– Да, отец, – согласился Уильям, еле сдерживаясь, чтобы не броситься в объятия к отцу. – Эти годы показали, как много значит для меня моя семья. Возможно, эти события произошли не зря. Я хотел бы приехать на Рождество к вам вместе с Ритой.

Лицо пожилого мужчины просияло.

– Это будет самое радостное Рождество! – воскликнула Джулия, смахивая слезы с глаз. – Подумать только – вся семья вместе!

Уильям посмотрел на жену.

– Давай прямо сейчас поедем домой, и соберем вещи?

Рита даже подпрыгнула от радости к изумлению всех присутствующих.

– Мы можем поехать сейчас? Прямо сейчас?

Уильям усмехнулся.

– Нам лишь стоит завершить кое-какие неотложные дела. К завтрашнему полудню, думаю, мы управимся. Это устроит вас? – спросил он у отца.

– Это очень хорошее решение. Приходите к нам завтракать утром, а потом мы вместе отправимся на вокзал.

Но собрать вещи им не удалось. После того как они ответили на все вопросы взволнованной миссис Давс, Уильям подхватил Риту на руки и отнес в свою спальню. Эту ночь они посвятили своей любви, нежной и пылкой. Они дарили друг другу себя без остатка, и под утро Рита, измученная, но невероятно счастливая, уснула в объятиях мужа, не в силах от него оторваться.

Утро прошло в новых объятиях и поцелуях, но сознание того, что родители Уильяма ждут в отеле, заставило их оторваться друг от друга.

Лишь только Рита закончила причесываться, как в дверь тихонько постучала миссис Давс.

– Прошу прощения, если разбудила вас, – начала она. – Но к мистеру Мэдоксу пришла посетительница. Это миссис Бронстон, – добавила миссис Мэри довольно неприязненно и вышла из комнаты.

Рита взглянула на мужа. Его лицо стало холодным и отчужденным. Казалось, еще минута – и он вспылит.

– Спустись, дорогой, – нежно попросила она, наклоняясь к нему, чтобы поцеловать. – Мне еще нужно завершить свою прическу.

– Рита… – нерешительно начал он.

– Да? – она кокетливо подняла брови. Он притянул ее к себе и, сминая прическу, жадно поцеловал.

– Спустись вниз, когда будешь, готова, – шепнул он. – И не беспокойся!

– Я и не беспокоюсь. После прошедшей ночи, – добавила она, смущаясь.

– Она была чудесной, не правда ли? – хрипло спросил он и вновь поцеловал ее со всей страстью. – Не стесняйся, – прошептал Уильям, сжимая ее в объятиях. – В этом мире не может быть людей более близких, чем мы с тобой. Для меня существует отныне только одна женщина – моя жена, – прошептал он, касаясь пальцем ее губ. – И от нее у меня не будет секретов.

Рита улыбнулась, провожая его взглядом. Теперь она была уверена в том, что знает те слова, которые Уильям сейчас скажет Лилиане. У нее уже не было никаких сомнений в его преданности. Она дотронулась до своей толстеющей талии и улыбнулась. Оставался последний секрет для него, и она раскроет его, как только он избавится от нежелательной гостьи.

Рита правильно понимала чувства мужа. Уильям не желал видеть Лилиану, более того – был раздосадован ее визитом.

Миссис Бронстон уже пришла в себя после потрясений и выглядела весьма очаровательно в небесно-голубом костюме и блузке из белых кружев. Легкая шубка из серебристого песца лежала на кресле рядом с такой же шапочкой. Лилиана бродила по гостиной, слегка пренебрежительно разглядывая обстановку. Она словно бы приценивалась – стоит ли здесь жить, когда она станет женой Мэдокса. Но сердце Уильяма даже, не встрепенулось. Он думал о Рите и только, о Рите.

– Что я могу сделать для тебя, Лилиана? – вежливо спросил он.

Она, казалось, была ошеломлена.

– Уилл… Почему ты так холоден? Ты ведь ждал меня… Леопольд в тюрьме, и я, как мы договаривались, буду свидетельствовать против него. Фонды банка скоро будут восстановлены, и мистер Деррвикс подтвердил договор на объединение, когда узнал о последних событиях. Он настаивает, чтобы новым президентом банка стал ты. Все возвращается на круги своя. И я подумала… я подумала, что ты теперь можешь жениться на мне.

Мэдокс задумчиво подошел к камину.

– Нам следует быть откровенными друг с другом, – спокойно заговорил он, хотя очень хотел вспылить. – Я так долго любил тебя. Но ты хотела больше, чем я мог дать тебе, и потому вышла замуж за другого. Ты знаешь, что я лелеял надежды даже после этого. Но теперь могу уверить тебя, что совсем, другая женщина владеет моим сердцем и мыслями. Она ждет меня сейчас наверху в моей спальне. Я не понимал раньше, как давно она ждет меня, и причинял ей боль. Но теперь исчезли все препятствия для нашего счастья.

– Ты… не любишь меня? – просто спросила Лилиана.

– Ты по-прежнему нравишься мне, – ответил он с улыбкой. – И всегда будешь нравиться. Но я люблю Риту.

Она печально улыбнулась.

– Да. Эта девочка победила. Кажется, я всегда боялась этого. Но она любила достаточно сильно, чтобы отказаться от тебя ради твоего счастья. Я бы так не смогла.

Он насупил брови.

– О чем ты?

– Когда в вагоне она убеждала меня помочь вам в аресте Лео, Рита сказала, что если ты любишь меня, она не станет удерживать тебя. Я поняла тогда, насколько ее любовь к тебе сильнее, чем моя. Я бы никогда не позволила тебе уйти к другой женщине без борьбы.

Он внимательно посмотрел ей в лицо. Похоже, впервые в жизни Лилиана говорит честно. Возможно, самолюбие заставило ее сделать подобное признание.

– Я сожалею, Лили, – сказал он.

Та небрежно взмахнула рукой.

– Ну что же, – томно проговорила она. – Когда ты женился, я не хотела верить в то, что ты сможешь ее полюбить. Но это произошло. Только не надо меня жалеть, я не выношу этого. Тем более что теперь очень многие мужчины захотят жениться на молодой богатой женщине, – Лилиана слегка горделиво улыбнулась. – Пусть даже получившей свободу после такого скандального дела.

– Будь счастлива.

Она пожала плечами.

– Я буду, довольна жизнью. До свидания, Уилл.

Когда экипаж увез бывшую миссис Бронстон, Уильям быстро вернулся в дом. Он помчался вверх по лестнице, преодолевая по две ступеньки, в страстном желании поскорее увидеть Риту. Прошедшая ночь была такой, о какой он давно мечтал, но даже вне постели его сердце было переполнено любовью. Он обожал свою жену и никогда никого не любил с большей силой.

Рита стояла у окна, разглядывая небо. Ее поза напомнила ему, о первых днях их совместной жизни, когда она стояла здесь одна и прогоняла перед собой свои горькие мысли.

– Она ушла, – просто сказал он.

Рита медленно повернулась к нему и улыбнулась.

– Это правда?

Мэдокс подошел к ней и взял ее лицо в свои руки.

– Правда. Я отказал ей, любимая, – нежно сказал он. – Потому что мои чувства к ней исчезли. Умерли, – он притянул ее к своей груди и вздохнул. – Я обожаю тебя, – прошептал он, чувствуя головокружение. – Я хочу держать тебя в своих объятиях и целовать тебя. Я хочу все время быть с тобой. О боже, Рита, жемчужинка моя милая… У меня нет ничего и никого, кроме тебя. Я люблю тебя, – и он ласково поцеловал ее.

– Я тоже люблю тебя… – она ответила на его поцелуй со всей страстью, накопившейся в ней за долгие дни ожидания взаимного чувства. Но тут же Рита вспомнила кое-что важное и оторвала от него свои губы.

– Уилл… Остановись… – попросила она. – Мне кое-что нужно сказать тебе. Может быть, после этого ты не захочешь остаться со мной.

– Могу себе представить! – засмеялся он.

– Я серьезно! – она уперлась своими маленькими руками ему в грудь. – Уильям, я думаю… то есть, я знаю… Я жду ребенка.

Его лицо выражало неподдельный шок.

– Ты… что?

– Я жду ребенка. Но ты… ты сказал миссис Льюис, что дети нервируют тебя. Поэтому… О, дорогой… – расстроено добавила она, заглядывая ему в глаза. – Я так сожалею!

– Сожалеешь? – он глубоко вздохнул. Его глаза светились, а все лицо сияло. – Сожалеешь? – Уильям подхватил ее на руки и стал носить по комнате, смеясь, как сумасшедший. – Сожалеешь?! Моя маленькая жемчужинка… Сколько еще тайн ты мне откроешь? Я не перестаю удивляться твоим бесконечным сюрпризам! – он осторожно опустил ее на постель и вновь поцеловал – жадно, но очень нежно. – Рита, я хочу, чтобы у нас были дети, – прошептал он у самых ее губ, – Я хочу сыновей и дочерей, а потом – и внуков. Рита, радость моя, что за дивный сюрприз ты мне преподнесла! Прости меня… В поезде мои мысли были заняты совершенно другим, и я глупо сказал не то, о чем всегда мечтал. У нас будет прекрасный дом, и мы наполним его детьми и нашей любовью.