Тамара Васильевны почуяла, как ударившая в виски кровь вскружила голову до того, что мир поплыл перед глазами белым туманным пером. Озноб поднялся трясучей волной, дыхание участилось, и сердце громко застучало. Пол заходил ходуном, а стены, словно резиновые, принялись растягиваться то вверх, то в стороны, пугая каждым новым маневром. Выгибаясь лентой Мебиуса, потолок то склонялся над бабушкой, словно чья-то голова, то летучей мышью устремлялся в невозможную для хрущевской квартиры высоту.

И вот тогда в изломанном и искореженном пространстве, подобно степенной каменной бабе, возникло перед Тамарой Васильевной округлое лицо покойницы – тети Вали Лидовской. И печальным жестким голосом строго-настрого приказало: «Беги, Тамара, ко мне. Найдешь свое счастье».

Дрожь отступила, и все прояснилось как никогда. Остренький запах мальвы вновь вспыхнул среди других запахов квартиры. Исполненная боевого духа бабка накинула на плечи синюю мохеровую кофтенку, пулей вылетела на балкон и сиганула со второго этажа.

2

Улицы были пустынны, да и вряд ли кто в этот миг видел, как по тротуару мимо сараев и гаражей, механично шаркая, прошествовала странная женская фигура. Туловище было слегка наклонено, а руки висели как будто безжизненные плети. Голову Тамара Васильевна держала прямо, а глаза были открыты и выпучены. Но сомнамбулическое состояние продолжалось недолго. Ритм движений раз от раза становился увереннее, рубленее. Постепенно Тамара Васильевна набрала адскую скорость, поскакала, как кенгуру, с каждым новым прыжком подлетая все выше и выше, и перешла на резвый аллюр.

Запоздавший пешеход, которого задержала в гостях лихоманка застолья с мордобоем и слюнявыми поцелуями, увидев кавалерийский маневр старухи, пал ниц, догадавшись, что у него горячка и проклятая бормотуха подвела под монастырь.

Подгулявшему гражданину было неведомо о существовании других миров, где законы притяжения и скорости действуют, сообразуясь с волей тайных сил, а не только со степенью отравления дешевым суррогатом «Зорька».

И минуты не прошло, как впереди по курсу взметнулась ввысь бетонная кладбищенская стена с неприличными угрожающими граффити. Но разве могли стать преградой для полуночницы намалеванные пульверизаторами бытовые заклинания, даже если б сам черт подмахнул под ними свою крючковатую визу?

Со свистом взлетела бабка на щербатую кромку стены, взгромоздилась хищной птицей и, переведя дух, восстала во весь рост, чтоб скрупулезно оглядеть мраморные и гранитные вехи смерти, убегавшие к самому центру погоста.

С ярым кличем Тамара Васильевна сиганула вниз.

И в тот же миг полоснула ртутная молния – началась то ли гроза, то ли воздушная катастрофа. Всполохи небесных баталий освещали путь непреклонной старухи. Проворно скользя между оградами, раба загробного зова быстро обнаружила под приметной молодой вишенкой могилу тети Вали Лидовской и тот окаянный сюрприз…

А он оказался живым!

– Ах, вот почему нужно было идти, – сама себе сказала бабушка, увидев небольшое, закопанное головой в могильный холмик, похожее на младенца существо.

Она осторожно вынула его из земли и вмиг почуяла, что от тела исходит потное тепло.

– Милый… сынок… жив? Жив еще? Да кто же это тебя бросил-то? Кто? Мамка беспутная! Ай-ай-ай! Вот видишь, а тетя Валя меня позвала… – бабушка нежно прижала к себе существо и заплакала так истово, так откровенно, словно была его образумившаяся мать!

Существо часто дышало, подрагивало, шевелило лапками.

И как только Тамара Васильевна нежно поднесла его личико к своему, оно открыло глазки и принялось тихонечко повизгивать, поднимать плечики и, словно птенец, сопротивляться.

Тамара Васильевна бережно обернула его в ткань свекольного цвета с замысловатым рисунком, подобранную здесь же на могиле, и после того, спрятав сверток под кофтой, так же проворно, как и прежде, отправилась домой.

Едва она сиганула через стену, как послышался нарастающий свист, словно от падающей бомбы, в небе чиркнуло несколько похожих на зарницы всполохов, и металлическая градина больно обожгла бабкин локоть.

Глава восьмая

Огнепад

«Строго секретно.

В штаб ВВС.

22 июня

Время – 04.20

Все собранные после инцидента материалы и аудиозаписи переговоров операторов РЛС через систему ЗАС систематизированы и в соответствии с Вашей инструкцией сегодня будут переданы майору И. Крымскому в Челябинск-70.

Все участники операции предупреждены о неразглашении, дали подписку и с ними проведены соответствующие беседы.

Лейтенант К. Зотов

Сверено с рапортом дежурного.

Начальник в/ч 25840 полковник

Г.Шершень».

1

Степану и сторожу послышалось, что в стороне от забора возник шорох, потом невнятная шебуршение и возня, послышались шаги целой группы неизвестных. Незваные гости о чем-то нервно переговаривались, шептались, спорили, командовали и вновь пропадали.

Но вот в металлический забор кто-то постучал. Вначале робко, а потом дерзко и грозно. Несколько человек перемахнули через ограду и взошли на порог сторожки. Было слышно, как в это же время другие устремились куда-то в глубь кладбища. Тех было еще больше.

Кто-то со всей силы ударил в дверь ногой и мгновенно вышиб ее. Она с грохотом повалилась…

Старик и шофер тоже упали на пол и закрыли головы руками.

В комнатенку вошли двое неизвестных.

Потом зашипела рация, завизжал шероховатый нечеловеческий голос: «Беркут… Беркут. Я Ястреб… Ястреб. Скучиваемся, скучиваемся… Сужаемся… Повторяю, это срочно… Срочно… Как слышишь? Прием… Прием… Где Пустельга? Ответь».

Степан поднял голову и увидел спину камуфляжного, внушительного «Беркута», который звал по рации: «Ястреб, Ястреб… Я Беркут… Слышу, слышу отлично. Прием…»

Голос по рации добавил: «Припугните, кто там есть, но без жертв… Без жертв. Без жертв. Конец связи…»

Один из неизвестных, стоявший позади Степана, приподнял за волосы его голову, и тогда шофер увидел перед собой человека в маске-шапочке, закрывавшей всю голову – лишь глаза и рот белели в этом спецколпаке.

В лицо шоферу ударил луч фонарика.

– Это… – раздался голос неизвестного бойца, – вы чего тут делаете? А?

– А вы из милиции? – спросил Степан и тут же получил в зубы.

– Э, харэ залупаться! – раздался угрожающий голос второго. – Если не замолкните, мы вас грохнем.

– Поняли? А?! А?! А?! – стал яриться первый неизвестный. – Поняли!? Поняли!?

– Дед, ты откуда? – спросил басом «Беркут» сторожа.

– Я-то? – переспросил сторож и получил удар ногой.

– Секи сразу! – предупредил верзила. – Русский язык понимаешь? Его и прикусывай!

– Сторож, сторож я, – заплакал Бирюшкин. – Сторожу могилы. Не убивайте! Не убивайте. Бедный я. Даже жопу прикрыть, и то еле деньги наскребаю. Эх, жизнь…

– Дед, не дыши! – услышал он угрожающий голос. – А то порву, как Тузик грелку!

Бирюшкин зарыдал и вновь получил по ребрам, после чего затих.

Боец продолжал держать Степана за волосы, и сквозь кровь, хлынувшую из рассеченных бровей, шофер увидел в раскрытую дверь в лучах мощного прожектора и других бойцов, видимо, спешно возвращавшихся из центра кладбища. Они суетливо пробегали с большими целлофановыми пакетами, что-то подтаскивая и подтаскивая.

Но всё без слов – лишь жестикулируя, будто гаишники.

Потом раздался знакомый Степану громкий звук. Конечно, это был шум вертолетных лопастей. Он помнил его хорошо, еще с тех пор, когда служил на заставе на Курилах и раз в месяц к ним прилетал грузовой армейский «Ми-26».

2

Все, что происходило, Степан видел только в проеме двери.

Но если бы ему удалось заглянуть за стены сторожки, если бы он, словно средневековый маг, мог выйти из своей плоти и, раздвоившись, взлететь над погостом хотя бы метров на пять, ему открылась бы впечатляющая и таинственная картина.

У распахнутых ворот кладбища стояла колонна из шести БТРов, были армейские радиостанции и передвижные лаборатории радиационной разведки. Тут же парковались два «Урала» с кузовами, укрытыми тентом, и фургон – спецмашина связи.