Отец говорит: “Валера! Я тебя прошу, надо по магазинам пройти. Ты посмотри, что мне тут написали сестры!”

Валере неудобно сказать, что просто так ничего не купишь. Он говорит: “Отец, в магазинах много людей. Ты не успеешь за один день. Давай, дадим кому-нибудь задание. Ну, жены походят!”

А отец думал, что приехал в столицу, сказал: “Мне это, это и это!” – и ушел. Поэтому заупрямился и говорит: “Нет, пойдем! Видишь, как ты одет! Мне надо, чтобы…”

В общем, они пошли. Пошли и пришли в ГУМ. Людей полно. А отец Валеры был одет тепло. Уже весна была. Он еле-еле из ГУМа вырвался и спрашивает: “Что так много людей?” Валерий стал его успокаивать: “Ну ты же понимаешь, отец, не только ты приезжаешь, много людей!”

Вышли они из ГУМа, идут, разговаривают. И вдруг отец увидел магазин для иностранцев, который называется “Березка”.

– Вот он! Идем!

Естественно, в этот магазин никто не ходит. Ничего не написано. Это сейчас стали писать, а тогда не было написано. Просто на входе сидел человек, который спросил у отца Валерия: “Гражданин! Какая у вас валюта?” Именно это натолкнуло меня на мысль написать песню “Поездка в город”. Я не знаю, кем надо быть, чтобы спросить, какая валюта у Валеркиного отца. У него отродясь ничего не было, кроме рублей, да и то мелочью» (Владимир Высоцкий. Монологи со сцены, с. 187–188).

На вопрос слушателей, что такое «желтое в тарелке», Высоцкий ответил: «Хотите, я вам скажу, что это такое? – Не знаю! Просто помню, что были какие-то банки консервные. Сейчас они исчезли. На них была нарисована тарелка, а на ней – что-то желтое.

Может быть, это было манго. Я не знаю, что-то желтое. Вот моему герою понравилось, и он говорит: “Дай мне!”

Вообще, о некоторых словах в этой песне.

“Зять подохнет без икры…” – ну, то есть так нужна зятю икра, что он без нее подохнет просто. Тут понимать нечего.

“Тестю водки ереванского разливу”. – Почему водки, а не коньяку? А потому, что ему все равно – какая разница!

Человек, который поехал, он же все перепутал. В этой песне весь смысл в этом. Он помнит, что зять просил выпить, а что – не помнит. А в конце он вообще поет: “Я ему самогону привезу!”

Наверное, вам непонятно, почему “даешь духи для опохмелки”. Вот это я вам могу сказать, почему. Мы с моим товарищем однажды встали утром – это было лет десять тому назад – и искали, искали – а дома ничего нет! Вдруг он кричит: “Нашел!” Я бегу, смотрю, он чего-то несет. Почти полный стакан. Я схватил и спрашиваю: “А что это такое?” Он отвечает: “Да неважно!” Так, вроде лучше стало… Короче говоря, оказалось, что это французские духи, которые привезла мать его. Она ездила за границу и истратила на них все, что заработала. От сына она отказалась сразу, моментально. Ну, а после нас можно было заходить в туалет только недели через три» (Владимир Высоцкий: монологи со сцены, с. 187).

Ноль семь – Избранное.

На самой поздней из известных авторских фонограмм, записанной на Всесоюзной студии грамзаписи в 1974 году, отсутствуют восьмая и девятая строфы.

По свидетельству Марины Влади, реальной основой этого песенного сюжета стали международные телефонные разговоры между ней и Высоцким. Московские телефонистки проявляли самоотверженное участие, помогая Высоцкому и Влади находить друг друга и не ограничивая время разговоров: «Десять лет у нас был ангел-хранитель – Люся ‹… › Песня “07” – это песня о Люсе» (Влади М. Владимир, или Прерванный полет, с. 44–46).

Песенка о переселении душ – Нерв. Варианты названия – «Про индуизм», «Песенка о буддизме», «Переселение душ».

В первоначальном варианте между четвертой и пятой строфами было:

Комментарий Высоцкого: «Ну вы знаете, что после смерти мы с вами не… не умираем сразу, а душа наша переселяется в животных, в растения, в предметы. Это, конечно, в Индии. Вот. Но Достоевский писал, что у нас тоже – мы еще полгода живем, там, и беседуем. Называется рассказ, для интересующихся, называется “Бобок”. Рассказ такой, странный рассказ раннего Достоевского. Ну так вот, в общем, значит, душа, она переселяется в животных, в растения, в предметы. В общем, кто куда угадает, тот туда переселяется. Ну и в связи с этим вот написана такая шуточная песня, которая так и называется “Песенка о переселении душ”».

Кто был никем, тот станет всем – измененная цитата из партийного гимна «Интернационал»: «Кто был ничем, тот станет всем» (слова Эжена Потье, русский перевод А. Коца).

«И душа, и голова, кажись, болит…» – Поэзия и проза.

«Не писать мне повестей, романов…» – Поэзия и проза.

Первоначальный вариант имел другое продолжение после шестой строфы:

Шировые (жарг.) – наркоманы, вводящие наркотики внутривенно. Морфуша (жарг.) – морфий.

Я не люблю – Нерв.

Исполнялась в спектакле «Свой остров» Московского театра «Современник».

В первоначальном варианте в песне были строки: «Но если надо – выстрелю в упор» (заменена на: «Я также против выстрелов в упор») и «И мне не жаль распятого Христа» (заменена на: «Вот только жаль распятого Христа».

Комментарий Высоцкого: «Я хочу вам показать песню, которая ответит на половину из тех вопросов, которые мне задают в письмах. Вопросы, которые относятся лично ко мне, к личности моей – о том, что я лично люблю в этой жизни, чего – нет, что приемлю, чего – нет…».

«Ну вот, исчезла дрожь в руках…» – Нерв. Варианты названия – «Горная лирическая», «Какой был день», «Ах да, среда», «В среду», «К вершине».

Написана для кинофильма «Белый взрыв» (1970, режиссер С. Говорухин), но не была использована. Исполнялась в спектакле «Там, вдали…» московского Литературно-драматического театра ВТО (1976). В переработанном (морском) варианте исполнялась в кинофильме «Ветер надежды» (1978, режиссер С. Говорухин).

К вершине – Литературная газета, 1980, 8 октября.

Написана для кинофильма «Белый взрыв», но не была использована.

Хергиани Михаил Виссарионович (1935–1969) – альпинист, заслуженный мастер спорта (1963). В 1952–1968 неоднократный чемпион СССР по альпинизму и скалолазанию. В неофициальной классификации альпинистов СССР признан «альпинистом № 1». Погиб при восхождении на пик Суальто (Доломитовые Альпы, Италия).