О!

Что мне просить, когда ты понял цену

Моей любви! Уйдем вдвоем — и я

И мы (позволь сказать) увидим счастье.

Ассирия — не вся земля. Мы новый

Отыщем мир — в себе, и с ним блаженство,

Не встреченное мной, да и тобой

Со всем твоим покорным царством.

Должен

Вас разлучить я. Дорог каждый миг.

Жестокий брат! Столь чудные мгновенья

Ты прерываешь!

Чýдные!

Со мной

Он так был добр, что не могу и думать

Расстаться с ним!

Так! Женское прощанье

Кончается решением остаться…

Я так и думал, уступая — против

Своих предчувствий. Но — тому не быть!

Не быть?

Останься и погибни.

С мужем!

Да — и с детьми.

Увы!

Сестра, послушай,

Как надлежит моей сестре: готово

Все, чтоб тебя спасти с детьми, с последней

Надеждой нашей. Здесь не в чувствах дело,

Хоть важны и они; вопрос — о власти.

Мятеж на все пойдет, чтоб захватить

Детей царя и с ними уничтожить…

Довольно, брат!

Так слушай: если их

Мы вырвем из когтей мидийских, бунт

Утратит цель — уничтоженье рода

Немвродова. Погибнет царь, но дети

Останутся и, победив, отмстят.

А мне одной остаться?

Как? Лишив

Детей отца и матери, покинув

Сиротами — в чужой стране — одних?

Нет! Сердце разорвется!

Все сказал я;

Решай.

Зарина! Прав твой брат, и должно

Принять нам неизбежность хоть на время;

Здесь все утратить можешь ты; уехав,

Ты лучшее спасешь, что нам осталось,

Мне и тебе, и верным тем сердцам,

Что бьются в нашем царстве.

Торопитесь!

Итак, иди! Коль свидимся — возможно,

Тебя достойней стану я; а нет —

Пойми, что я, не искупив ошибок,

Покончил с ними. Я боюсь: ты будешь

Сильней скорбеть об оскорбленной славе

И прахе ассирийского царя,

Всевластного когда-то, чем… Но, полно…

Растрогался!.. А надо твердым быть.

Моим грехам была причиной мягкость.

Скрой слезы; их не лить я не прошу:

Мне легче осушить исток Евфрата,

Чем хоть слезу столь преданной и нежной

Души; но дай не видеть слез. От них

Вновь исчезает мужество мое.

Брат, уведи ее.

О боже! Снова

Лишусь его!

Сестра! Послушна будь!

Уйди! Должна остаться я! Не трогай!

Как? Он умрет один, и жить я буду

Одна?

Умрет он не один, и долго

Одна жила ты.

Ложь! Он жив, я знала

И с образом его жила! Не тронь!

Прости, но должен братское насилье

Я применить.

Нет, никогда! На помощь!

Сарданапал! И ты глядишь, как тащат

Меня?

Погибло все, коль упущу я

Минуту эту.

Голова кружится…

Темно в глазах… Где он?

Оставь ее.

Она мертва — и ты ее убил.