Я даже не поблагодарил. Да пошел он!.. По какой-то там конвенции пленника обязаны кормить. А мы живем все-таки в достаточно цивилизованной стране. Даже если взять поправку на нынешние смутные времена.

Мы наслаждались кофейной процедурой около двадцати минут. В полном молчании.

Наконец вошел один из быков и доложил, что гостья прибыла. Спустя минуту в кабинет вплыла и мадам Белоблоцкая… сука! Она легкой танцующей походкой подошла к столу и сказала:

– Здравствуйте, Илья Иосифович! О, вы так хорошо выглядите. Отдыхали в Майами?

– В Шепетовке… – буркнул барин.

– У вас плохое настроение?

– А у тебя хорошее? – Он саркастически ухмыльнулся. – Это наверное в связи с трауром по безвременно усопшему мужу.

– Ну зачем вы так…

– Ладно тебе… Не изображай вселенскую скорбь. Он всегда знал, что его жена – стерва, которую жучат кто ни попадя. А ты в свою очередь спала и в своих снах видела его в гробу.

– Илья Иосифович!..

– Заткнись, ради Бога! У меня от твоих лживых речей изжога. Мне сейчас не до хороших манер, и ты прекрасно знаешь почему. Сейчас я познакомлю тебя с одним человеком… – Хозяин коттеджа снова показал в волчьем оскале удивительно белые крупные зубы – похоже фарфоровые, вставные. – Думаю, ты будешь рада до потери пульса…

Я сидел в стороне, на диване, возле журнального столика, куда мне подали кофе, и белокурая ведьма не обратила на меня никакого внимания. Она была всецело поглощена созерцанием холеного фейса вальяжного барина, судя по всему, имеющего на нее большое влияние.

Когда вдова Белоблоцкого, обернувшись, увидела меня (в это время я широко улыбался, всем своим видом демонстрируя, что нахожусь не под арестом, а в гостях), то поначалу я подумал, что она упадет в обморок. Однако ее крепкая, воистину мужская, натура и впрямь оказалась железной. Она только прогнулась, но тут же, как стальной клинок, распрямилась. Мне было интересно наблюдать за гаммой чувств, которые сменялись на ее действительно красивом, но каком-то кукольном лице словно в калейдоскопе. Испуг, ужас, полное отсутствие каких-либо эмоций – состояние ступора, затем мгновенное оттаивание – словно на ледяную скульптуру направили мощную струю горячего воздуха, который очень быстро разгладил резкость черт, и в конечном итоге холодная, циничная готовность сражаться за себя с применением любых средств. Все это многообразие личин промелькнуло передо мною за несколько секунд.

– Вас представлять? – ехидно поинтересовался Илья Иосифович.

– Не нужно… – Она брезгливо поморщилась. – Я на него уже насмотрелась.

– Как хочешь… – Он пытливо посмотрел на меня. – А что же ты молчишь, Чернов? Скажи ей: привет, любимая! Или не хочешь?

– Здравствуй, киска! – воскликнул я с пафосом. – Как давно мы с тобой не виделись. Я по тебе уже соскучился.

– Пошел ты!.. Мерзавец, негодяй! – Она гневно сверкала глазам. – Дайте мне пистолет и я сама убью этого подонка!

– Не раньше, чем он укажет место, где спрятан кейс твоего мужа.

– О, господи! – Ее патетика выглядела совершенно натурально. – О каком кейсе идет речь!?

Вы уже достали меня.

– Это он убил твоего мужа?

– Да, да!!! Сколько раз можно об этом рассказывать!?

– Не ори. Я не глухой. И не устраивай тут истерик – я в них все равно не поверю. Как это случилось?

– Додик впустил его… Они о чем-то разговаривали в его кабинете. Затем я услышала стон и что-то упало. Я подбежала к двери кабинета, но тут он выскочил и схватил меня…

– А изнасиловал тебя тоже он?

– Я уже говорила…

– Короче! Да или нет!?

– Да!

– Как получилось, что он, убив Додика, оставил тебя в живых?

– Я смутно помню… После… Ну, в общем, понятно… Я вырвалась, когда он начал одеваться… ударила его чем-то… Потом побежала к входной двери. Она была закрыта только на засов. А дальше все как в кошмарном сне… Я выскочила на улицу в одной комбинации… кричала… Мне казалось, что он бежит за мной. Потом подъехала милиция…

Ее вызвали соседи, которые услышали выстрелы. Все.

– Значит, когда ты сбежала, он застрелил Додика, вскрыл сейф, забрал кейс и другие драгоценности – так? – и потом испарился. Ну, ладно, может быть последовательность его действий была иной… Но куда он потом девался? Ведь милиция приехала очень быстро.

– Спустился по лестнице вслед за мной.

– Да, но чтобы открыть сейф, требуется много времени. Если вообще это возможно. Он ведь с номерным замком. Шведский. А этот парень на опытного "медвежатника" не похож.

– Возможно, Додик забыл замкнуть сейф. С ним иногда такое случалось.

– Значит, ты в глаза не видела кейс?

– Илья Иосифович, вы же знаете, что Додик никогда не посвящал меня в свои дела.

– Да знаю, знаю… Вы, бабы, только на одно и способны… – Хозяин коттеджа тяжело вздохнул. – Ну, а что ты скажешь? – Он злобно зыркнул на меня.

– То, что она брешет как подцепившая сифилис прошмандовка на приеме у венеролога. Я уже приводил свои доводы. Я эту сучку трахал почти две недели. А ее мужа даже в глаза не видел. Судите сами: какие могут быть дела у богатого бизнесмена и простого экспедитора отдела снабжения?

– Ах ты, урод! – взбеленилась белокурая ведьма. – Негодяй, лжец! Я размажу тебя по полу!

– Она кинулась ко мне и попыталась вцепиться в лицо своими длинными ногтями.

Но Кот не дремал. Он молниеносно, но достаточно деликатно, схватил ее за талию и придержал – ровно на столько времени, сколько мне нужно было, чтобы соскочить с дивана и отойти на безопасное расстояние.

– Успокойся, дорогая… – поморщился хозяин коттеджа. – Здесь не театр драмы, а я не благодарный зритель. Мое резюме такое: кто-то из вас двоих лжет. Но поскольку в отсутствие Додика мы с тобой в какой-то мере деловые партнеры – ведь его фирма теперь под твоим руководством – то я начну с этого шустрилы. – Он злобно посмотрел в мою сторону. – А вот если он будет настаивать на своей версии произошедшего и нам не удастся добиться от него полной откровенности, тогда, моя красавица, извини… – Илья Иосифович картинно развел руками. – Сорок миллионов баксов – не фунт изюма. Наши зарубежные клиенты могут нас не понять. А это очень серьезные люди. Они тоже понесут большие убытки, если мы не выполним условия поставок.

От его речи у меня мороз пошел по коже. Этот холеный сукин сын уже похоронил меня.

Он совершенно открыто выбалтывал тайны, которые знал очень ограниченный круг людей. Любой чужак, даже слегка приподнявший завесу полной секретности бриллиантовой аферы, был обречен. Мне почему-то казалось, что даже жизнь вдовы Белоблоцкого висит на тоненькой ниточке, несмотря на ее статус. К сожалению, эта дура до сих пор не подозревала о грозящей ей опасности и топила меня изо всех сил.

– Вы не можете так поступить со мной, – холодно и совершенно спокойно сказала белокурая интриганка.

– Это почему? Очень даже могу.

– Илья Иосифович, я терплю вашу "охрану" только из-за уважения к вам. – Ее глаза казалось искрили. – У меня достаточно своих парней для такого дела. Но я понимаю важность момента. А потому не ропщу. Но если вы попытаетесь коснуться ко мне даже пальцем, последствия этого неразумного шага могут быть непредсказуемыми.

Ого! Она имеет нахальство грозить большому боссу! Вот это баба… Впрочем, если зайца загнать в глухой угол, он может охотнику глаза выцарапать.

– Ты мне угрожаешь? – Он скептически ухмыльнулся. – Детка, не забывай с кем имеешь дело.

– Я ничего не забываю, Илья Иосифович… – Она улыбнулась в ответ с многозначительным видом. – Позвольте ваш мобильный телефон.

– Зачем?

– Узнаете.

Поколебавшись чуток, хозяин коттеджа протянул ей то, что она просила. Моя бывшая пассия быстро набрала номер и сказала:

– Тенгиз? Надеюсь, твои парни на месте. Вэри гуд, дорогой. Если я задержусь в гостях больше чем на полчаса, то действуй как мы договорились. Илья Иосифович, вы не хотите поговорить с Тенгизом? По-моему, он хорошо вам известен.