На следующий день небо наполнилось влагой. В газетных заголовках это называли «День Чуда», поскольку моросящий дождь выпал прямо на пожары. В результате дым из чёрного стал белым, и пожарные смогли взять под контроль пять процентов площади, на которой бушевал пожар. Это было началом конца этого пожара.

На следующий день даже пошёл небольшой дождь, но только над моим районом, а не над всей территорией Четырёх Углов. Мало-помалу с каждым днём дождей было всё больше и больше, пока район не напитался водой, и пожары не прекратились.

Итак, поле колеса исцеления работало, но к сожалению только здесь, около моего дома. В других местах Пожары продолжались. Проблема не была решена.

И когда мы отправились в наше путешествие, мне стало интересно: «Когда-то я навестил анасази в их мире. Может быть, на этот раз они навестят нас в нашем мире?»

Пятьдесят шесть человек со всего света решили отправиться в путешествие, которое, как вы увидите, было намного больше, чем просто «турпоездка».

В Седоне, штат Аризона, мы начали своё сакральное путешествие со Суэт Лоджа (Sweat Lodge),[1] а также Мистерии Огня, которые проводил Джейд Уэху (Jade Wah'oo). Это было необходимо сделать, поскольку всё путешествие должно было быть как паломничеством так и непрерывным ритуалом исцеления. Нам необходимо было очиститься перед началом — перед тем как принять на себя ответственность за исцеление этих отношений между древними и современными людьми.

Было ясно, что на пути нашего следования будут определённые места, где должны будут совершаться церемонии, и первым таким местом стала земля навахо (Navajo land) в Каньоне де Шей (Canyon de Chelly). Поэтому сюда мы и направились из Седоны.

Индейцы из племени навахо никогда не были особенно дружелюбны по отношению к белым, и я не виню их в этом. В наших отношениях с ними мы не были честны и справедливы, так почему они должны нам доверять? И я видел это недоверие в их глазах. Но когда мы прибыли в Каньон де Шей, я столкнулся с прямо противоположным. Люди племени навахо в этом каньоне отнеслись к нам сердечно, и провели нас к таким местам своей священной земли, которые обычно белым не показывают.

Так же, как они это делают с другими туристами, наши проводники показали нам путь в каньоны своей родины и мы увидели пиктограммы, сделанные анасази, Древними, которые жили там до навахо. Но в нашем случае они показали нам также места, которые их белые посетители никогда не видели, и рассказали истории об их священной земле, которых белые никогда не слышали.

Большая часть нашей группы не знала об этом. Люди думали, что навахо всегда такие дружелюбные. Но многие понимали, что это не так. Наш проводник сказал, что он водил в каньон многие группы, но наша группа другая. Он показывал нам то, чего другие не видели, и учил нас тому, чему не учили других.

На второй день в Каньоне де Шей, на скальном утёсе, возвышающемся над скрытым сердцем каньона, наш проводник навахо присоединился к нам во время нашей церемонии. Все вместе мы вошли в «пространство сердца» и молились за исцеление этой земли. Это было волнующее и удивительное переживание.

Накануне ночью, в нашу первую ночь в Каньоне де Шей многие в группе пережили первое маленькое чудо. Я при этом не присутствовал, я медитировал и готовился к тому, что нам предстояло. Поэтому я передам вам историю словами одного из тех, кто там был.

«Человек из нашей группы по имени Джон Дюма (John Dumas) решил «поучаствовать» в игре на флейте вместе с навахо, который с двумя помощниками, игравшими на барабанах, развлекал гостей в ресторане, где мы ужинали. Джон играет на флейте и диджериду (didgeridoo). И музыка, которую он создавал так искусно и с таким чувством, стала истинным слиянием нашей группы с навахо — удивительной импровизацией, которая продолжалась до поздней ночи.

Хотя те, кто там был, очень сильно устали от перехода, который длился весь день, мы не могли заставить себя уйти. Это было нечто необыкновенное. Сама музыка была удивительной. И сердечное общение не только между музыкантами, но и между навахо и нашей группой было самым изумительным проживанием того, что есть любовь, которое только пришлось испытать каждому из нас. Впервые, по крайней мере в этой небольшой комнате, навахо и белый человек стали Одним. Джон играл с сияющими глазами, и отражение радости, которая от него исходила, можно было видеть на лицах наших друзей навахо.

В конце, как раз когда мы собирались уходить, очень, очень старый человек вышел к микрофону. Он был, как он сказал, Толмачём навахо (Navajo Code Talker) во время Второй Мировой войны, и он был в группе, которая водрузила флаг на Айво Джима (Iwo Jima). На Айво с ним было ещё три навахо. Теперь все они уже умерли, кроме него. Тихо, просто, он назвал их имена и рассказал нам как они умерли.

Он сказал, что написал священную песню, посвящённую тому дню, Айво Джима и сражению, в котором они участвовали. А потом, в комнате, где воцарилось полное молчание, без аккомпанемента он почтил нас по древнему обычаю, спев нам свою песню.

Уходя из комнаты, он остановился и обнял каждого из нас».

Из Каньона де Шей мы пошли в Каньон Чако (Chaco Canyon) в Нью-Мексико — главный центр анасази. Мы возлагали надежду на то, что нам удастся сотворить Колесо Исцеления в Чако. Но когда мы пришли туда, то узнали, что власти устранили все возможности проведения такой церемонии в этом месте. Мы разговаривали с местным руководством, но нам объяснили, что туда нельзя брать с собой даже барабаны.

Тогда мы все пошли к основным древним руинам, и обнаружили там одно из заброшенных кива (подземное молитвенное помещение), где чувствовалась очень мощная энергия. Оно было вскрыто, потому что жители каньона Чако, уходя, безжалостно уничтожили свою цивилизацию, и крыш у этих кива не существовало. Не было никакой возможности войти в них. Поэтому мы встали в круг вокруг этого кива и приступили к церемонии, имея в своём распоряжении только свои тела и свой дух.

Когда мы почувствовали, что церемония завершена, мы решили обойти эту огромную территорию вокруг, чтобы каждый сам соединился с этой землёй и с Древними.

Сначала мы с несколькими членами группы пошли вверх по склону утёса и поднялись на вершину, откуда можно было обозревать весь каньон. Я немного поиграл на своей флейте, сердцем настраиваясь на эту землю. А потом мой внутренний голос сказал, чтобы я один продолжал подниматься вверх к выступу, скрытому от группы (и от властей!).

Было видно, что в Каньоне Чако стояла засуха, и он был иссушен отсутствием дождя, и хоть какой-то влаги. Жизнь здесь висела на волоске. Мне было сказано соорудить в этом укромном месте небольшое Колесо Исцеления, и энергетически соединить его с тем, которое было около моего дома в Аризоне, за сотни миль отсюда.

Я нашёл небольшие камни, содержащие железо, и на большом скалистом плато выложил из этих камней колесо. Я молился Матери Земле так, как если бы это колесо исцеления было обычных размеров, и просил её соединить это колесо с колесом около моего дома, как мне было сказано сделать.

Часа через полтора я почувствовал, что всё завершено, и вернулся к группе, снова став туристом.

Теперь вам нужно понять, что в это время в Аризоне уже почти две недели шли дожди, и всё вокруг зазеленело и стало прекрасным. Но когда колесо исцеления в Чако соединилось с тем, которое было в Аризоне, то энергия, сотворённая этим колесом исцеления, была перекачана в колесо Каньона Чако. На следующий день как сообщила мне моя семья, погода в районе моего дома стала такой же сухой, как была до того, как мы соорудили маленькое семейное колесо.