– Ну, девочка, что творится у тебя в доме? – весело поинтересовался дядя Амос.

– Все в полном порядке, – заверила его Мэррин, подумав, что было бы совсем неплохо перебраться к дядюшке.

По крайней мере тогда у нее появится собственная кровать.

– Денег тебе хватает?

Милый дядя Амос! Кресло, в котором сидит, разваливается на составные части, а он спрашивает, есть ли деньги у нее.

– Да, конечно!

– Обязательно скажи, если будешь нуждаться, ладно? Знаю, дорогая, ты очень гордая, но я ведь тоже член семьи и мог бы помочь…

– О, не волнуйся, пожалуйста, – улыбнулась Мэррин, чувствуя, что сердце распирает от любви к старику.

Сам беден, как церковная мышь, но ради нее с радостью стал бы побираться на улице.

По дороге домой Мэррин обдумывала то, что пришло ей в голову у дяди. Нет, переехать к нему – мысль, конечно, бредовая, но почему бы не обосноваться где-нибудь в маленькой квартирке, где можно было бы уединиться после трудного дня и отдохнуть душой?

Эту идею тоже нелегко осуществить. Во—первых, как уехать из дома, в котором выросла, а во—вторых, бедная Кэрол с каждым днем становится все более беспомощной… Пойти на риск и оставить дом на нее?

Прошло еще несколько дней. К среде тоскливое настроение Мэррин уже грозило перерасти в безысходную тоску. К этому времени Джерад наверняка придумал веское оправдание отсутствию Мэррин на торжественном ужине в честь восьмидесятилетия двоюродной бабушки по имени Октавия. И теперь, размышляла Мэррин, она больше никогда не увидит Джерада Монтгомери.

Однако она его увидела, и очень скоро – на следующий день.

Как нередко случалось, Мэррин допоздна задержалась на работе. Разбирая бумаги в кабинете Дэнниса Чепмена, она увидела на его столе развернутую газету. Мельком бросила на нее взгляд – и замерла на месте: с большой фотографии на нее смотрел Джерад Монтгомери, собственной персоной. Еще более великолепный, чем всегда, он шествовал на какой—то благотворительный концерт.

Очень не хотелось смотреть на шикарную дамочку, повисшую на его руке, но Мэррин все—таки посмотрела. Гибкая, изящная брюнетка в облегающем платье. К горлу Мэррин подступила тошнота. Видимо, перетрудилась сегодня, решила она, да и не пообедала толком.

– Уже подготовила для меня письма на завтра? Умница, – улыбнулся Дэннис Чепмен, входя в кабинет.

Естественно, Мэррин не забрала газету с собой, но фотография навеки запечатлелась в ее памяти. Брюнетку зовут Исидора Томас, твердила она, сидя за рулем своей машины. Исидора Томас. И она, по всей видимости, имеет право вот так прижиматься к Джераду.

Когда она добралась до дома, то обнаружила, что есть уже совсем не хочет. Аппетит пропал начисто. Оно и к лучшему: Кэрол, естественно, не успела приготовить ужин. Всучив ревущего Сэма Мэррин, невестка тут же накинулась с упреками на мужа, Куини и Китти тоже затеяли ссору, и в довершение общего бедлама громко зазвонил телефон.

– Я отвечу! – завопила Куини.

– Нет, я! – не уступала сестре Китти.

Спор разрешила Мэррин, поскольку находилась рядом с телефоном.

– Алло, – сказала она в трубку.

– Вы можете сейчас говорить? – спросил Джерад, до которого долетали громкие голоса девочек и плач Сэма. – Нет, лучше я к вам подъеду.

– Но мне придется отменить свидание! – зачем—то ляпнула Мэррин.

В ответ раздались короткие гудки отбоя. Мэррин положила трубку, отодрала руки Китти от волос Куини и развела обеих по углам, не переставая удивляться, почему она так обрадовалась звонку Джерада.

Через час мир в доме был восстановлен. Девочки улеглись спать, Кэрол – тоже, Роберт сидел у кроватки сына, стараясь хоть как—то успокоить его, а Льюис Шеперд отправился в пивную, предварительно стрельнув у Мэррин очередную десятку.

Мэррин переоделась в джинсы и блузку, уговаривая себя не злиться по пустякам. И особенно – на Джерада. Одному Богу известно, как сложилась бы их жизнь, если бы не он. Счета Роберта так и остались бы неоплаченными, а к угрозам кредиторов нельзя относиться безответственно.

Пользуясь затишьем в доме, Мэррин уселась у окна гостиной. Как только подъехал «ягуар» Джерада, она бросилась к двери навстречу гостю.

– Вы можете войти, но из нашего разговора ничего путного не получится, если мои племянницы еще не заснули и выследили ваш автомобиль из окна спальни.

– Давайте поговорим в моей машине, – предложил Джерад, открывая для нее сверкающую лаком дверцу. – Надеюсь, вам удалось перенести ваше свидание на другое время?

– О, для вас я готова на любые подвиги, – сладким голосом пропела Мэррин.

– Так и должно быть, – кивнул Джерад, в который раз оставив Мэррин в сомнении, ударить его или рассмеяться.

Джерад проехал немного вперед, но вскоре свернул на боковую аллею и остановил машину. Выключив мотор, повернулся к Мэррин.

– Как у вас дела? – ни с того ни с сего поинтересовался он.

– Не жалуюсь, – хмыкнула Мэррин. – А у вас?

– У меня… как бы это сказать… у меня неприятности.

– А, понимаю. Это связано с той сногсшибательной красоткой, которую вы обнимаете на фотографии, верно?

– Так вы уже видели? К сожалению, моя мать тоже.

– Ого! – Мэррин округлила глаза. – И что? Она успела связаться с вами?

– Позвонила мне сегодня, за две минуты до моего звонка вам.

– Джерад, не паникуйте. Она видела фотографию в газете?

– Не совсем. Уэсли, муж моей сестры, притащил газету домой, а Веда, что б ей пусто было, сделала со снимка факс и переслала его матери.

– Ясно, – кивнула Мэррин. – Вы приехали, чтобы сообщить мне, что наша игра закончена и что вы, наконец, собрались сказать своей маме… – она запнулась, – Слушайте, зачем вы сюда явились? Достаточно было объяснить все по телефону.

– У вас замечательные мозги, – проговорил Джерад, разглядывая ее с нескрываемым удовольствием.

Мэррин проигнорировала его замечание. Наконец ее осенило:

– А, я поняла! Я ведь должна вам деньги. Не волнуйтесь, я все отдам, потому что считаю долгом чести…

– Вы все об одном и том же. Деньги, долг… – Джерад обаятельно улыбнулся. – Мать совсем достала меня своими расспросами, и я подтвердил, что мы оба приедем в «Хиллмаунт» в субботу.

Оба! Вот и верь его улыбкам! Впрочем, этого следовало ожидать.

– Вы хотите сказать, что приедете с той брюнеткой, – храбро произнесла она, – с Исидорой?

Взгляд его стал насмешливым.

– Да бросьте, Мэррин, вы прекрасно понимаете, о ком я говорю.

– Нет!

– Да. Я имел в виду себя и вас. И то, что мы с вами останемся на ночь, как и обещали.

– Ни за что! – Мэррин протестующе замотала головой. – Там будет вся ваша семья! – воскликнула она и по аналогии вспомнила о том, что ее собственная семья должна Джераду… Стоп, это она должна Джераду немалую сумму. Подавив вздох, она спросила: – Ваша мама очень расстроилась?

– Из—за фотографии? Не то слово. Рвала и метала. Предупредила, что если я не попрошу у вас прощения, то потеряю навсегда.

Мэррин страдальчески закатила глаза.

– Значит, вы все еще намерены продолжать притворяться, будто нас с вами связывают романтические отношения?

– Разумеется, – спокойно ответил Джерад, изучая обеспокоенное лицо девушки. – Не понимаю, почему вы так волнуетесь? А может, у вас серьезные отношения с тем парнем, с которым хотели встретиться сегодня?

– Столь же серьезные, сколь и ваши с Исидорой Томас! – мгновенно окрысилась Мэррин, ужасаясь своим словам. Господи, да что это с ней происходит?

На пару секунд его взгляд заледенел, но потом Джерад вновь улыбнулся:

– В таком случае у вас нет причин отказываться от поездки в «Хиллмаунт».

Вздох облегчения едва не сорвался с ее губ. Значит, Исидора – не его избранница! На душе сразу стало легче, но все—таки Мэррин сочла нужным напомнить:

– Джерад, мне очень не нравится обманывать, тем более вашу семью. Неужели вам трудно объяснить родным, что вы не собираетесь жениться, и попросить их оставить вас в покое?