– Лариса, – ответил Овчинников, – Лариса, у меня после экспериментов Утюгова вырос метровый член. Поэтому скажи мне, дорогая, у тебя внутри все такое же длинное, как и снаружи?

– Что за интимные вопросы? – возмутилась девушка.

Вместо ответа Богдан протянул руку и вцепился в ее длинные тонкие пальцы.

– Полетели со мной, – быстро сказал он, – я больше не хочу с тобой расставаться.

– Лети, – улыбнулась Ильина, смахивая со щек слезы счастья, – я приеду к тебе в больницу.

– Скажешь там, что ты моя жена, и тебя пропустят! – закричал Овчинников.

Через секунду носилки скрылись в чреве вертолета, а Лариса подняла голову и посмотрела в яркое голубое небо.

В кабинете Рязанцева было тесновато, поэтому стулья расставили рядами, один за другим, как в кинотеатре. За столом, под флагом России, сидел сам полковник, одетый в форму. Его лицо все еще носило следы переутомления, но две чашки крепкого кофе с сахаром сделали свое дело. На расставленных стульях сидели Ева Ершова, Лариса Ильина, Зинаида Валериевна Дрыгайло, Виктор Коршунов, Софья Пчелкина, Степан Комиссаров и Валентин Эмильевич Утюгов (в наручниках). У стены расположились капитан Сергеев и старший лейтенант Олег Скляров. Они о чем-то тихо переговаривались.

Рязанцев оглядел собравшихся и громко постучал авторучкой о стол.

– Здравствуйте, спасибо, что пришли, – сказал он.

Собравшиеся закивали. Профессор негромко прорычал проклятие.

– К сожалению, – продолжил полковник, – тут находятся не все, с кем бы я хотел поговорить. Богдан Овчинников в больнице. Как вы знаете, он был серьезно ранен Маргаритой Утюговой, и его только вчера повторно прооперировали. Впрочем, его жизни ничто не угрожает.

При этих словах Владимир Евгеньевич посмотрел на Ларису. Та ответила полковнику взглядом, одновременно смущенным и счастливым.

– Еще один непосредственный участник событий, Елизавета Минина, также находится в больнице. У нее раздроблена лопатка, прострелена рука, воспаление, лихорадка и стойкая амнезия. По поводу последней врачи считают, что это последствие контузии, полученной при падении со второго этажа. О том, что девушка вывалилась из окна, спасаясь от преследователей, медикам сообщил лично Валентин Эмильевич.

Из угла, где сидел профессор, снова послышались приглушенные ругательства.

– Также несколько минут назад мне сообщили, что в аэропорту была задержана Маргарита Утюгова. Девушка пыталась улететь в Доминиканскую Республику, то есть как можно дальше от нас с вами. Смешно, но деньги на билет Маргарита Валентиновна нашла в кошельке, который она забрала у Богдана. Также она забрала его кредитную карточку. Там было вполне достаточно денег, особенно учитывая, что в Швейцарии у Утюговых имеется солидный счет.

Директор промычал что-то невразумительное.

– Все остальные на месте, – подытожил полковник, – поэтому позвольте мне перейти к делу.

В кабинете наступила полная тишина. Собравшиеся внимательно слушали Рязанцева.

– Сначала – о событиях шестилетней давности. Все, как известно, началось с того, что Степан Комиссаров создал некоторое вещество, способное до неограниченных сроков продлевать жизнь мухам-дрозофилам, выключая механизм укорачивания теломер в клетках. Научная теория, ставшая основой открытия Комиссарова, была в свое время разработана российским ученым Алексеем Оловниковым. Вскоре после создания препарат был похищен.

– Да, – кивнул бывший директор, – я обнаружил свой кабинет разгромленным, а вещество исчезло. Утюгов в это время находился во Владивостоке, то есть он взять препарат не мог. Остается Маргарита…

– Ну что вы, – пожал плечами Владимир Евгеньевич, – Рита, конечно, девушка глубоко беспринципная, но в то время ей было только слегка за двадцать, а в рассматриваемых событиях прослеживается четкий план и крепкая рука.

– Алексей Гришин, да? – спросила Соня, не выдержав. – Ведь именно у него в конце концов был обнаружен обмылок.

– Кстати, – спросил полковник, поворачиваясь к Степану, – а когда пропал обмылок?

– Это произошло уже после того, как мне кто-то подсыпал вещество, сделавшее меня зверем, – объяснил Комиссаров. – Расчет был ясен. Если я выгляжу чудовищем, меня можно спокойно убить. Человека убить нельзя, его защищает закон. Дикого зверя – можно. В ту ночь, изменившись до неузнаваемости, я хотел взять обмылок и нивелировать все изменения, но вовремя понял, что именно этого от меня и ждут. Я был на сто процентов уверен, что убийцы ждали меня возле сейфа, где я хранил обмылок. Поэтому я сбежал в лес и несколько лет жил там, пока не встретил на дороге девушку, которая накормила меня сосисками.

Рязанцев кивнул.

– Таким образом, – подытожил он, – Валентин Эмильевич получил бессмертие для себя и своей сверхпрактичной дочери и стал директором НИИ. Гришину достался обмылок, и он спрятал две его половинки в носках огромных ботинок, тем самым убивая двух зайцев – так он делал вид, что такой же, как все, и держал постоянно при себе ценный препарат. Вскоре Маргарите Утюговой наскучила игра в вечную жизнь и она снова захотела стать молодой и красивой, но не тут-то было. Гришин обмылка не отдавал, а догадаться, где он его держит, у Утюговых не хватило ума. Один-единственный раз Алексей прокололся: на новогоднем празднике, когда он был пьян и хвастался своим сокровищем перед такой же нетрезвой Соней. Правда, Пчелкина впоследствии вспомнила об этом. Получив обмылок, профессор тут же застрелил Алексея и попытался убить Зинаиду Валериевну, но промахнулся. И вот тут-то у меня возник закономерный вопрос. А почему, собственно, он стрелял в Дрыгайло?

Все молчали.

– Потому что я была нежелательным свидетелем? – спросила Зинаида Валериевна.

Полковник не ответил на ее вопрос.

– Кроме того, меня смутил еще один факт. В свое время мы обнаружили в Швейцарии три солидных счета, принадлежащие сотрудникам НИИ. Я, извините, не буду раскрывать корпоративные тайны и технологии. Просто сообщу, что эти счета были найдены. На них переводились деньги от некоторых фармацевтических и косметических компаний. Но мы не знали, кому именно принадлежат найденные счета. Именно поэтому в институт и отправилась Ева – чтобы вычислить вероятных хозяев денег. Честно говоря, еще сегодня утром я думал, что трое владельцев – это Утюгов, Утюгова и Гришин. Правда, потом мне сообщили, что третьей владелицей может быть погибшая переводчица, бывшая в курсе переписки с покупателями технологий, но я, честно говоря, не принял эту информацию всерьез. И правильно сделал. Потому что буквально два часа назад выяснилось, что у Утюговых – один счет на двоих. Второй принадлежал Алексею. А вот третий…

В этот момент Дрыгайло покрылась красными пятнами.

– На воре и шапка горит, – с удовлетворением сказал полковник. – Право дело, выяснить, что Гришин является вашим племянником, не составляло большого труда. Именно вы – владелица третьего счета! Именно вам, Зинаида Валериевна, принадлежала идея украсть средство для продления жизни и предложить его профессору с дочкой, создав тем самым почву для дальнейшего шантажа, а потом технично убрать с дороги Комиссарова, поставив шантажируемую марионетку, не отличающуюся высокими человеческими качествами, во главе НИИ. Вы были мозгом аферы, а Алексей – вашими руками и глазами. Он сообщал все, что происходит в институте, а вы плели сети, сидя у себя в бухгалтерии! Поэтому Утюгов и попытался пристрелить вас с племянником, как только Маргарита получила раствор обмылка. Я думаю, что вы хотели его убить и скормить крысам, но не сделали этого из жадности. Кто же тогда обеспечивал бы поступление новых научных результатов и соответственно денег? Алексей-то был весьма посредственным ученым, если не сказать больше. Кто же знал, что у профессора припрятан пистолет за пазухой?

Зинаида Валериевна судорожно хватала ртом воздух. Сказать ей было нечего.

– Я не виновата! – наконец выкрикнула она. – Это все Алексей! Он обещал мне новые зубы!