Он не мог быть его отцом – у него темные волосы и такие же глаза. И можно, при необходимости, сделать тест ДНК.

– Мамочка! – попросил Джоуи. – Проснись, мамочка!

Митч почувствовал ком в горле. Ребенок выглядел до смерти испуганным. Он вспомнил, какой была Дейзи в этом возрасте – звонкий смех и неистощимая энергия. Ребенок не должен так бояться.

Митч присел на корточки и взял Джоуи за маленькую руку. И вспомнил, как держал за руку Дейзи, когда они переходили дорогу или шли в магазин. Ему показалось, что он слышит ее звонкий смех.

– Где ты живешь, Джоуи?

– Атлантик-Серкл, семьдесят три, Форт-Лодердейл, – уверенно ответил мальчик. Очевидно, мать заставила его запомнить адрес.

– Во Флориде, – пробормотал Митч.

– Мы все ехали и ехали, и мамочка сказала, что, когда мы приедем, мы увидим папу. Нам нужны деньги для моих глаз. Как только мне сделают операцию, я стану таким, как остальные маленькие мальчики, а пока я другой.

Росита бросила на Митча многозначительный взгляд.

– Увести мальчика, чтобы вы поговорили с его матерью, когда она проснется? – спросила она.

– Я не оставлю мамочку! – возразил Джоуи.

– С твоей мамой все будет хорошо, – успокоил Митч, поднимаясь. – Пусть она отдохнет несколько минут. Росита даст тебе печенья и молока. Ты голодный?

Казалось, Джоуи обдумывает это предложение:

– Я проголодался, – подтвердил он. – Мы еще не ели. Можно мне пообедать? – попросил он.

– Ну конечно! Росита, пожалуйста. – Экономка увела мальчика, и Митч потянулся к телефону.

– Слушаю, босс, – послышался голос Хелен.

– Пока вы еще здесь, позвоните от моего имени Джеду Адамсу. Здесь молодая женщина упала в обморок у моего порога. Кажется, у нее жар и затрудненное дыхание. Спросите, нужно ли нам везти ее в отделение неотложной помощи.

– Будет сделано. – Хелен повесила трубку.

Ничто не могло вывести ее из равновесия: ни незнакомка, потерявшая сознание в его доме, ни любое происшествие на ранчо. Она незаменима. Что, черт подери, он будет делать, когда она уедет неизвестно на какое время?

Женщина на диване пошевелилась. Телефонный звонок раздался как раз в тот момент, когда она открыла глаза.

– Холден. – Митч поднял трубку.

– Митч? Мне сказали, что кто-то у тебя нуждается в медицинской помощи, – послышался голос Джеда Адамса, с которым он учился в колледже. Потом Джед изучал медицину, а Митч специализировался в бизнесе. Их пути редко пересекались, но узы дружбы были сильны.

– Кажется, она приходит в себя, не вешай трубку. – Митч снова присел на корточки возле дивана, и их глаза оказались на одном уровне. – Вам лучше? – спросил он.

Джинни мигнула и удивленно посмотрела на него.

– Что случилось? – Она в смятении оглядела комнату. – Где Джоуи? – В голосе слышался страх.

Она попыталась привстать, но Митч положил руку ей на плечо и заставил откинуться на подушки.

– Он в порядке, Росита кормит его обедом. Мы беспокоимся о вас, вы упали в обморок.

– Упала в обморок? Я никогда не падаю в обморок! – Она потерла лоб. – Я не очень хорошо себя чувствую.

Митч приложил трубку к уху.

– Она пришла в себя, и мысли у нее не путаются. Я пришлю ее к тебе. Спасибо за звонок, Джед.

– Без проблем. Дай мне знать, если буду нужен.

Митч повесил трубку и выпрямился. Его рост превышал метр восемьдесят, и Джинни пришлось поднять на него глаза.

– Вы не Джон Митчелл Холден, – тихо сказала она.

– Был им, когда в последний раз смотрел в зеркало. Но, очевидно, я не тот Холден, которого вы ожидали увидеть. Вот уж не думал, что нас двое.

Джинни закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.

– Принести вам что-нибудь?

Она покачала головой.

– Через минуту я избавлю вас от своего присутствия, извините за недоразумение. Я подумала… Я увидела заметку в «Даллас трибьюн» о вашем пожертвовании благотворительному фонду «Последнее желание ребенка». Мне показалось, что я нашла человека, которого искала много лет. Я хочу сказать, я решила, что вы Джон Митчелл. Мой Джон Митчелл. На самом деле, он, конечно, не мой… но я искала его пять лет и подумала, что мне удалось наконец найти его.

– Вы проделали такой длинный путь, положившись на статью в газете? Ваш сын сказал, что вы живете во Флориде.

– Я писала и звонила, но не получила никакого ответа. Я была в отчаянии.

– Почему?

Митч сел на стул возле дивана. Джинни не успела ответить, в комнату быстро вошла его тетка Эмилин. На ней было кружевное платье, более подходящее для приема гостей в саду. Но Митч привык к этому. Весь ее гардероб состоял из нарядных кокетливых платьев. Митч вздохнул. Появилось еще одно осложнение, которого ему совершенно не надо!

– Ах, племянник, я так рада, что ты обратился ко мне в критический момент! Я буду рада помочь всем. Это и есть та бедняжка? Вид у нее действительно больной.

Джинни в изумлении смотрела на хрупкую пожилую даму с ореолом мягких седых волос. Неужели они члены одной семьи?

– Как вы себя чувствуете, дорогая? – Дама суетливо подбежала к Джинни и погладила ее по щеке. – У вас жар. Митч, – обратилась она к племяннику, – она вся горит! Нам нужно дать ей что-нибудь от температуры. Аспирин! Я думаю, аспирин – это то, что нужно! И пить. Надо больше пить. Что-нибудь прозрачное – яблочный сок или воду.

Джинни закашлялась, но Эмилин, прикрыв нос и рот платочком, продолжала порхать вокруг нее.

– Боже мой, дорогая, какой ужасный кашель! Митч, мы должны сделать что-нибудь. Постельный режим! Куда мы ее поместим – в лиловую или розовую комнату? Я думаю, что лиловый цвет действует успокоительно, а розовый усложнит вопрос с ее жаром, как ты думаешь? Она и так красная, так что розовый цвет совсем не нужен!

– Что? – Митч бросил на тетку недоуменный взгляд. – Какой вопрос?

– От розовых стен кожа у нее будет казаться розовой, и как мы тогда узнаем, что у нее нет жара?

– Если бы она осталась, мы могли бы воспользоваться термометром, – встав, сказал он. – Но она не останется.

– Митч, ты не можешь выгнать больную женщину в такую грозу!

– Тетя Эмилин, она посторонний человек, я ничего о ней не знаю. Эта особа приехала из Флориды, и уж до города-то она сможет доехать. А там снимет номер в мотеле.

– Сейчас я уйду, извините. – Джинни попыталась встать, но колени, словно ватные, подогнулись. Она мягко села на диван.

– Вот видишь, – победоносно воскликнула Эмилин, – она не может уехать! Если ты не хочешь приютить ее, это сделаю я. Будет, конечно, тесно, но я исполню свой долг и не выгоню больного человека в такой ужасный день!

Митч с трудом подавил желание возвести глаза к небу и ограничился кивком.

– Значит, я оставляю ее на твое попечение.

– Я обо всем позабочусь, Митч, иди работай. Попроси Роситу помочь мне, хорошо?

– Она сейчас занимается мальчиком.

Эмилин широко раскрыла глаза.

– Мальчиком? Почему же ты не сказал мне? Как давно в этом доме не было слышно детского смеха! Где он?

– В кухне.

Да, он слишком долго не слышал детского смеха. И никогда не услышит.

Эмилин выбежала из комнаты.

Митч вздохнул и посмотрел на женщину: она сидела на диване, машинально потирая рукой грудь.

Джинни настороженно взглянула на него. Ярко-красные пятна на лице подчеркивали болезненную бледность.

– Через несколько минут я уйду, я не могу остаться здесь.

– Эмилин имеет право приглашать кого хочет. Я покажу спальню для вас и вашего сына. Или устроить его в другой комнате, чтобы он не заразился?

– За четыре дня он бы уже заразился, – возразила Джинни.

– Вы добирались сюда четыре дня?

Она кивнула.

– Были проблемы с машиной. – Она внимательно разглядывала Митча. Ни возрастом, ни ростом, ни цветом глаз и волос он не походил на студента, в которого она когда-то влюбилась.

– Вы проделали такой длинный путь из-за заметки в газете? – спросил он. Может, ей нужна помощь или деньги на обратный путь? Или она хочет разжалобить его? Крупные пожертвования всегда приводят к многочисленным просьбам организаций. Ими занимается Хелен, но, насколько ему известно, Джинни Морган оказалась первым физическим лицом, лично откликнувшимся на его пожертвование. Такие просители должны иметь дело с Хелен.