25 декабря они ударили по Готу, не разузнав, подготовился ли Паулюс к прорыву или нет, дал ему Манштейн сигнал «Удар грома» или все еще медлил, мечтая окружить русских под Сталинградом. И если Гот от Котельниково до реки Мышкова шел 7 дней, то наши войска, начав 25-го форсирование этой реки, уже 29 декабря взяли Котельниково, перерезав Готу коммуникации. 4-й танковой армии Гота стала широко улыбаться судьба 6-й армии Паулюса, и Гот не стал испытывать судьбу — побежал. Всем войскам Манштейна как-то стало не до окружений и не до деблокирования Паулюса с его так и оставшимися в бездействии 22 дивизиями и гениальным планом «Зимняя гроза».

Если бы Манштейн, не мудрствуя лукаво, отразил в начале декабря атаки наших войск на выступе фронта у станции Чирской и, собрав все силы, сам пошел на прорыв навстречу Паулюсу, то он, наверное, 6-ю армию деблокировал бы. Но он в своей книге учит, что генерал должен быть рисковым. Дорисковался.

В результате «лучший оперативный ум» Германии Манштейн обеспечил советскому командованию возможность разбить группу армий «Юг» по частям: сначала группу Голлидта, затем 4-ю танковую армию Гота, отогнать немцев от Нижнечирской, захватив у них последнюю переправу через Дон и аэродромы, и, на десерт, добить 6-ю армию. Гибель немецкой 6-й армии полностью на Манштейне. Он это знал, и поэтому в мемуарах врет, стараясь представить дело так, что это Паулюс, дескать, не выполнил его приказ, что это Гитлер, дескать, не хотел уходить из-под Сталинграда.

Не повезло Манштейну. Он ведь надеялся, что наши войска случайно окажутся такими, как в 1941-м, наше командование случайно окажется таким, как в Крыму, а у Гитлера случайно найдется в запасе танковая армия. Не обломилось. И это ведь не Фортуна от Манштейна отвернулась, «лучший оперативный ум» сам пристроился к ней сзади.

Чтобы закончить о Манштейне, добавлю, что все генералы в мемуарах в той или иной степени выставляют себя гениями, но Манштейн и среди них выделяется. Он, по его писаниям, вообще никогда не имел поражений.

Скажем, злые языки утверждают, что под Курском немцы потерпели поражение. Это неправда, читайте Манштейна — на самом деле они одержали блестящую победу. Но вот беда — Гитлеру потребовалось для Италии 2 дивизии, поэтому Манштейн вынужден был вернуться на исходные рубежи, и лишь из-за маневрирования при отходе проскочил их и оказался на Днепре. Правда, как он пишет, из 42 командиров дивизий «группа потеряла 7» и еще «38 командиров полков и 252 командира батальонов», а «прибывающее пополнение личного состава и техники даже приблизительно не покрывало потерь», но победил-то опять он!

Или, скажем, те же злые языки утверждают, что под Корсунь-Шевченковским в окружении погибла огромная группировка немецких войск Манштейна. Неправда! Личный состав 6,5 немецких дивизий, попавших в окружение, вышел полностью, правда, оставив всю технику, оружие, раненых и тело командовавшего ими генерала. Манштейн сам видел вышедшие из окружения войска, правда, не успел их пересчитать, так как они отправились в тыл на отдых, но думает, что вышло тысяч 30–32. Досадно только, что эти 6,5 дивизий больше никогда «не принимали участия в боях, что еще больше осложнило обстановку». А так — полная победа!

Справедливости ради надо сказать, что вторая половина мемуаров Манштейна сильно напоминает мне первую половину мемуаров Г.К. Жукова — все те же размышления на тему, как бы Манштейн наши войска в клочья порвал, если бы Гитлер дал ему резервы.

А в целом, мемуары Манштейна — это типичный образец «правдивости» немецких источников о войне.

Всеми «демократами по уму» лучшими летчиками-асами Второй мировой войны считаются немцы, и именно те из немецких летчиков, кто воевал у нас, на Восточном фронте, и сбивал наши самолеты. Причем цифры умопомрачительные. Если 15 наших лучших асов сбили каждый за войну от 41 до 62 немецких самолетов, то 15 немецких асов — от 203 до 352 советских самолетов. Надо сказать, что у советских историков эти цифры всегда вызывали сомнения, но для нынешних «демократов» — это «святая правда». Питаются «демократы» из источников, поступающих с Запада через Интернет и, как мне кажется, через Польшу и Эстонию. А эти источники хотя и русофобские, но дают попутно очень много фактов и о Люфтваффе — об организации немецких ВВС, традициях, особенностях и т. д. И если все эти произведения рассмотреть вместе, отстаиваемые ими цифры немецких «побед» начинают выглядеть, как шутовской колпак, что, впрочем, не мешает «демократам» носить его с большой гордостью.

Купил книгу, да не какую попало, а целую «Энциклопедию военного искусства. Военные летчики. Асы Второй мировой войны». И хотя издана она в Минске, но «россиянский демократизм» из нее так и прет. Очень часто, к примеру, используется даже не слово «русские», а «россияне».

К примеру: «Его заслуги оценили также и россияне, присвоив ему звание Героя Советского Союза» (а почему не Героя Россиянин?); или «В советской авиации служили не только россияне, но и представители других народностей СССР». Даже цитату из воспоминаний И.Н. Кожедуба скурвили: «Россияне применяли таран…»

И, конечно, у авторов «Энциклопедии…» никакого колебания в том, что немцы действительно сбили столько советских самолетов, сколько сами себе записали. Но именно эта книга вызвала у меня сомнения в немецком искусстве. И вот почему.

Советские историки уже давно писали, что «сбитые» немецкими асами наши самолеты на самом деле являются самолетами, по которым немцы всего лишь стреляли.

В момент стрельбы их фотографировали. И кадры фото-кинопулемета, установленного на немецких истребителях, фиксировали факт стрельбы, а не реального уничтожения. Без сомнения, именно поэтому в «Энциклопедии…» особенно старательно внушается мысль, что немцы не могли в этом вопросе соврать.

Оказывается, на каждый «сбитый» самолет немцы, помимо фотографий, сделанных фотопулеметом, должны были представить и анкету из 21 пункта. И в пункте

9 требовалось подтверждение свидетелей о том, что самолет сбит. Ну разве в таких условиях немцы могут приписать себе победу?

А тут дело обстоит так. У американцев и англичан самолет противника, сбитый в групповом бою, вероятнее всего, делился, потому что у их асов есть дробные результаты, скажем, 6,5 победы.

У нас такой самолет записывался отдельно всем участникам боя и в список личных побед не входил.

А у немцев он обязательно отдавался кому-то из участников боя. Немецкие истребители летали парами, и понятно, что в их менталитете уже было заложено, что сегодня я подтверждаю сбитый самолет тебе, а завтра — ты мне. То есть со свидетелями у немцев не должно было быть проблем. Единственным препятствием против приписок должна была служить лень летчика по заполнению 21 пункта анкеты. Но они не ленились. Анкеты на сбитие советских летчиков писали беспощадно.

Для примера немецкого трудолюбия приведу цитату из «Энциклопедии…», чтобы показать заодно и ее уровень: «6 ноября 1943 года во время 17-минутного боя над озером Ладога Рудорффер объявил о подбитых им 13 советских машинах. Это был, естественно, один из самых больших успехов в истребительной авиации и одновременно один из наиболее противоречивых боев. Апологеты (м.б., критики? — Ю.М.) Рудорффера указывают на тот факт, что на сегодняшний день нет документов, подтверждающих этот успех. С другой стороны, неизвестно, как Рудорфферу хватило амуниции (м.б., боеприпасов? — Ю.М.) и каким образом подтверждены эти успехи. В конечном счете, это дело можно подтвердить только наземными документами о потерях советских авиационных частей (если они в действительности существуют)». (Для этого надо, чтобы Рудорффер их действительно сбил. — Ю.М.)

Между тем за этот подвиг трудяга Рудорффер, набивший мозоли от авторучки, попал в Книгу рекордов Гиннесса, но черт с ней, дело-то в другом.