– Ну, что приуныли? - наигранно бодрым тоном воскликнул Смолин. - Господа миллионеры? Орлами глядеть надо, соколами…

– Действительно, - сказал, улыбаясь уже по-настоящему блаженно, Фельдмаршал. - Тачку поменяю наконец, Натахе норковую куплю, и все такое…

– Слетаю в Питер и возьму ту коллекцию… - в тон ему подхватил Кот Ученый.

– Романтический вы народ, - хмыкнул Шварц. - Я вот парнишка прозаический. Закажу, чтобы мне отлили килограммовый золотой шарик, и в кармане буду таскать.

– А зачем?

– А просто так, - сказал Шварц, ухмыляясь. - Чтоб был. Золотой и килограммовый.

– Так это и есть романтика?

– Не, ни хрена, - серьезно сказал Шварц. - Это не романтика, это чистые понты… А вообще, ребята… Жить - хорошо, а хорошо жить - еще лучше. И клад достали, и менты притихли, и тучек на горизонте нету…

Вот теперь они, все трое, сидели по-настоящему умиротворенные, радостные и веселые. В отличие от Смолина. Который им до сих пор ни словечком не обмолвился о том, что стоит за милицейской возней и прочими неприятностями. Они видели кусочки-обрывочки, а всей интриги и не усматривали пока.

Вот и слава богу. Смолин вовсе не собирался затягивать свою верную команду в задуманные разборки, то бишь ответную атаку. Он прекрасно мог справиться и без них, один на льдине. Это для него Шевалье был другом, а они о старом мастере слышали лишь мельком. Это его пытались прогнуть, а их никто и не трогал. К чему тогда их впутывать? Пусть себе живут спокойно, без лишних хлопот и сложностей, незачем их грузить своими проблемами. Вот именно, двоими. Лока он в состоянии справиться с очередной напастью без них- это чисто его проблема. Они бы, конечно, с превеликой охотой кинулись спод-вижничать и помогать, но, согласно смолин-ской жизненной философии, помощи надо просить, когда вовсе уж невмоготу, и точно знаешь, что в одиночку ты не выплывешь. А выплыть у него были все шансы. Пусть себе пребывают в неведении - для их же пользы. В магазине они на зарплате не состоят, никто их не допрашивает, не берет в расчет - вот и прекрасно, целее будут…

…А поскольку жизнь наша путаная состоит не только из приятных приобретений, но и прескверных утрат, через три с лишним часа Смолин, сгорбившись, печальный, как Иов, сидел на краешке стула в обшарпанной комнатушке ГОМ-3, ближайшего к месту происшествия милицейского учреждения, и, вперившись в пол скорбным взглядом, уныло говорил:

– Кто ж мог подумать… На десять минут в магазин зашел…

Милицейский капитан его не поторапливал (работы у него сегодня явно немного), но и настоящего, живого сочувствия в его взоре не усматривалось. Глупо дожидаться живого сочувствия от милиционеров и врачей, навидавшихся всего на свете - так, чисто дежурное, мимолетное соболезнование…

– Хорошо еще, из документов только паспорт там был, - сказал Смолин, по-прежнему не поднимая глаз. - Бумажник и автодокументы в кармане ношу, а сегодня паспорт взять понадобилось…

– Ну, паспорт и подкинуть могут, - сказал капитан с тем самым дежурным сочувствием. - Ну, не подкинуть, а… Вполне может случиться, что позвонит вам какая-нибудь бабуся и скажет, что нашла ваш паспорт у мусорного бачка, так что вернет за смешные копейки… Могла и в самом деле найти, а могла и получить от кого-то…

– За ногу бы такую бабусю подвесить где-нибудь на суку… - зло сказал Смолин.

Капитан пожал плечами:

– Оно бы неплохо, но уличить практически нереально… Нашла, - и нашла, так уж ей свезло… Ну, давайте писать бумаги, как полагается… Значит, в ваше отсутствие неизвестный - или неизвестные - вскрыл дверцу машины и похитил барсетку, где находился паспорт… И деньги, наверняка?

– Да нет, я ж говорю, бумажник ношу в кармане, и все деньги, соответственно, там и остались, - протянул Смолин. - Паспорт - ерунда, его, в принципе, восстановить нетрудно… Беда как раз в том, что там еще портсигар был…

Он поднял голову. Капитан смотрел недоумевающе, даже вроде бы собирался плечами пожать, но в последний момент передумал:

– Подумаешь, портсигар…

– Кому как, - сказал Смолин, глядя на представителя власти со скорбью вселенской. - Цена этому портсигарчику примерно тысяч двести пятьдесят, рублями, конечно…

– Шутите?

– Какие шутки? - горестно сказал Смолин. - Портсигар старинный, дореволюционный, антикварный… я ведь антиквар, знаете ли. Вот и вез покупателю показать…

– Что, серьезно?

– Серьезнее некуда, - уныло кивнул Смолин.

Вот теперь капитан смотрел на него без всякого равнодушия, наоборот, обуреваем был нешуточными эмоциями… Отрицательными, главным образом, тут и гадать нечего. Кража барсетки из машины сама по себе сплошь и рядом - верный висяк, глухарь, нераскрытка. Ну, а если к этому добавляется еще, что в числе похищенного был антикварный предметик ценой в четверть миллиона Рублев… Во взгляде капитана явственно читалось: «И надо ж было тебе, раззяве, именно на моей земле такие цацки без присмотра оставлять…»

– Я понимаю: лопухнулся… - убитым голосом сказал Смолин. - Но что ж делать теперь… Я вам его опишу подробнейшим образом, может, вы по своим каналам что-то и нароете… Они ж, гады, наверняка цену вещи не знают, толкнут за пару штук какому-нибудь барыге…

Капитан, судя по его лицу, пережил первый шок и смирился с неизбежным, с тем, что этот самый терпила на нем отныне висит…

– Посмотрим, - сказал он казенным тоном. - Поработаем… А что в нем такого, в этом портсигаре? Что он стоит дикие деньги?

– Понимаете, до революции была такая мода… - сказал Смолин. - Присобачивать на портсигары кучу накладок, золотых и серебряных - фигурки всевозможные, гербы, эмблемы, вообще, что угодно. Чем больше таких накладок, тем дороже портсигар - в особенности если они нетронутые. У меня был как раз ненарушенный. Размер примерно вот такой… - он очертил пальцем на столе прямоугольник.

– То есть примерно восемь сантиметров на шесть? - уже совершенно профессиональным тоном спросил капитан, взявшись за авторучку.

– Примерно, - кивнул Смолин. - Причем символика там была исключительно военная - а в таких случаях вещь гораздо дороже гражданской. Судя по всему, он принадлежал офицеру, закончившему… впрочем, вам это наверняка неинтересно, вам детали нужны?

– Вот именно.

– Можно листок? - Смолин вынул свою авторучку. - Это у нас портсигар… Здесь, в левом верхнем углу - выполненная из серебра и золота эмблема Виленской школы прапорщиков. Вид у нее следующий…

Смолин осторожно положил невесомый диск на столь же почти невесомую пластиковую держалку, легонько нажал пальцем, и держалка уехала в недра плоского серебристого видака. Прежде чем нажать кнопку, он повернулся к Багрову и сказал:

– Должен вас сразу предупредить: фильм получился невероятно скучным: ни действия, ни экшна, ни даже голых девочек. Но вы меня не для того нанимали, чтобы я вам снимал экшн… Главное клиент, как и планировалось, оказался в нехилой, выражаясь интеллигентно, жопе…

Он сел в кресло рядом с Багровым. Шан-тарский воротила, подавшись вперед, сузив глаза в несомненном охотничьем азарте, неотрывно уставился на огромный плоский экран. Там, на экране, и в самом деле не происходило ничегошеньки интересного: в прямоугольной яме копошились три человека, перемещаясь по ней на корточках, чем-то орудуя. Они крайне походили на беззаботно играющих в песочнице детишек - потому что никак не удавалось рассмотреть, чем они, собственно, занимаются.

– У моих ребят была отличная камера, - сказал Смолин. - И все равно, крупного плана не получилось. Очень уж далеко этот курган-чик от ближайшего лесочка, где они прятались…

– Да бог с ними, с крупными планами, - отозвался Багров, не отрывая хищного взгляда от медленно передвигавшихся на карачках людей. - Вы лучше объясните, что там происходит…

– Это - татарский курган, который все лето копали наши археологи, - сказал Смолин скучным голосом нерадивого лектора. - Потом к нашему общему знакомому, господину Ярикову, известному еще и под заглазной кличкой Кока, явился один из руководителей этой самой археологической группы… которого означенный Яриков до того неоднократно склонял потихоньку ему продать что-нибудь из находок. Археолог наш, мастерски сыграв мятущегося интеллигента, с болью душевной вынужденного ступить на стезю пророка, предложил купить…