На первой странице по диагонали был поставлен штамп «Operation Sand Dollar» (операция «Песчаный доллар»). В перечне были указаны точки падения советских баллистических ракет, тщательно отслеженные и зафиксированные надводными кораблями, радиолокаторами ВВС и подводными гидрофонами, а также местонахождения самолетов и другой советской военной техники, промелькнувших или услышанных при их падении в воду. Оказалось, что совсем рядом – от силы не более трех миль – лежат самые сокровенные советские военные секреты: самое лучшее из советских систем управления ракетами, из достижений металлургии и электроники. И весь этот дразнящий ассортимент находится вне досягаемости разведчиков. Неудивительно, что Советский Союз даже и не охранял эти склады. Никто не мог и вообразить подводный рейд сквозь звезды люминесцентного планктона в абсолютную темноту океанского дна.
Офицер разведки рассуждал так – а почему бы не воспользоваться для маскировки благородными идеями о глубоководных спасательных аппаратах, а под шумок добраться до предметов, перечисленных в перечне операции «Песчаный доллар». Почему бы не использовать средства из бюджета, выделенные на спасательные аппараты, для создания приспособлений, которые могли бы дать США ощутимые преимущества.
Трагедия подлодки «Трешер» будет служить оправданием для новых программ по безопасности и материалов для полноценной легенды прикрытия. И все это зависело от ответа Крейвена на один вопрос: может ли он организовать глубоководный поиск сокровищ?
Крейвену дали понять, что это дело высшей государственной важности. Военно-морская разведка прилагала в тот момент отчаянные усилия, чтобы догнать разведку ВВС, которая только что запустила новое поколение спутников-шпионов. Все больше охватывая территорию Советского Союза, эти новые «глаза в небе» присылали изображения строительных площадок, где сооружались шахты для мощных ракет наземного базирования, а также доков, где велась подготовка к строительству нового поколения советских подводных лодок. Программа «Поларис» не дала возможности бомбардировщикам и ракетам ВВС США удержать монополию в области ядерного сдерживания. Зато военно-морские шпионы смогут конкурировать со спутниками, добывая не только снимки, но и образцы советского вооружения и боевой техники.
Для Крейвена это была долгожданная возможность получить средства для осуществления своих самых фантастических планов. Но как выполнить то, о чем просил офицер разведки? Даже «Триест II» едва ли сможет много сделать в этом секретном подводном рейде. Он слишком мал. Кроме того, необходимость его перевозки к середине океана может непроизвольно раскрыть секрет.
– В основном мы разрабатываем технологию, а не «имущество», – уклончиво пробормотал Крейвен. Ответом ему было молчание. Не имеет значения, что он сказал это неофициально, он все равно признавался, что нет возможности выполнить то, о чем его просят.
Затем Крейвена озарило: «Эй, послушайте, мы не имеем того, что могло бы участвовать в вашей тайной операции. Другое дело, если вы будете ее проводить с помощью подводной лодки».
В отчаянии он выпалил идею того, что станет самым рискованным предприятием ВМС США. Полномасштабная подлодка, способная плавать в открытом море, будет приспособлена, чтобы зависать в верхних слоях океана и опускать камеры на многокилометровую глубину, достаточную, чтобы обеспечить возможность поиска советских «сокровищ» на дне. Это же ценнейшая идея: действовать под водой скрытно и никогда не позволять Советскому Союзу узнать, что американцы где-то поблизости.
Крейвен успел убедиться, что работа на поверхности океана – адская работа. Он включил эту мысль в текст своих «Десяти заповедей глубоководной механики». Одна из этих заповедей гласила: «Помни, что свободная поверхность – это не океан и не воздух. Человек не может ходить по ней, и оборудование не может там оставаться в стабильном положении. Поэтому конструируй свое оборудование так, чтобы оно пребывало под водой недолго и не требовало ни обслуживания, ни ремонта в этом неподходящем месте».
И вот неожиданно у него появилась возможность провести проверку этой заповеди.
К тому времени в строю находилось уже 20 многоцелевых атомных подводных лодок, и они продолжали строиться. Но адмиралы не были готовы передать первоклассную лодку для того, чтобы она находилась в середине океана. Если Крейвену нужна подлодка, то ему придется взять одну из двух «посудин», которые не выдержали испытаний и конструкция которых так и не воспроизводилась. Была бестолковая лодка «Сивулф» с трапециевидной кормой, как у эсминца. Ее верхняя часть была построена так, чтобы в ней помещался опасный реактор, работавший на жидком натрии, который был заменен в период создания лодки. Затем была лодка «Халибат» с великолепным, но краткосрочным прошлым. «Халибат» (бортовой № SSGN-587) – единственная атомная подлодка, вооруженная ракетами «Регулус», совершила 7 походов к советским берегам. Но эта программа закончилась в середине 1964 года, когда в Тихом океане стали базироваться подводные лодки «Поларис».
С завершением эры ракет «Регулус» никто не знал, что делать с лодкой «Халибат». Она была очень странной, с самой плохой гидродинамикой из всех атомных подводных лодок, с самым нелепым внешним видом. В отличие от плоской рыбы, именем которой она была названа, на ней был огромный горб, большая пасть, которые, возможно, подходили бы диковинным животным. Возможно, в другое время ее спокойно превратили бы в металлолом. Ведь она к тому же еще обладала почти смертельным заболеванием для подлодки: гидромеханически «Халибат» была очень шумной. Подводники содрогались, рассматривая ее громоздкие балластные цистерны, изумлялись пустотам, первоначально предусмотренным для того, чтобы обеспечить быстрое всплытие, пуск ракеты и еще более быстрое погружение.
Крейвен мельком взглянул на лодку, которая никому не могла понравиться, и застыл в оцепенении. Все, что он увидел, это были возможности использования этих странных и чудесных излишков помещений. А одного взгляда на этот широко раскрытый рот лодки было достаточно для того, чтобы заставить его, как и любого, целиком отдавшегося науке человека, закричать от радости. Ни одна подводная лодка не могла похвастаться люком диаметром более 66 см, а у «Халибат» люк был диаметром 6,7 метра.
Было решено, что «Халибат» будет лодкой Крейвена, его лабораторией, его министерством, его пиратским кораблем. Ему выделят 70 млн. долларов на оборудование лодки электронной, гидроакустической, фото – и видеоаппаратурой. ВМС пустили слух, что в феврале 1965 года «Халибат» пошла в Перл-Харбор для переоборудования в гидрографическое исследовательское судно.
Этот слух был лишь одной из легенд, которыми прикрывались работы Крейвена. Программа создания глубоководных систем и его другие глубоководные проекты будут иметь еще несколько слоев прикрытия, укрывающих то, что Крейвен назвал «Презренные мастерские» – термин, позаимствованный у корпорации Локхид, производившей самолеты-шпионы. Вскоре Крейвен приступил к работе над проектом глубоководных систем, занимался разработкой глубоководного исследовательского аппарата. По этому проекту глубоководный исследовательский аппарат должен опускаться на дно океана до глубины 6 тыс. метров и механической рукой собирать объекты. Смонтированная на верхней палубе механическая рука вместе с лодкой будет передвигаться в район сбора объектов.
Перестройка и испытания лодки «Халибат» велись два года. Почти с самого начала переоборудования лодки масса легенд, прикрывавших работу Крейвена, вызвала к нему интерес за пределами закрытой сферы военно-морской разведки.
Риковер, который когда-то делал все, что мог, чтобы ограничить интерес Крейвена к глубоководным мини-подлодкам, теперь сам попросил его построить первую атомную мини-подлодку. Правда, с корпусом из стали, а не из стекла. Адмирал по-прежнему отзывался о стекле язвительно. Но Крейвен теперь работал с Риковером, и это сотрудничество стало для ученого весьма полезным. Крейвен научился, как нужно добывать средства из бюджета ВМС, как вести дела с конгрессом, как обращаться с адмиралами, которые возглавляют программы подводных сил.
