Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

На более глубинном уровне чувство вины перед детьми является отражением критической позиции по отношению к собственным родителям и скрытой обиды на них. Механизм формирования такого перехода следующий. Критичность по отношению к родителям свидетельствует о том, что у ребенка сформирован некоторый идеал родителей, так как любая оценка-это всегда сравнение. Затем, когда ребенок вырастает и сам становится родителем, он попадает в ловушку собственного идеала. Теперь он сам должен соответствовать своим детским требованиям, для того чтобы стать «хорошим» родителем. По этому чувство вины перед детьми является следствием скрытой критики своих родителей.

Самое неприятное не только в том, что происходит смена ролей, — оценивание условий жизни выше, чем самой жизни, формирует психологию самоубийцы. Если подходить с позиции взрослого человека, жизнь, несомненно, более ценна, чем условия жизни. Не будет жизни — не будет и условий. В этом случае я предлагаю клиентам эксперимент: «Представьте, что Вы собираетесь родиться и Вам говорят, что условия жизни будут не очень хорошие. Может быть, Вас даже отдадут в детский дом. Поэтому, может, лучше сразу Вас убить? Что Вы выберете?» Конечно, все выбирают жизнь: «Дайте родиться, там уж я сам разберусь, в конце концов, условия жизни можно создать или получить от других». Этика заключается как раз в том, что сам по себе факт жизни является, безусловно, высшей ценностью. То есть, нет ничего такого, ради чего можно было бы пожертвовать жизнью (своей или другого человека). А психология самоубийцы строится на ценности условий жизни, поэтому он рассуждает следующим образом: «Если такие плохие условия жизни, зачем тогда жить?»

Если клиент согласен, что жизнь приоритетна в любом случае, тогда я предлагаю оценить ее, хотя бы и в рублях. Абсурдность этого предложения очевидна, сумма получается колоссальная. Получается, что сразу после рождения ребенок получает этот «миллион рублей». По сравнению с этой суммой, с жизнью, все остальное уже второстепенно. О каком родительском долге может идти речь? Поэтому плохих родителей не бывает по определению.

Я думаю, что в этой ситуации также присутствует элемент смешивания роли родителя и роли воспитателя. Плохих родителей не бывает, но бывают плохие воспитатели. Воспитатель — это профессия, которую надо где-то осваивать. Желательно, чтобы эти роли исполняли разные люди, так как родители любят, а воспитатели — воспитывают.

Иногда складываются драматические обстоятельства. На пример, ко мне обратился мужчина, находящийся в предразводной ситуации. У него были достаточно сложные отношения с женой, но от развода его удерживала мысль о детях. Мы с ним подробно рассмотрели семейную систему, выяснили, что раз вод — это расставание супругов, а не родителей и детей. Но его чувство вины перед детьми по-прежнему оставалось. В дальнейшем разговоре выяснилось, что, оказывается, у него было, как он выразился, «два отца». Первый отец (он назвал его «биологическим») ушел сразу после того, как он родился. Потом появился другой мужчина, взял на себя роль отца и выполнял ее хорошо. Его он называл «настоящий отец» и высоко оценивал его положительное влияние на свое развитие.

Мужчина упрямо не соглашался с тем, что отец должен быть всего один, и тот, кого он называл «биологическим», и есть его настоящий отец. Эта двойственность в восприятии роли отца и стала причиной его проблемы, связанной с трудностью принять решение о разводе. Развод символически походил на повторение ситуации ухода его отца. Обида на отца проецировалась на ситуацию в его собственной семье. Путь к изменению ситуации лежал в принятии «биологического» отца как отца настоящего, а второго «отца» — всего лишь как воспитателя.

Долги наши: долг детей перед родителями?

Вторая ситуация связана с чувством долга перед родителя ми. Когда начинаешь выяснять, откуда появилось осознание этого долга, обычно отвечают: «Родители дали мне жизнь», «Они меня любили», «Они меня воспитали» и т. п. При такой установке оказывается, что жизнь человека делится на две части. В первой ребенок «получает» от родителей, а во второй должен «отдавать». Получается, что ребенок — это «полезное домашнее животное». Сначала его выращивают и откармливают, а потом используют для себя.

Наличие в сознании такой установки существенно осложняет возможности ребенка в построении отношений с внешним миром, противоположным полом, в создании своей семьи. Если я должник, то для того, чтобы создать семью, я должен, как честный человек, сначала расплатиться с родительской. Долг ребенка слишком большой! Туда входят как материальные, так и душевные затраты. Но это еще как-то можно подсчитать. А как расплатиться за данную жизнь? Тут уж остаешься должником до самой смерти родителей. Иногда сами родители усиливают чувство вины напоминанием о том, насколько дети обязаны им за все, что они для них сделали.

Еще один драматический пример. Молодая женщина жила вдвоем с матерью. Как только у нее завязывались отношения с мужчинами, мать тут же заболевала. В итоге отношения с молодыми людьми заканчивались, так как мать нуждалась в заботе. В итоге эта женщина смогла выйти замуж только после смерти своей матери. Ей к тому времени было уже за пятьдесят, и сама она уже не могла стать матерью.

При таком подходе отношения «родители — дети» представляют собой замкнутую систему, которая сама себя изживает (рис. 9)

Любовь и другие человеческие отношения - _09.jpg_0

Рис. 9. Ложная модель детско-родительских отношений

Но можно посмотреть на эту проблему шире. Тогда мы увидим, что у наших родителей тоже были родители. Они дали им и жизнь, и любовь, и материальное обеспечение. Получается, что наши родители все уже давно получили от своих родителей, и их требования от нас предполагают уже двойную оплату. По этому долг перед родителями, в принципе, остается, но он передается не им обратно, а вперед, своим детям. В этом случае, образно говоря, вместо болота мы получаем все усиливающийся поток реки. А река не должна идти вспять (рис. 10).

Любовь и другие человеческие отношения - _11.jpg

Рис. 10. Схема развивающих детско-родительских отношений

Обычно ситуация воспитания ребенка как должника связана с тем, что родители считают, будто их родители чего-то им не додали. Поэтому формирование у ребенка желания восполнить долг перед родителями является включением его в конфликт родителей со своими родителями.

Родитель как «ребенок» и ребенок как «родитель»

Основное отличие во взаимоотношениях ребенка и родителя, на что указывал Б. Хеллингер, заключается в том, что родитель — это дающая сторона, а ребенок — берущая. Если их роли путаются, это становится вредным как для родителя, так и для ребенка. Например, однажды ко мне обратилась молодая девушка по поводу взаимоотношений с матерью и сыном. Я предложил ей не рассказывать об этом, а показать, как она общается с матерью. Использовался метод «двух стульев» (Ф. Перле) — диалога с собой, когда на одном стуле клиентка была в своей роли, а на другом стуле — в роли матери. Оказалось, что в роли своей матери девушка жаловалась на то, что дочь уделяет ей мало внимания, забывает сообщить, где она задерживается вечером, обижалась на то, что дочь ей мало рассказывает о своих делах. В роли дочери она стала успокаивать мать, обещать заботиться о ней, не волновать и т. д. Мать демонстрировала детский вариант поведения — «Не оставляй меня!» (роль берущего), а дочь — родительский (роль дающего). Можно сказать, что это был диалог родителя в роли ребенка и ребенка в роли роди теля. Не случайно, что такая «вывернутая» ситуация для дочери казалась неразрешимой. Чтобы ее изменить, ей потребовалось осознать эту «вывернутость» и вернуться к роли ребенка. Поэтому у нее были проблемы в отношениях и со своим сыном: там эта перевернутость сохранялась, но только в другую сторону. Сын оказался в роли родителя, она пыталась сохранить его любовь к себе, ориентировалась на его ожидания, испытывая чувство вины перед ним.

7
{"b":"105587","o":1}