– Посмотри, Кирби! Это я – Джим Бракстон! Боже мой, ты выглядишь так, словно увидел призрака! Кто гонится за тобой?

– Куда ты едешь? – поинтересовался я, опуская пистолет.

– Присмотреть за тобой. Ты не вернулся вместе с беженцами. Ребята забеспокоились, что тебя нет так долго. Вот я и отправился присмотреть за тобой. Мистер Ричардсон сказал, что ты поехал дальше. Где ты был, черт возьми?

– У хижины Саула Старка.

– Ты сильно рисковал. Что ты делал там?

Вид белого человека успокоил меня. Я открыл рот, чтобы рассказать о приключении, и был поражен тем, что сказал вместо этого:

– Ничего. Его там не было.

– Не так давно я слышал пистолетный выстрел, – заметил он, оглядывая меня со всех сторон.

– Я выстрелил в медянку, – ответил я и содрогнулся.

Против своего желания я не стал рассказывать о встрече с квартеронкой. Я не мог рассказать о ней, как не мог нажать на курок наведенного на нее пистолета. Неописуемый ужас охватил меня, когда я все это понял. Заклятия, пугавшие черных людей, оказались правдой. Значит, существуют демоны в человеческом обличий, которые могут поработить мысли и желания обычного человека.

Бракстон странно посмотрел на меня.

– Нам повезло, что леса еще не кишат черными медянками, – сказал он. – Топ Сорлей бежал.

– Что ты имеешь в виду? – Мне стоило больших усилий взять себя в руки.

– Только то, что я сказал. Том Брекинридж был с ним в срубе. После того как ты поговорил с ним, Топ не сказал ни слова. Только лежал и дрожал. Потом из леса донеслись какие-то завывания. Том подошел к двери, держа ружье наготове, но ничего не увидел. Так вот, стоя у двери, он не заметил того, что происходило у него за спиной. Только повалившись на пол, он понял, что на него сзади прыгнул этот безумный ниггер Топ. А потом ниггер удрал в лес. Том стрелял ему вслед, но промахнулся. Как ты думаешь, отчего Топ удрал?

– Он услышал Зов Дамбалаха! – прошептал я. Меня прошиб холодный пот. – Проклятье! Вот бедняга!

– Как? О чем ты говоришь?

– Ради Бога, не будем здесь оставаться! Солнце скоро зайдет! – В яростном нетерпении я стегнул коня, направив его дальше по тропинке. Бракстон последовал за мной в полном недоумении. Огромных усилий стоило мне сдержать себя. Невозможно поверить, но Кирби Бакнер дрожал в объятиях безумного ужаса! Страх казался слишком чуждым всей моей природе, и было неудивительно, что Джим Бракстон не мог понять, что беспокоит меня.

– Топ бежал не по собственной воле, – сказал я. – Он не мог сопротивляться этому зову. Гипноз, черная магия, вуду – называй как хочешь. Но Саул Старк обладает силой, которая порабощает волю людей. Черные собрались на болотах для какой-то дьявольской церемонии вуду, кульминацией которой, насколько я узнал, станет убийство Топа Сор-лея. Если получится, мы должны добраться до Гримсвилля. Думаю, что на заре черные нападут на деревню.

Даже в полутьме было видно, как побледнел Брак-стон. Он не спросил меня, откуда я все это знаю.

– Мы отыщем их. Неужели начнется резня?

На его вопрос я не ответил. Мой взгляд неотрывно следил за заходящим солнцем, и, когда оно окончательно скрылось за деревьями, я задрожал ледяной дрожью. Тщетно говорил я себе, что не существует сверхъестественных сил, которые смогут повести меня куда-то против моей воли. Если колдунья могла повелевать мной, почему же она не заставила меня последовать за собой от хижины джи-джи? Или квартеронка играет со мной, как кошка играет с мышью, позволяя той почти убежать, – только для того, чтобы снова схватить ее?

– Кирби, что с тобой? – услышал я встревоженный голос Бракстона. – Ты потеешь и трясешься, словно старик. Что... Почему ты остановился?

Я бессознательно натянул поводья, и мой конь встал. Он задрожал и стал фыркать, когда я направил его по узкой тропинке, уходившей от дороги, по которой мы ехали... по тропинке, которая вела на север.

– Послушай! – с трудом выдавил я.

– Что это? – Бракстон потянулся за пистолетом. Короткие сумерки хвойного леса сменились глубокой тьмой.

– Разве ты не слышишь? – прошептал я. – Барабаны! Барабаны бьют в Гошене!

– Я ничего не слышу, – тяжело пробормотал он. – Если они бьют в Гошене, то здесь их не услышать.

– Посмотри туда! – Мой резкий крик заставил его повернуться. Я показал на тропинку, скрытую тенями. Там, меньше чем в сотне футах от нас, кто-то стоял. Я разглядел в темноте женщину. Ее странные глаза сверкали, насмешливая улыбка кривилась на красных губах. – Проклятая мерзавка Саула Старка, – пробормотал я, потянувшись к кобуре. – Мой бог, ты что, окаменел? Ты видишь ее?

– Я никого не вижу! – прошептал он, мертвенно побледнев. – О чем ты, Кирби?

Мой взгляд скользнул по тропинке, снова и снова я вглядывался в темноту. В этот раз ничто не сдерживало мою руку. Но улыбающееся лицо смотрело на меня из теней. Гибкая, округлая рука поднялась, палец властно поманил за собой, а потом девушка пошла прочь, и я, пришпорив коня, направил его по узкой тропинке, пустынной и заброшенной. Словно черный поток подхватил и понес меня вопреки моему желанию.

Смутно услышал я крики Бракстона, а потом он оказался рядом со мной, схватил мои поводья, заставил коня повернуть. Помню, совершенно не соображая, что делаю, я ударил его рукоятью пистолета. Все черные реки Африки вздымались и пенились в моей голове, с грохотом сливаясь в единый поток, который нес меня в океан гибели.

– Кирби, ты сошел с ума? Эта дорога ведет в Гошен!

Удивляясь сам себе, я покачал головой. Пена водяного потока бурлила в моей голове. Собственный голос показался мне очень далеким:

– Возвращайся! Скачи в Гримсвилль! Я еду в Гошен!

– Кирби, да ты с ума сошел!

– Безумный или нормальный, но сегодня ночью я еду в Гошен, – вяло ответил я. Я был полностью в сознании, понимал, что делаю, сознавал невероятную глупость своего поступка и знал, что ничто мне не поможет. Какие-то обрывки здравомыслия понуждали меня пытаться скрыть страшную правду от моего спутника, предполагавшего, что я просто обезумел. – Саул Старк в Гошене. Он виновен во всем происходящем. Я убью его. Это остановит восстание раньше, чем оно начнется.

Бракстон задрожал, словно человек, у которого началась лихорадка.

– Я поеду с тобой.

– Ты должен поехать в Гримсвилль и предупредить людей, – настаивал я, пытаясь говорить логично, но чувствуя, что меня все настойчивей, непреодолимо тянут куда-то... заставляют ехать дальше.

– Ребята и так выставят охрану, – упрямо возразил Бракстон. – Им не нужно мое предупреждение. Я пойду с тобой. Не знаю, что происходит, но я не должен дать тебе умереть в одиночестве в этих темных лесах.

Я был не согласен. Я не мог взять его с собой. Ослепляющие потоки снова и снова обрушивались на меня. Чуть впереди на тропинке я видел стройную фигуру, различал блеск сверхъестественных глаз, манящий палец... Галопом я помчался по тропе и слышал, как копыта лошади Бракстона застучали у меня за спиной.

Наступила ночь. Сквозь ветви деревьев ярко сверкала красная луна. Стало тяжело править конями.

– Они чувствительнее нас, Кирби, – прошептал Бракстон.

– Возможно, – отсутствующим голосом ответил я. В сумрачном свете я с трудом мог отыскать тропинку.

– И я тоже что-то чувствую. Чем ближе мы к Канаану, тем они беспокойней. Каждый раз, как мы подъезжаем к ручьям, кони становятся робкими и фыркают.

Тропинка не раз уже выводила нас к узким грязным ручьям, которых в этом уголке Канаана было полным-полно. Несколько раз мы оказывались так близко к одному из них, что видели в тенях густой растительности черный, тускло мерцающий поток. И каждый раз, как я помню, кони выказывали признаки страха.

Я боролся со страшным принуждением, которое влекло меня. Но ощущение было не то, что в гипнотическом трансе. Я оставался полностью в сознании. Даже безумие, в котором слышался рев черных рек, отступило. Мои мысли прояснились. Я совершенно четко понимал собственную глупость и мучился, но был не способен побороть ее и повернуть коня. Отчетливо сознавал я, что еду принять пытки и смерть и веду верного друга к такому же концу. Но скакал дальше и дальше. Все мои усилия разрушить чары, сковавшие меня, оказались тщетны. Я не мог объяснить, каким образом заклятие воздействует на меня, так же как не мог объяснить, почему серебристая сталь может превратиться в магнит. Надо мной властвовали черные силы, о которых не знал ни один белый. Такая простая, известная вещь, как гипноз, выглядела убогой частицей, лучинкой, отщепленной наугад от искусства вуду. Сила, которой я не мог сопротивляться, влекла меня в Гошен. Большего я не мог понять, как не может понять кролик, почему глаза раскачивающейся змеи заставляют его идти в разинутую пасть. Мы были не так далеко от Гошена, когда лошадь Бракстона сбросила седока, а мой конь начал фыркать и брыкаться.