямку, прямо как он сказал. Вне всякого сомнения, кристалл надо было положить в эту маленькую ямку.

Мы произнесли над кристаллом молитвы. Мы молились о людях народа майя, о древних и живущих сегодня, чтобы они вспомнили, кто они есть. Мы молились также об приведении в равновесие женского начала в Сети Единства над Землёй. Потом я бросил кристалл в ямку. Я слышал, как он отскочил один раз, а потом почувствовал, как кристалл очень долго падал в Землю. Я знал, наши молитвы сбудутся.

Почувствовав, что в этом месте наша миссия завершена, мы с Кеном сели, скрестив ноги, на широком краю треугольной ямы и стали вместе медитировать. Примерно через полчаса я вышел из медитации и встал. Кен всё ещё был в медитации. Я отошёл к краю холма и впервые увидел «где» же мы оказались. С этого удобного для обзора места, было ясно, что холм где я стою, в действительности является древней пирамидой. Она была покрыта землёй, на которой выросли джунгли.

В этот момент всё стало ясным.

Когда наша группа прибыла в Кохунлич, ожили мои воспоминания о нашем с Кеном путешествии. Вопросы проносились у меня в голове. Будет ли всё так же, как тогда? Там ли всё ещё лестница и треугольная яма? Я ещё не рассказывал группе о событиях того путешествия.

Но Кохунлич изменился, и по некоторым причинам помещать новый кристалл в то же самое место, что и в прошлый раз, не предполагалось. Там теперь повсюду были тропы и самые разнообразные карты. Мы какое-то время шли в одном направлении, потом возвращались и пробовали другое.

Наконец мы вышли к древней широкой, каменной лестнице, построенной на довольно крутом холме. Но эти ступени ни в какое сравнение не шли с мраморными, которые я нашёл раньше, — а может, они и в самом деле были сном? — но это место звало меня. Мы все чувствовали, как нас тянет к чему-то, что находится на верху лестницы. Поэтому я знал, что нашу церемонию мы проведём там.

Когда мы поднялись наверх, я увидел, что это была не пирамида и не священное здание — скорее, этот район был местом, где жили древние майя. Там повсюду были крохотные комнатки, очень красиво расположенные с широко открытыми внутренними дворами, где люди могли собираться. Это место выглядело идеальным для того, зачем мы сюда пришли.

Поэтому я отказался от идеи с пирамидой и треугольной ямой, и нашёл идеальное для нас место под деревьями, которые давали тень, защищая нас от палящего солнца. Мы расстелили на земле «Полотно Солнца», выбрали центральную точку, и наш алтарь начал формироваться по мере того, как люди выкладывали на него кристаллы и священные для них предметы. Это было то же самое полотно, которое мы использовали в Тулуме.

Группа образовала круг вокруг алтаря, и опять были выбраны четверо — двое мужчин и двое женщин, — чтобы обозначить четыре направления.

Как и в Тулуме, из земли прямо передо мной появился главный майянский жрец, воздев руки к небу, он поместил четверых своих людей за нашими хранителями четырёх направлений. И тогда множество индейцев майя стали выходить из-под земли, образуя круг немного шире нашего. Сначала появились только их головы, поднимаясь спиралью вокруг нашего круга. Потом из Матери Земли начали медленно появляться их тела и они продолжали двигаться по кругу. Наконец они полностью вышли на свет.

На них были яркие разноцветные широкие одежды, их лица были раскрашены геометрическими фигурами, в волосах — перья. Их энергия была электрической. Я чувствовал, что эта церемония предсказана ими давным-давно и была для них очень важной. Они выглядели очень серьёзными.

Разворачивалась церемония тоже совсем иначе, чем в Тулуме. Там было создано много энергетических пирамид на большом расстоянии друг от друга, чтобы восстановить равновесие земли и вызвать дождь. На этот раз была сотворена только одна огромная пирамида. Я понял, что её назначение было связано с психическим пробуждением майянского народа.

На самом деле я не понимаю всего, что происходило с древними майя во время этой церемонии. Я знаю только, что сердцу моему становилось всё легче и легче. Лев-Огонь говорил, что, уходя, майя забрали с собой всю негативную энергию, с которой мы сталкивались в нашей группе до этого момента, и похоронили её глубоко-глубоко в Матери Земле. Что бы ни произошло, это сделало всех нас очень счастливыми. Помню, сразу после церемонии я взглянул вверх и увидел вокруг себя одни улыбающиеся лица членов нашей группы.

То что произошло далее, явилось отражением случившегося раньше, поэтому, возможно, Лев-Огонь прав насчёт очищающего эффекта. Люди стали обниматься друг с другом и играть. Каждый из нас испытывал потрясающее ощущение благости. Наблюдая, я осознал, насколько идеально было провести церемонию в жилищах древних майя.