– Я не очень терпелив, – его дыхание щекотало ей кожу, – но я ждал… Боже, это оказалось так долго! И все же как-нибудь, – пальцы его стиснули ее руку, – я сумею подождать еще…

– Ну, на самом деле, мистер герцог… если у вас такие сильные чувства…

Он неожиданно отпустил ее:

– Нет! Я должен дать тебе возможность все хорошо обдумать. Иначе это будет нечестно. Я не смогу взглянуть даже на свое отражение в зеркале.

– Я думаю, все не так страшно.

Он поднялся на ноги:

– Лучше я уеду. Тебе нужно время. А я сам себе не доверяю. Может случиться, что я… – он поднял глаза и уставился в какую-то неясную точку вдали, – что я больше не смогу этого вынести.

– О Господи, – Мерлин потрогала нижнюю губу. – Уедете? Но куда?

Он прикрыл глаза своей широкой ладонью:

– Не знаю. Возможно, в Италию… или Бразилию. Мне нужно подумать.

– Как насчет Челтенхама? – предложил Таддеус. – Я слышал, в этом городке уважают хорошую трагедию.

Герцог не ответил, поглощенный своими мрачными размышлениями, но, услышав последние слова, он спрятал лицо в ладонях. Казалось, все тело его напряглось.

– Ну вот видишь, что ты наделал, Таддеус! Пожалуйста, мистер…

– В армию, – произнес герцог, роняя руки. – Куплю себе капитанский чин.

– В армию? – вскрикнула она. – Но мы же, кажется, воюем?

– Да, конечно. Воюем с тем французишкой. Я смогу облегчить свои страдания, если вгоню саблю в его черное сердце.

– Но вас же могут ранить! И даже убить!

Его полные страсти глаза внимательно посмотрели на нее:

– А тебе разве не все равно?

– Ну, мне… ох… нет, мне не все равно! Я ведь даже еще не успела как следует вас узнать! – Мерлин опустила глаза и повертела кольцо на пальце. Она не могла выдержать его полный страсти взгляд. – То есть я хотела сказать, не успела узнать вас снова.

– Ах, Мерлин, я так тебя люблю…

Это было сказано так нежно, с такой внезапной и мягкой теплотой, что она едва поверила своим ушам. Она украдкой взглянула из-под ресниц. Все это казалось уж слишком невероятным. И сам мужчина, и его комната производили впечатление такого грандиозного великолепия, с какими Мерлин никогда не сталкивалась раньше. Если бы не присутствие Таддеуса, она просто решила бы, что это сон. Но герцог был настоящий. И этот удивительный, волнующий ее мужчина такими глазами смотрел на нее и говорил, что любит…

Вдруг он прервал ее размышления, двинувшись в сторону двери:

– Я не должен здесь оставаться. Ты же видишь, я чуть ли не заставляю тебя.

– Нет, подождите, – сказала Мерлин.

Рука его легла на дверную ручку.

– Мерлин, дорогая, я не могу просто ждать. Если тебе дорога свобода выбора, не проси меня остаться.

– Но…

Он открыл дверь:

– Нет, нет! Давай на этом закончим. Это невыносимо. Прощай, моя любимая.

– Мистер герцог…

– Пожелай мне счастливого пути. – Выходя, он медленно закрывал за собой дверь.

– Погодите! – Мерлин запуталась в простынях. – Погодите! Одну минутку… ох, ну пожалуйста, подождите!

Почти закрывшаяся дверь приоткрылась вновь.

– Что случилось? – спросил он.

– Подождите, пожалуйста, мистер герцог… Я выйду за вас замуж.

Дверь открылась немного шире.

– Правда?

– Да, и сегодня же. То есть… я ведь вам уже пообещала…

Он снова вошел в комнату и спиной прислонился к двери, обеими руками сжимая ручку за спиной.

– Я же освободил тебя от этого обещания.

– Да, но сама я себя не освобождала.

Он сделал к ней несколько шагов и остановился:

– Ты уверена?

– Да.

– Я хочу, чтобы ты была уверена. – Он придвинулся ближе и снова замер. – Мерлин, ты не должна думать, будто я тебя принуждаю.

– Да нет же. Я уверена, что если однажды сказала, что буду вашей женой, значит, и сейчас хочу того тоже. Честно. – Она застенчиво разглядывала его ботинки. – И я даже могу понять… почему я тогда так сказала.

– Мерлин! – Он вновь оказался у ее постели, стоя на коленях и целуя кольцо на ее руке. Осипшим, но нежным голосом он прошептал: – Ты сделала меня самым счастливым человеком.

Он сжал ее руку.

– Сегодня! Правда? О Боже, о чем я только думаю? – Он вскочил. – Так, что мне нужно сделать? Министр, свидетели… церемония будет, конечно же, прямо здесь. Не хочу рисковать твоим здоровьем.

Мерлин увидела, как ошеломление на его лице сменилось чем-то другим. Он отпустил ее руку.

– Таддеус, – в голосе его прозвучала новая, командная нотка, которую она никогда не слышала раньше, – позови Коллетта и передай герцогине Мей, что я хочу немедленно видеть их обоих в библиотеке.

– Хм-м, – произнес Таддеус и зашаркал в сторону двери.

– Да оставь ты этот поднос, – приказал герцог, выпроваживая старого слугу. – Пришли за ним горничную. Я хочу, чтобы ты поставил подпись на брачном свидетельстве и…

Голос его оборвался, когда за ними двумя захлопнулась дверь, и Мерлин осталась в одиночестве. Секунду она продолжала смотреть на дверь, а затем опустила взгляд на искристый камень, сиявший на ее пальце. Она закрыла глаза с искренней надеждой, что от этого человека, пожелавшего стать ее мужем, у нее не всегда будет так сильно болеть голова.

Выйдя за дверь, Рансом остановился. Он позволил себе улыбнуться и, приподняв бровь, взглянул на Таддеуса.

– Было бы у меня тухлое яйцо, я бы кинул, – проворчал слуга. – Самое глупое представление, какое я только видел в жизни.

– Но оно сработало, не так ли? – Рансом не смог сдержать усмешки.

– Только потому, что у нее сейчас меньше здравого смысла, чем у самки павлина.

– Ревнуешь? – Рансом вскинул голову. – Да ладно тебе. Ты можешь выдать невесту замуж.

– Да уж, давно пора, – проворчал Таддеус.

Рансом сунул руки в карманы и не спеша пошел по коридору, насвистывая свадебный марш.

Мерлин никогда не думала о том, как она выйдет замуж. А если даже когда-то и думала, то сейчас ничего не помнила об этом. Все это привело ее в замешательство. Сидя в кресле, она ожидала начала церемонии, одетая в красивое лимонно-желтое платье и белую кружевную шаль. Свадебным нарядом снабдила ее какая-то приятная, очень красивая дама. Она же обняла ее и поцеловала в щеку, сказав, что Мерлин принесет ее сыну счастье. Кроме того, она целых три раза пообещала, что и он тоже сделает Мерлин счастливой – как будто сомневалась, что девушка этому верит.

Мерлин пришла к выводу, что женщина была герцогу матерью.

Кроме того, у него был брат. Он был похож на одного из богов в иллюстрированном сборнике по греческой мифологии, который Мерлин видела у дяди Дориана. Еще были сестра и племянник с племянницами, и еще какие-то друзья – и все они хотели поместиться в шикарную спальню, улыбались, шутили и разглядывали ее.

К радости Мерлин, рядом был и Таддеус. И Рансом – так звали того, за кого она выходила замуж.

Все закончилось очень быстро. Таддеус помог ей в нужный момент подняться из кресла и пройти несколько шагов – туда, где у одного из огромных, занавешенных бархатом окон ее поджидали священник, Рансом и его брат. В какой-то момент колени ее задрожали и стало трудно стоять, и тогда Рансом взял ее под руку и поддержал так, что это было почти незаметно. Сквозь ткань сюртука она ощущала его тело – теплое, надежное и сильное. Затем он повернулся к ней, поднял маленькую вуаль, вколотую кем-то ей в волосы, и, взяв за плечи, поцеловал.

Поцелуй этот не был долгим. Губы его скользнули по ее рту, лишь слегка прижавшись, но она почувствовала, как тело его под строгой одеждой заметно напряглось. Рядом с ним Мерлин казалась себе маленькой и такой легкой, что малейший ветерок из открытого окна мог опрокинуть ее. Но Рансом был надежным якорем. Руки его обнимали ее за плечи, а золотисто-зеленые глаза смотрели прямо ей в душу с обещанием, на которое все ее тело страстно стремилось ответить.

Она сглотнула. Ей было не по себе. У нее кружилась голова от его взгляда.