Вот что писал об этом еще святитель Иоанн Златоуст: «Многие часто строят гробницы великолепнее домов. Они трудятся и беспокоятся или для врагов, или для червей праха, расточая имущество без всякой пользы. Таков образ мысли у тех, которые ни на что не надеются в будущем… А ты, человек, знающий о жизни будущей, о тамошних неизреченных благах, … какое можешь получить прощение? Какое можешь иметь оправдание? Какому же подвергнешься справедливому наказанию, когда все расточаешь здесь на прах, на пепел, на памятники, на противников, на врагов?.. Если ты, человек, хочешь оставить по себе добрую память, старайся быть добродетельным. Ничто так не делает имени человека бессмертным, как добродетель… Что же касается украшения могил, то эти самые памятники не только не делают тебя славным, но делают даже смешным, раскрывая против тебя уста всех».

Именно скромные почести покойникам, лишенные тщеславия и хвастовства, близки духу Святой Церкви Христовой. И лучше всего украсит могилу христианина деревянный крест. Мы ставим крест в ногах покойного, чтобы лицо его было обращено к знамению нашего спасения и надежды, каковым и является крест.

«Давая милостыню и устраивая поминальную трапезу (которая является одним из видов той же милостыни), мы отрываем что-то от себя и даем нуждающимся, сомолитвенникам, родным, оказывая тем самым любовь другим людям ради усопшего человека. … Мы даем милостыню ради любви к усопшему. А истинная любовь — это самопожертвование. Здесь, на поминальной трапезе, если она носит христианский характер, и происходит некоторое жертвование собою, ведь мы отрываем что-то от своего достояния и даем другим. Поэтому милостыня в этом плане — очень серьезное средство вспомоществования усопшему» («Посмертная жизнь души»).

«По закону единства человеческого рода и по милости Божией, духовные подвиги и доброделание, за умершего его родными и близкими совершаемые, вменяются ему, как бы его личные дела, за что оставляется покойному множество грехов и улучшается его посмертное состояние. Чем больше молитв, милостыни, пожертвований на Церковь приносится за усопшего, тем лучше для него. Известны случаи, когда умершие являлись своим молитвенникам и благодарили их за спасение своей души» («Чем мы можем помочь умершим»).

Закончим ответ на этот вопрос словами святителя Иоанна Златоуста: «Постараемся, сколько возможно, помогать усопшим, вместо слез, вместо рыданий, вместо пышных гробниц — нашими о них молитвами, милостынями и приношениями, дабы таким образом и им, и нам получить обетованные блага».

«Духовный мой отче и господине (имярек), — читаем в Псалтири издания начала XIX в., — сотвори со мною Бога ради последнюю любовь, и милость сицевую. Помилуй мя Бога ради, пой за мя сей канон,[2] на третины, на девятины, на четыредесятины. Аще ли ти не случится тако пети, и ты, во иныя дни, или во един день, но точию (только) до сорочин, аще ли и больши того благоволиши пропети канон сей за мя, то большую ми пользу сотвориши, и сам большую мзду приимеши от Бога, рекшаго, в ню же меру мерите, и паки, помилуяй помилован будет».

Душа не сразу покидает земное, не сразу привыкает к внетелесной жизни. Об этом находим упоминание у великого подвижника XIX века святителя Феофана Затворника. «Усопшие не вдруг свыкаются с новой жизнью, — писал он одной благочестивой женщине. — Даже и у святых некое время держится земляность. Пока-то она выветрится, требуется время большее или меньшее, судя по степени земляности и привязанности к земному. Третины, девятины и сорочины указывают на степени очищения от земляности. Есть догадка, что сии 3-9-40 соответствуют каким-то поворотам в образовании младенцев в матерней утробе. Видения были… и они благонадежнее в определении, чем наши догадки. Догадки — шаткое дело. Я думаю, что видения только подтвердили, а дело уже было в ходу в Церкви Божией, — и было от Апостолов».

Хотя, по слову святителя Феофана Затворника, «то для нас — закрытая страна» и доподлинно о загробной участи людей никто не знает, существуют многочисленные свидетельства о некоем таинственном опыте, являющиеся достоянием Предания Церкви.

Согласно этому Преданию, до третьегo дня душа обычно пребывает на земле. В течение первых двух дней она наслаждается относительной свободой, и позволяется душе, вместе с находящимися при ней Ангелами, ходить по земле, где хочет, посещать близких и родственников. Посему душа, любящая тело, скитается иногда около дома, в котором положено тело, и таким образом проводит два дня, как птица, ища себе гнездо. Добродетельная же душа ходит по тем местам, в которых имела обыкновение творить правду.

Вот что пишет об этом св. Исидор Пелусиот (370–437): «Если ты хочешь узнать и о третьем дне, то вот объяснение. В пятницу Господь испустил дух. Это один день. Всю субботу Он пребывал во гробе, потом приходит вечер. С наступлением воскресенья Он восстал из гроба — и вот тот день. Ибо из части, как ты знаешь, познается целое. Так и мы установили обычай поминать усопших». Итак, третий день мы считаем вместе с днем смерти.

Памятник IV века «Апостольские постановления» (кн. 8, гл. 42) рекомендует совершать поминовения усопших «во псалмах, чтениях и молитвах» на третий день после смерти нашего ближнего — ради Господа Иисуса Христа, «воскресшего в третий день по Писанию».

По мнению свт. Симеона Солунского, поминание в третий день совершается потому, что умерший был крещен во имя Святой Троицы, от Которой мы получаем все, но еще и потому, что он сохранил три добродетели (основания нашей веры): веру, надежду и любовь. И еще потому, что человек действует и проявляет себя в делах, словах и помышлениях (в силу трех внутренних способностей: разума, чувства и воли). Ведь в панихиде третьего дня мы просим Триединого Бога отпустить усопшему грехи, которые тот совершил делом, словом и помышлением. Полагают также, что поминовение в третий день совершается для того, чтобы собрать и соединить в молитве тех, кто признает таинство тридневного Воскресения Христова.

Однажды преп. Макарий Александрийский просил Ангела, сопровождавшего его подвиги в египетской пустыне, объяснить ему значение церковного поминания в третий день. Ангел отвечал: «Когда в третий день бывает в церкви приношение, тогда душа умершего получает от стерегущего ее Ангела облегчение в скорби, которую чувствует от разлучения с телом, — получает потому, что славословие и приношение в Церкви Божией за нее совершено, отчего в ней рождается благая надежда. … В третий же день Тот, Кто Сам воскрес в третий день из мертвых, повелевает, в подражание Его Воскресению, вознестись христианской душе на небеса для поклонения Богу».

Но существует и еще одна причина, по которой в этот день душе усопшего особенно нужны молитвы. Воистину ужасен третий день для души усопшего, утверждают святые отцы: в этот день она проходит мытарства, или муки.

«Если даже святая душа, — пишет проф. Н. Василиадис, — испытывает чувство страха в час разлучения с телом, то тем более подвержена этому душа грешная. … Ведь в это время душа проходит скрупулезную и тщательную проверку со стороны демонов, ибо за обладание ею разворачивается невидимая, но жестокая борьба добрых и злых ангелов. И у демонов есть все основания захватить душу того, кто умер без покаяния, и взять ее к себе. Но нет у них права присвоить себе душу того, кто искренне покаялся».