Глеб кивнул.

– Хорошо, я буду ждать. Когда у тебя суд?

– Через два дня.

– Успехов тебе!

– Ну что, вы закончили? – вмешался в разговор я.

– Да, закончили, – ответил Глеб.

– У тебя все нормально?

– Да, нормально.

– Никто не приходил?

– Нет, ни следователь, ни оперативники.

– Вот видишь, значит, интерес к тебе у них пропал. Что говорят врачи, когда выписывают?

– Через две недели. Сегодня лечащий врач был, – улыбнулся Глеб. – Уже надоело тут прохлаждаться!..

Неожиданно я перехватил его взгляд, направленный на мою руку, в которой была зажата газета.

– У вас свежая? – спросил Глеб.

– Да, сегодняшняя.

– Вы не оставите мне почитать?

– Конечно, – я протянул газету Глебу. Он тут же раскрыл ее. И сразу впился глазами в раздел «Криминал», стал жадно читать.

– Ладно, Глеб, до свидания, – сказал я, и мы с Андреем направились к дверям.

Тут неожиданно вдруг Глеб закричал:

– Постойте! Вернитесь!

Мы резко обернулись.

– Идите сюда! – Глеб тыкал пальцем в газету. – Вот! – Он указывал на статью «Смерть на балконе виллы».

– Ну и что? – спросил я. – Там прибалта какого-то убили. Это что, твой знакомый?

– Это же Ястреб!

– Как Ястреб?!

– А так! А паспорт прибалтийский он, видимо, еще в России себе купил. Смотрите, это же его лицо!

На меня с газетной страницы смотрел улыбающийся парень в белой рубашке.

– Почитайте внимательно!

Мы с Андреем впились глазами в текст.

В поясняющем тексте было написано, что в декабре 1996 года тридцатидвухлетний подданный Литвы купил за 2 миллиона 800 тысяч долларов виллу в Швейцарии, в восьми километрах от Цюриха. Спустя три с половиной месяца на балконе этой виллы он был убит метким выстрелом из снайперского оружия.

Причем все это происходило в середине дня, при сильном оживлении. Убийца сумел остаться незамеченным и скрылся. Дальше шло описание места. Место было выбрано идеально. Недалеко от виллы дорога делала резкий поворот. Из-за этого поворота и вывернула машина, из которой был произведен один-единственный выстрел, на который никто не обратил внимания. Пуля попала Ястребу точно между глаз.

Стреляли из автомата «глок» с оптическим лазерным прицелом. Но даже учитывая высокую точность и надежность оружия, столь меткая стрельба с двухсот метров из движущейся автомашины под силу только суперпрофессионалу, такому, каким был известный Солоник. В статье говорилось, что выполнить такой выстрел мог только человек, прошедший специальную подготовку.

– Что скажете? – спросил Глеб.

Я пожал плечами.

– А что мне сказать? В феврале, два месяца назад, Солоник убит в Греции. Он не мог это сделать.

– Да при чем тут он? – перебил меня Глеб. – Ты-то, Андрей, понимаешь, кто это сделал? – обратился он неожиданно к Андрею.

– Понимаю. Я же об этом тебе только что говорил.

Я видел, что Глеб очень разволновался. Он даже попытался приподняться с кровати.

– Черт, а я тут на койке лежу! – И он стал ругаться.

– Пойдем, – обратился я к Андрею, видя, что Глеб очень волнуется, и обернулся к Глебу. – Я к тебе тоже через пару дней загляну.

Мы вышли на улицу. Я тоже не ожидал такого поворота событий. Выходит, Ястреб, купив себе прибалтийский паспорт, выехал в нейтральную Швейцарию и там затерялся. Все это подтверждало то, что он на самом деле имел отношение к похищению общака Цируля.

Андрей, словно прочитав мои мысли, продолжил:

– Купить прибалтийский паспорт, видимо, несложно. К тому же это наиболее подходящая версия – затеряться. Не выдавать же русскому себя за иностранца, если этот Ястреб иностранных языков не знает! А тут прибалт! Для многих прибалт и русский – одно и то же.

– И каково твое мнение по этому поводу?

– Теперь отстрел начнется.

– Кого?

– Братвы. Воров, авторитетов, – констатировал Андрей.

– Почему ты так думаешь?

– Я не думаю, я знаю. Вот увидите – все начнется уже в ближайшее время. Будут по новой деньги делить. А Ястреба спецслужбы убрали. Я, когда рассказывал свою историю, – продолжил он, – говорил вам, что пришел к выводу, что вывозить общак Цируля братве помогали спецслужбы. А теперь спецслужбы убирают свидетелей этой акции. Поэтому и Ястреб давно был ими заказан. Я совершенно не удивлен тем, что произошло. Даже считаю, что ему много дали времени пожить. А может, просто он не был первым на очереди…

Вскоре мы подъехали к зданию суда. Мы прошли по первому этажу, вошли в канцелярию. Андрей взял свое уголовное дело, и мы сели в небольшую комнату, где стали внимательно читать. Я просмотрел его дело. На это ушло у меня около часа. Наконец, закрыв папку, я молча отложил ее в сторону.

– Ну, что вы думаете по этому поводу? – с нетерпением спросил Андрей. – Какая у меня перспектива?

Я сделал паузу и сказал:

– Если честно, то перспектива не очень. Срок тебе могут дать.

– А мой адвокат заверяет меня, что дело отправится на доследование.

– На доследование, конечно, оно может отправиться, но рано или поздно все равно срок получишь. Первоначальные твои признания все очень сильно портят, – объяснил я.

– Но я же от них потом отказался!

– Дело в том, что твои показания, хотя ты и отказался спустя некоторое время, все равно отложатся у суда. Потом, подтверждается показаниями потерпевших.

– Но они же осуждены за другие преступления!

– Ну и что? Все равно они по твоему делу потерпевшие.

Я чувствовал, что Андрей очень расстроился. Мы молча вышли из здания суда.

– Что делать будешь? – обратился я к нему. Андрей пожал плечами.

– Не представляю. Знаете что? – неожиданно попросил он. – Давайте сделаем вот как. Приходите на суд! У вас есть кто-то из хороших журналистов, которые бы ничего не побоялись?

Я пожал плечами.

– У меня есть несколько знакомых журналистов, я со многими работаю, многие мне звонят, спрашивают о каком-либо интересном материале. А зачем тебе журналисты?

– Если меня осудят, я сделаю сенсационное сообщение о связи спецслужб с братвой и о причастности их к вывозу воровского общака. Это будет моей местью им!

– Кому им?

Но Андрей замолчал, не объяснив, кого он имеет в виду – судейских ли работников, бывшее ли свое начальство или спецслужбы.

– Хорошо, – сказал я, – постараюсь найти.

На следующий день я нашел журналиста из самой популярной и читаемой газеты. Он сразу загорелся идеей опубликовать разоблачение бывшего работника РУОПа и жаждал как можно быстрее с ним встретиться. Но я передал журналисту условия Андрея, что он сделает это только в случае обвинительного приговора суда. Если же этого не произойдет, то он этого сделать еще не может. На этом и порешили.

Через два дня, как я и обещал, мы с журналистом приехали на первое заседание Бабушкинского суда по делу Андрея. Сразу же, с начала судебного следствия, я понял позицию судьи – это дело за один день не рассматривать.

Тем более в деле были несколько свидетелей. А вызов свидетелей всегда занимает много времени. Поэтому я просчитал, что дело будет слушаться минимум три-четыре дня.

Я видел, что пришли некоторые товарищи, с кем раньше работали Андрей и Александр. Они сидели как зрители. После первого заседания был объявлен перерыв до следующего дня.

Второй день я пропустил полностью, так как был занят важными делами. На третий день я уже собрался поехать в суд, но произошло ЧП. Одного из моих клиентов задержали сотрудники милиции, о чем мне сообщила его жена. Я тут же выехал по месту его задержания.

Приехав в отделение милиции, я узнал, что моего клиента сначала задержали сотрудники милиции, а затем подъехали оперативники из МУРа. Теперь его обвиняют первоначально в совершении административного правонарушения – мелкого хулиганства. Естественно, мой клиент полностью отрицал то, что кому-то угрожал, ругался, он говорил, что вел себя достаточно пристойно. Теперь мне стало очевидным, что правоохранительные органы по борьбе с организованной преступностью избрали новую тактику.