Ему, наоборот, было любопытно узнать, действительно ли произошла серьезная разборка между фээсбэшниками и руоповцами. Он взял листок бумаги и по коридору пошел в направлении кабинета, где сидело руководство РУОПа. Листок бумаги он взял не случайно – как будто шел за подписью. На самом деле было бы смешно подписывать какие-либо документы около полуночи. Но тем не менее он шел.

Он приблизился к самым дверям кабинета, когда оттуда вышли люди в штатском, разгоряченные, с красными лицами. Видимо, это и были фээсбэшники и следователи. За ними шел Рогозин. Увидев Андрея, он остановился и, окликнув его по фамилии, подозвал к себе.

– А ты что тут делаешь? – спросил он.

– Как что – работаю.

Полковник взглянул на листок.

– А это что за бумага?

– Да вот, подписать надо.

– Что, ночью подписывать будешь? Иди отдыхай. Ты же жаловался, что недосыпаешь, что у тебя работы много, что дежуришь, а после дежурства тебя на операцию вызывают, – вот и иди, отдыхай! Завтра приходи. А если хочешь, отпросись у начальства, может быть, они тебе отгул на завтра дадут.

Тем временем из предбанника вышел заместитель начальника РУОПа. Увидев Андрея, он подошел к нему и сказал:

– В самом деле, Грушин, давай-ка домой на боковую! Без тебя тут разберутся!

– А утром мне на работу приходить?

– А силы у тебя есть?

– Есть, товарищ полковник.

– Тогда приходи.

Через несколько минут Андрей покинул здание РУОПа и поехал домой. За трое суток работы, двое из которых он провел в интенсивном режиме – дежурство и штурм виллы Цируля, – Андрей безумно устал. Как только он пришел домой, тут же бухнулся на кровать и моментально отрубился.

На следующее утро он поехал на Шаболовку. Его одолевало любопытство – что же произошло за это время с Цирулем, как складывались события.

Он вошел в кабинет. Там уже сидели все ребята, в том числе и Сашка. Андрей спросил:

– Как тут дела?

– Голова пока цела, – с улыбкой ответил Александр.

– А с этим, нашим главным фигурантом, как?

– Все в порядке. Вот держи, читай, – и Александр протянул Андрею листок. На официальном бланке было написано:

«Оперативная справка, секретно

В результате оперативно-розыскных мероприятий в поселке Жостово Мытищинского района в своем коттедже был задержан авторитет преступной среды, вор в законе П. В. Захаров, 1939 года рождения, уроженец Москвы, бомж, ранее неоднократно судимый.

Во время обыска у Захарова изъята обойма от пистолета «ТТ» с восемью патронами. При доставлении задержанного в РУОП ГУВД по ул. Шаболовка, дом 6, у него под подкладкой кожаного пальто обнаружен пистолет «ТТ» № РАО 03668 иностранного производства».

Андрей отложил листок.

– Вот видишь, коллега, – обратился к нему Александр, – 218-я статья Павлу Васильевичу обеспечена, а это три года по УК.

– Посмотрим, что дальше набежит. А где сам-то?

– На Петровку отвезли, в ИВС, часа через два опять к нам привезут, на допрос. Да, слушай, Андрюха, – продолжил Александр, – по-моему, Рогозин на тебя накапал нашему. Иди к Саркисянцу, он тебя с утра спрашивал.

Андрею стало не по себе. Неужели Рогозин действительно нажаловался на него за то, что он помешал ему пристрелить Цируля? В конце концов, это смешно. Наверное, просто наговорил, что мешал ему в разработке.

Андрей медленно направился в кабинет начальника отдела.

Как ни странно, тот встретил Андрея приветливо:

– Ну что, как дела?

– Немного устал, но ничего, товарищ майор, все нормально.

– Может, тебе домой поехать? – спросил майор.

– Да нет, все в порядке, я буду работать.

– Чем заниматься собираешься?

– Что скажете, то и буду делать.

– Вот и прекрасно! – улыбнулся Саркисянц. – Бери бумаги, подготовленные на арест Цируля, и езжай в Москворецкую прокуратуру, возьми санкцию на его арест.

– А где бумаги?

– Они в твоем кабинете лежат, по-моему, ты их уже читал, – Саркисянц показал свою осведомленность.

– Хорошо, сейчас съезжу. А к какому судье идти?

– Там есть судья Лукошина, полненькая такая блондинка. Знаешь? Наши сыщики с ней все время заигрывают. По-моему, она к нам и сама неровно дышит.

– К кому к нам? – переспросил Андрей. – К руоповцам?

– Да, к ребятам нашим. Я думаю, тебе она не откажет, все подпишет. Только долго там не задерживайся, сразу же обратно.

– Есть, – ответил Андрей и вышел из кабинета.

Через несколько минут он был в своем кабинете. Взяв со стола листок, он аккуратно убрал его в папку и направился в Москворецкую прокуратуру. Это заняло немного времени – не более тридцати минут.

Он прошел по длинному коридору и отыскал табличку с надписью «Судья Лукошина».

Приоткрыв дверь, он прислушался. Вероятно, судебное заседание еще не началось, поэтому в зале было пусто. Он прошел через зал и открыл еще одну дверь. Это была судейская комната, где сидели судья, народные заседатели и секретарь суда. Постучав, Андрей открыл дверь.

Лукошина сидела за столом и что-то писала. Ей на вид было около сорока лет. Пышная крашеная блондинка с большим бюстом, большими черными глазами и яркими ресницами заполняла какие-то бланки. Подняв взгляд на Андрея, она заулыбалась:

– Сыщики приехали! Что, опять кого-то задержали?

– Да, на этот раз известную личность – Цируля, – и Андрей протянул ей бумаги.

– Слышала, слышала! Вся Москва говорит о штурме с участием бронетехники!

– Какая еще бронетехника? – недоуменно переспросил Андрей.

– Как же! Ворота ведь выбивали чуть ли не броневиком!

– Да никакого броневика не было! Просто взрывники взорвали. А вы знаете, какие ворота были?

– Да все знаю. Сегодня во всех газетах были сообщения об этом.

Лукошина быстро пробежала бумаги глазами.

– Ну что, – сделав небольшую паузу, сказала она, – голубчики, я эту бумагу подписывать не буду.

– То есть как? – переспросил Андрей.

– А очень просто. Санкции на арест Цируля я не дам.

– Почему?

– Да потому, что у вас все на воздухе держится, никаких серьезных аргументов для его задержания не нахожу.

– Между прочим, – сказал Андрей, – он еще может проходить по статье «использование поддельных документов». – И он привел случай, когда Цируль по поддельным документам лежал в ЦКБ. – Кстати, там лечится руководство всей страны.

– И что из того? – сказала Лукошина. – Это мелкое преступление, и за него человека арестовывать нельзя. Подписку о невыезде – пожалуйста. Но это вы и сами можете сделать, без нас. А арестовывать я его не буду.

Андрей стал лихорадочно вспоминать имя-отчество судьи.

– Даже и не проси, – повторила она.

– Хорошо. А могу я пойти к председателю суда?

– Да ради бога, иди! Он в курсе дела и полностью поддержит мою позицию.

Андрей вышел и плотно прикрыл за собой дверь. Создавалось странное впечатление. Казалось, проведена такая кропотливая работа, и тут – прокуратура против задержания Цируля. Что же теперь – выпускать его?

Вот смеху-то будет – на следующий день после такого громкого задержания Цируль выходит на свободу! Все газеты нас опозорят!

«А может быть, – подумал Андрей, – действительно, сработала система безопасности Цируля? Ведь есть же у него покровители, которым он отчисляет деньги, с которыми дружбу водит? Наверное, именно они и сработали. На прокуратуру стали нажимать. Ладно, доложу начальству, а они пускай разбираются».

Вскоре Андрей снова был в штаб-квартире РУОПа. Войдя в кабинет Саркисянца, он увидел, что кабинет пуст. Тогда Андрей пошел в кабинет начальника РУОПа.

Войдя в предбанник, он спросил у сидящей за столом секретарши:

– А Саркисянца тут нет?

– Здесь он. Привез санкцию на арест? – спросила секретарша. – Проходи, – и она показала ему на дверь в кабинет.

Войдя в кабинет, Андрей заметил, что там, кроме Саркисянца, был Рогозин.

– Ну что, привез санкцию? – спросил Саркисянц.

– Лукошина отказала в выдаче.