Пройдя вместе с мужем в особняк, девушка остановилась в нерешительности, пораженная убранством этого шикарного дома. В нижней гостиной находилась мебель изысканной формы, шторы на окнах и дверных проемах были подобраны в тон драпировкам, украшавшим стены. Возле большого камина стояла пара кресел. За бронзовым экраном камина ярко пылал огонь, поскольку октябрьские вечера были уже довольно прохладными.

Когда молодожены поднялись на второй этаж в свои покои, Уильям сразу же подвел свою молодую жену к одной двери.

– Эта комната приготовлена для тебя, – сдавленным голосом объявил Мэдокс, повернув хрустальную дверную ручку, и, слегка отступив в сторону, пропустил девушку вперед.

Смущаясь, Рита неуверенно шагнула в небольшую аккуратную спаленку, где центральное место занимала скрытая бархатным балдахином овальная кровать с узорчатым шелковым покрывалом и тремя подушечками. Рядом с кроватью находился милый туалетный столик с несколькими резными шкатулочками из слоновой кости. Между окном и светлым шкафом с зеркалом был устроен небольшой столик с кружевной скатертью. На нем стоял кувшин из дымчатого стекла и миска для умывания. Возле другой стены возвышался комод с выдвижными ящиками. Его украшала индийская ваза с роскошным букетом цветов.

«Все, что только можно пожелать, – скептически подумала Рита. – Кроме любви собственного мужа».

– Спасибо. Я вижу, ты позаботился о том, чтобы у нас были отдельные спальни, – горько усмехнулась она, не глядя на супруга.

– Мы ведь решили, что у нас будет брак по расчету, без обязательных супружеских отношений, – скептически хмыкнул Уильям и зло ударил рукой по шкафу, умышленно причиняя себе боль. Сдержав стон, он взглянул на свою молодую жену полными горечи и отчаяния глазами: – Я, наверное, сошел с ума, когда сделал тебе это идиотское предложение.

– В этом нет моей вины, если помнишь! – сердито напомнила Рита. – Ты сам убедил меня, что так будет лучше для нас обоих.

– Да, я сам во всем виноват, – признался Мэдокс, с трудом подавив приступ раздражения. – Наверно, мы всю жизнь будем жалеть о том, что сегодня натворили.

Рита с горечью смотрела на него. Уильям впервые выглядел так ужасно. Обычно спокойный холеный мужчина с высокомерно-презрительным отношением к людям был похож сейчас на раненого зверя. Он выглядел разбитым и совершенно подавленным. Не в силах смотреть в лицо девушке, он отвернулся и прикрыл глаза.

– Что сделано, то сделано. Теперь мы должны как-то жить с этим… Теперь ты – моя жена, так что чувствуй себя здесь хозяйкой и занимайся домом, как сочтешь нужным. Я не стану докучать тебе, поскольку часто работаю допоздна. А по выходным хожу в клуб или же играю в гольф.

Рита прекрасно поняла, что он хотел сказать. Уильям вовсе не намерен выводить в свет свою молодую супругу. Еще бы – она ведь не имеет понятия о приличиях и до замужества вела более чем скромную жизнь. Наверно, он уже стыдится своего выбора – самый завидный жених Норриджа взял в жены полунищую дурнушку. Но он не сможет заставить ее ощутить вину за то, что она согласилась выйти за него замуж. Если у них брак по расчету, как он выразился, то она должна жить своей жизнью, а не подстраиваться под его желания.

– Я бы хотела устроить где-нибудь здесь автомобиль моего дедушки. Ты говорил, что во дворе есть пустующий сарай, – напомнила девушка.

Мэдокс уперся руками о спинку стула:

– Если ты не можешь без него обойтись, то я не стану возражать и поговорю с хозяйкой дома, – обреченно согласился он. Спорить сейчас о чем бы то ни было, у него не было сил. Полные слез глаза Лилианы все еще стояли перед ним. Хотелось одного – уйти к себе и попробовать уснуть, чтобы забыть обо всем хотя бы до утра.

– Еще я хотела бы получить свадебный подарок, – словно издалека донеслось до него новое пожелание Риты.

– Прости. Я совсем забыл об этом. Пройдись завтра по магазинам и выбери себе все, что захочешь – платья, шляпки, драгоценности.

– Я хочу получить велосипед.

Уильям на какое-то время вдруг отвлекся от своих печальных мыслей, настолько необычным оказался выбор новобрачной.

– Ты ездишь на велосипеде?

– Немного. Большинство молодых женщин имеют велосипеды. Это чудесное занятие, и мои поездки на нем не станут вызывать глупые кривотолки, как прогулки на автомобиле.

– Но это не менее опасно, – возмутился Уильям, раздосадованный ее странными увлечениями. – Я недавно видел, как одна женщина упала с велосипеда и очень поранилась. К тому же на улицах уже рано темнеет, и дороги стали ужасно скользкими от дождей.

– Я буду, осторожна, – пообещала Рита. – И не стану кататься допоздна.

Мэдокс засунул руки в карманы и смерил жену изучающим взглядом. Еще сегодня утром он полагал, что прекрасно знает девушку, которую поведет к венцу, но сейчас перед ним вдруг появилась незнакомка со странными привычками и непонятными требованиями. Конечно, за время их знакомства он не раз мог убедиться в непредсказуемости ее характера. Малышка была весьма взбалмошна и вела себя порой неуместно, словно специально бросая вызов обществу. Скорее всего, это объяснялось тем, что ее мать была ирландкой. Но Уильям полагал, что теперь, лишившись последнего родственника, Рита изменит свое поведение и начнет прислушиваться к требованиям общества. Но оказалось, что она не собирается менять свои привычки. Кажется, глупость, которую он сегодня совершил, может стать настоящей катастрофой. Эта вздорная малышка способна, сама того не желая, изменить ход его размеренной жизни, где все было ясно и понятно.

Забавно, но примерно то же самое в этот момент почувствовала и Рита. Ей неожиданно стало страшно находиться в одной комнате вместе с абсолютно чужим человеком. Что она знает о нем? Практически лишь то, что ее дедушка выделял Мэдокса из всех остальных знакомых, считая умным и незаурядным человеком.

– В этом доме есть водопровод? – спросила она с одной-единственной целью – подавить смущение.

– Конечно, есть. Он находится внизу, – ответил он. – В будущем хозяйка собирается провести воду и на второй этаж, а пока что трубами оборудованы кухня и ванная комната. Кстати, еду готовит сама миссис Мэри Давс. Ты можешь заказывать свои любимые блюда. Она очень добрая, и, думаю, вы с ней поладите.

– Спасибо.

Рита решительным жестом сняла шляпу и освободилась от шпилек, выпустив на волю свои каштановые волосы. Без головного убора она вдруг показалась Уильяму невероятно хрупкой, очень юной и совершенно растерянной. Своим трогательным видом загнанного в угол котенка она ранила его душу. Увидев ее такой беззащитной, Мэдокс, забыв на миг о горестях Лилианы, уже корил себя за то, каким ужасным сделал для девушки этот день. Возможно, она ждала от него хотя бы дружеского расположения, и что же сделал он? Все возможное, чтобы усилить ее сомнения и переживания. После разговора с Лилианой он смотрел на Риту как на лютого врага, хотя сам затеял всю эту историю. Девушка давала ему возможность отказаться от брака. Он помнил, как она медлила с ответом на вопрос священника. И каким несчастным было ее лицо, когда им пришлось целоваться!

– Я сожалею, что мы поженились, – неожиданно сказала Рита, отвечая на его мысли. – Ты хотел уйти со свадьбы, так почему же не сделал этого? О чем ты думал, когда пришел в церковь? О том, что уже слишком поздно что-либо менять?

– О чем я думал, теперь не имеет значения. Отныне мы должны жить под одной крышей. Полагаю, что нам стоит извлечь все лучшее из нашего нового положения.

От его разумных слов Рита была готова расплакаться. Ее взгляд скользнул по осунувшемуся, но по-прежнему красивому лицу Уильяма. Да, сегодня начинается бессмысленная жизнь без любви и надежды на что-то большее. Ей предстоит вынести череду разочарований и обид. Она сошла с ума, решившись на столь сомнительное соглашение.

– Ответь мне честно – разве нельзя было поступить иначе? Неужели сплетни так много значили для тебя, что ты решил этой свадьбой заткнуть рты всем этим «добропорядочным» ханжам? Как же твоя любовь?