Темные глаза Ершовой наполнились слезами, и по ее щеке поползла большая прозрачная капля.

Когда Алина скрылась под водой, Нелли сделала рывок вперед, зажмурилась, задержала дыхание и нырнула в бурую грязную воду. Пузько она нашла сразу, та отчаянно барахталась в полуметре под поверхностью. Но всплыть девушке не давал тяжелый медный шар, в котором застряли пальцы Алины. Полненькая Околелова, плававшая не ахти как, но по неизвестной причине хорошо нырявшая, встала почти вертикально и нащупала агрегат Кулибиной, медленно погружавшийся в мягкий ил вместе с намертво прицепившейся к нему Пузько. Икры Нелли, торчавшие над водой, постепенно погрузились в воду. Со стороны Околелова отдаленно напоминала спортсменку из группы синхронного плавания. С трудом ухватившись руками за краник агрегата, откуда по идее должна была капать получившаяся нефть, она подтянула себя к устройству и попыталась освободить пальцы подруги. Трепыхавшаяся под водой Пузько заехала лаборантке каблуком по носу. Нелли взвыла, чуть не захлебнулась, а потом снова попыталась отцепить Алину от агрегата.

«Если что, мой муж похоронит меня по высшему разряду», – подумала она и собралась было всхлипнуть, но вовремя вспомнила, что под водой это невозможно.

Пожар разгорался. Подметки Володиной обуви, который ругался матом все громче и витиеватее, начали плавиться. Максим принялся коротко повизгивать: подошвы его ботинок были протерты до дыр, и теперь в эти отверстия свободно влетали горящие сосновые иглы. Сообразив, что дело плохо, Энгельс ринулся к «копейке», привязанной к «Хаммеру», и вытащил из багажника огнетушитель.

Пщ-щ-щ-щ!

Маленький красный баллончик выпустил тощую струйку, которая мгновенно потерялась в бушующем пламени.

– Скажите, у вас есть огнетушитель побольше?! – закричал Максим Володе.

– Натурально! – отозвался тот.

Пламя уже подобралось к колесам «Хаммера». Блондиночка раздраженно отодвинула изящную ножку подальше от жара.

Володя побежал к багажнику. Через несколько секунд он появился, сгибаясь под тяжестью огромного баллона, похожего на небольшую цистерну. Максим бросился ему помогать. Из гигантского огнетушителя ударила мощная струя. Она била и била, с шумом покрывая собой один квадратный метр леса за другим. Спустя некоторое время весь огонь был потушен.

– Люблю масштаб во всем, – гордо сказал Володя, когда пламя утихло.

– Круто, – кивнул Максим. – Где ты купил такой большой огнетушитель?

Они вдвоем поволокли пустой баллон обратно в машину. Их ноги уходили по колено в булькающую пену.

– А ты нормальный парень, хоть и ботаник, – сказал Володя, когда они запихнули огнетушитель назад в багажник.

– Спасибо, – рявкнул Макс, – но я не ботаник, а химик.

– Это почти одно и то же, – заулыбался хозяин «Хаммера».

Он захлопнул багажник. Тот закрылся с мягким щелчком.

– Давай познакомимся. Владимир Маркс! – сказал он, протягивая руку.

Максим вытаращил глаза и нервно засмеялся.

– Только не надо говорить, что твоя фамилия Энгельс, – весело сказал Володя и залез на водительское место.

На свою подругу он даже не взглянул.

– А теперь поехали искать место, где кто-то кричал «нет», – сказал Маркс, и «Хаммер» поехал по лесу, таща за собой покалеченный «жигуленок» Энгельса, который мучительно думал, как бы поизящнее признаться в истинности собственной фамилии.

Рязанцев был мрачнее тучи.

– Кулибина не берет трубку. Наши агенты ничего не знают о том, куда могли подеваться сотрудники кафедры. Они дежурят в коридоре, но из помещения никто не выходил. Там горит свет!

Околелов быстро заморгал, потом прикрыл глаза руками, чтобы никто не видел навернувшихся на них слез. Ева быстро глотнула холодной воды из стакана.

– Надо звонить! Она должна взять трубку, должна! Или пусть кто-то поедет к Кулибиной домой и все выяснит, – сказала Ершова. Думать о том, что Нелли Околелова, молодая женщина, мать двоих девочек-школьниц, погибла, было просто невозможно.

Рязанцев снова взялся за телефон.

– Олег, – сказал полковник Склярову, одному из своих подчиненных, – срочно подготовь мне список мобильных телефонов сотрудников кафедры Кулибиной. Выясни, кто что знает о распоряжениях Лилии Степановны по поводу завтрашней конференции. Я попытаюсь до нее дозвониться, но если мне это не удастся, поезжай к ней домой и поговори лично. Дверь кафедры вскрывайте, пусть Григорьев оформит санкцию!

Потом он снова набрал номер Кулибиной, но эксцентричная профессор снова не взяла трубку.

– Звоните. Звоните еще! – сказал Околелов из угла страдальческим голосом. – Я тоже только с двадцатого раза ей дозвонился!

Владимир Евгеньевич сел в кресло и включил автодозвон. Сдаваться он не собирался.

Пальцы Алины запутались накрепко.

«Поганый агрегат, – думала Алина, сознание которой постепенно меркло из-за недостатка воздуха. – Неужели я умру в этом вонючем болоте из-за какой-то медной жестянки?»

Она дернулась, но безрезультатно. Справа что-то тяжело плюхнулось в воду.

«Крокодил! Еще этого не хватало!» – в ужасе подумала Пузько.

Она принялась отчаянно колотить ногами, надеясь отогнать рептилию каблуками. Пара ударов попала в цель. Внезапно в ее пальцы, застрявшие в проводах, вцепились зубы – не слишком острые и совсем не похожие на крокодильи. Непонятное толстое существо рвало провода, пытаясь освободить руки Алины.

«Это Нелли! – поняла Пузько, начиная задыхаться. – Это Нелли, а вовсе не крокодил!»

Перед глазами у нее поплыли разноцветные пятна. Она едва-едва сдерживалась, чтобы рефлекторно не вздохнуть.

«Неужели мой бывший муж-сантехник так и не узнает, что я все еще люблю его?» – подумала Алина, задыхаясь. Она чувствовала, как зубы Нелли рвут провода, случайно задевая при этом и пальцы Пузько, но, сняв голову, как известно, по волосам не плачут. В последний момент, когда Алина, уже ничего не соображая, открыла рот и в горло ей хлынула грязная болотная жижа, пальцы ее освободились, и Алину вместе с Нелли буквально выбросило на поверхность, как два мыльных пузыря.

– Убью! – кричала Околелова, размахивая руками. Брызги летели в разные стороны.

– Кого? – с трудом спросила Пузько, отплевываясь. – Извини, что случайно задела тебя каблуком. Находилась, так сказать, в состоянии агонии.

– Да не тебя, – рассмеялась Нелли, круглое лицо которой было черным, как у негра, – только глаза блестели. – А Кулибину! Утоплю вслед за ее агрегатом!

Они засмеялись, как сумасшедшие. В этот момент с берега послышался странный шум, и в глаза девушкам ударил ослепительный ксеноновый свет.

Профессор Кулибина лежала в постели в ночном чепчике и полировала ногти. Она прекрасно слышала, как разрываются по очереди ее мобильный и домашние телефоны, но брать трубку не хотела.

– Пусть трезвонят, – хихикнула Кулибина, подмигнув хитрым голубым глазом, лицо вокруг которого было густо намазано кремом от морщин, – я им нужна, а они мне – нет!

Мобильный телефон замолчал, и почти сразу же зазвонил домашний.

– Ага, – довольно улыбнулась Лилия Степановна, – все хотят пообщаться с гением. Да еще и с блондинкой!

Она снова занялась ногтями.

– Интересно, а Президент мне завтра позвонит? Поздравит с триумфом российской науки? – спросила саму себя профессор и капризно задрыгала ножкой.

Вдоль стен спальни Кулибиной были расположены полки, на которых стояли книги, в свое время написанные ею собственноручно. Отдельной горкой громоздились научные журналы, в которых были опубликованы статьи Лилии Степановны, и всевозможные сертификаты разных академических организаций мира. Висели даже две небольшие медальки.

«Пусть позвонят подольше, – подумала Кулибина и довольно улыбнулась, – а потом, так и быть, я возьму трубку».

На самом деле ей было любопытно узнать, кто это звонит, да еще так настойчиво.