Людям, знавшим капитана второго ранга Чарльза Маквина, было трудно его забыть. На беглый взгляд – ничего особенного: высокий, полноватый, с кипой редеющих волос, уже поседевших, хотя моряку не было еще и сорока. А вот его хладнокровие, чувство юмора и человеческие качества были поистине легендарными. Вот он стоит под крышкой только что закрывшегося люка, мокрый с головы до ног, и невозмутимо попыхивает своей трубкой, с которой еще капает вода.

Этот человек командовал атомной подводной лодкой «Сивулф» во время одной из самых опасных операций «холодной войны». Лодка «Сивулф» проникла в советские воды и осуществила перехват телефонных разговоров, то есть сделала то, на что не осмеливались другие.

Как– то Маквин возвратился домой с одним желанием – вдоволь отоспаться. Но в два часа ночи его сон грубо прервал телефонный звонок. Звонили из штаба ВМС в Вашингтоне. Взволнованным голосом офицер штаба сообщил: «Один из ваших матросов пытается сейчас из бара „Лошадь и корова“ дозвониться до президента США, чтобы рассказать ему, какую вы сделали работу и какой вы необыкновенный командир. Не могли бы вы убрать этого матроса из телефонной будки?» Маквин, как все члены его экипажа, разумеется, знал, где находится «Лошадь и корова» – излюбленное место отдыха подводников в калифорнийском Вальехо. Уединенный и уютный бар, украшенный картинами почти всех субмарин, когда-либо совершавших походы в Тихом океане в сторону советских берегов. Подводники собирались в баре перед походами, чтобы по-своему подготовиться к предстоящим испытаниям в море. И там же отмечали благополучное возвращение домой. Маквин разбудил своего старшего помощника, и они вместе поехали к бару. Без труда обнаружили дебошира в телефонной будке на автостоянке. Он все еще пытался дозвониться до Белого дома. Маквин вытащил матроса из телефонной будки и купил ему пива. Таков был командир Маквин. Он знал, что матрос заслужил поощрение – как, впрочем, и остальные члены экипажа.

Это произошло в середине семидесятых, но могло произойти и в любое другое время в период «холодной войны». Маквин и его экипаж были частью разведывательной операции, не имевшей аналогов в американской истории. В течение более сорока лет в обстановке глубочайшей секретности США посылали десятки тысяч человек в тесных стальных цилиндрах на шпионские задания к берегам Советского Союза. Их работа состояла в том, чтобы скрытно собирать информацию о намерениях вероятного противника и его способности к ведению войны на море. Сконструированные для того, чтобы бесшумно и незаметно под водой проводить наблюдение, подводные лодки по своей природе были самым подходящим средством для выполнения шпионской работы. За короткий срок они превратились в одно из важнейших средств американской разведывательной деятельности.

Никакая другая морская операция не охватывала так много поколений отдельно взятого вида вооруженных сил, и ни в каких других операциях так последовательно не подвергалась постоянному риску жизнь такого большого количества американцев: до 140 человек на каждой подводной лодке, по несколько лодок одновременно. Почти каждый, кто служил на многоцелевых подводных лодках, направлялся для наблюдения за советскими гаванями, доками и испытаниями ракет, а также для преследования советских подводных лодок. Несколько подводных лодок, таких как «Сивулф», были переоборудованы специально для перехвата советской кабельной подводной связи или для поиска и вылавливания фрагментов ракет, падающих на дно моря в ходе испытательных пусков.

Все участники этой операции привлекались на добровольной основе. Эти подводные лодки-шпионы стояли одинокими часовыми на линии фронта войны, пусть и «холодной», но ожесточенно проводимой обеими сторонами. Только в этой войне наиболее важными видами оружия были не торпеды, а фотокамеры, усовершенствованные гидролокаторы и целый спектр оборудования для подслушивания. Управляя самыми технологически устрашающими из всех когда-либо созданных вооружений, эти люди имели подкупающе простые намерения: «Знать своего врага». То есть изучить его настолько, чтобы предупредить о внезапном нападении и любой ценой предотвратить повторение Перл-Харбора в ядерный век.

Бесшумно, скрытно, под прикрытием завесы секретности эти подводные лодки совершили 2000 разведывательных операций по выслеживанию советских субмарин. Наиболее критическим здесь было слежение за так называемыми «Бумерами» – советскими подводными лодками длиной более футбольного поля, имевшими на вооружении до двадцати баллистических ракет с ядерными боеголовками. Причем каждая из этих ракет могла нести до десяти ядерных боеголовок. Таким образом, каждая подлодка могла создать огненную бурю более мощную, чем все бомбы, сброшенные за годы Второй мировой войны. То, что эти плавучие арсеналы были маневренными и укрытыми в глубине моря, делало их значительно менее уязвимыми и значительно более опасными, чем бомбы, доставляемые самолетами или запускаемые со стационарных ракетных установок на суше. Единственным надежным средством противодействия советским подводным ракетоносцам были американские подводные лодки. Поэтому не приходится удивляться тому, что изучение этих новых советских подлодок и слежение за ними стало самой приоритетной задачей ВМС США. Этим оправдывался любой риск, и именно поэтому подводников постоянно посылали в море. «Игры в жмурки» продолжались в течение нескольких десятилетий.

Во имя поисков информации о советских достижениях и советских подводных лодках американские подводники покидали свои светлые уютные дома и порой длительное время пребывали на своих кораблях без иллюминаторов, в битком набитых помещениях, бороздя экзотические просторы океанов, омывающих две трети поверхности Земного шара. Они пересекали Средиземное море, доходили до опасных льдов Арктики, а нередко проникали и в территориальные воды Советского Союза. Подводники почти не видели ни океанов, ни морей, которые пересекали, за исключением отдельных случаев, когда удавалось мельком взглянуть через объектив перископа или создать в своем воображении картину, наблюдая за электронными проблесками на экранах гидролокаторов, либо слушая множество статических помех в наушниках гидроакустиков.

В холоде и темноте подводников подстерегали более серьезные опасности, чем те, с которыми обычно встречаются мореплаватели, поскольку давление океанской воды могло без труда раздавить стальной корпус, если лодка погрузится слишком глубоко. За эти годы подобные катастрофы происходили и с американскими, и с советскими подлодками. Не меньшую угрозу для американских подводников представляли и советские ВМС, полные решимости преграждать путь этим шпионам, и, по возможности, наносили ответные удары, порой применяя глубинные бомбы, а иногда сами вербуя шпионов из среды американских военных и разведчиков. Риск всех этих действий становился все более очевидным, когда при обнаружении американских подлодок в советских территориальных водах начинались безумные погони, приводившие к столкновениям в результате просчетов.

Для советских подводников американские подводники были более чем врагами. Они были вездесущими паразитами. Для американцев же они были просто безымянными служащими подводного флота. Эта книга – их история, о которой не говорили и не объявляли до настоящего времени. Это одна из последних и самых интригующих историй холодной войны.

В глубь веков уходит стремление подводников к охоте с целью не допустить, чтобы противник выпустил из глубины океана волну смерти. Еще в начале XVI века Леонардо да Винчи сделал набросок чертежей прототипа подводной лодки. Но в своем блокноте записал, что никогда не откроет секрета, как она будет двигаться под водой: боялся «дьявольской натуры людей, которые будут использовать ее как средство разрушения на дне моря». Тем не менее именно потенциальная возможность внезапного разрушения и вдохновляла последующих изобретателей. Во времена Гражданской войны в Америке они пытались построить шарообразную подводную лодку, а затем изменили ее форму на сигарообразную, с единственной целью – прикреплять мины к днищам кораблей противника.