—Не стану возражать, но при условии, что ты оставишь в покое старуху Эдит, - твердым голосом проговорила Джессика. — Я заметила, какими глазами ты смотрел на ее дом. «Оттуда самый лучший вид на весь Камбартон», — сказал ты. И сразу захотел все заграбастать своими ненасытными руками.

Аллан ничего не ответил. Он просто сидел и смотрел на Джессику. Нет. Не на нее. Он смотрел как бы сквозь нее... Она почувствовала себя страшно неловко, но тут он посмотрел ей в лицо.

— Твоей старой приятельнице нечего меня бояться, Джессика. Я и сам ей это скажу. Надеюсь, ты как-нибудь меня с ней познакомишь.

— Обязательно.

Нужно бы его заставить все свои обещания оформлять в письменном виде, — невесело подумала она.

— Ну, так что ты хочешь конкретно сделать для того, чтобы моя деревня поскорее вошла в двадцатое столетие? — спросила она.

— Я превращу здешнее побережье в лучшую пристань для яхт к северу от Средиземного моря, — небрежным тоном произнес он. — Здесь для этого имеется все необходимое. Одна из самых удобных бухт на западном побережье и большой простор для строительства. Через три года ты это место просто не узнаешь.

Джессика удивленно уставилась на него. — Неужели ты это серьезно говоришь? Мы уже здесь видели роскошные яхты и моторные катера, которые прибывали сюда на уикэнд. Они высаживались на берег и вели себя так, словно никого вокруг не существовало. Дорогие продукты и напитки они привозили с собой. Поэтому местная экономика от этого ничего не выиграла. А когда они уезжали, после них на берегу оставались горы мусора. Кроме того, они выбрасывали за борт все, что им не было нужно, всякую дрянь. Так что вряд ли жители деревни будут тебе за это благодарны.

— Я и не жду от них никакой благодарности, — сдержанно ответил Аллан. — Но таких гостей в этих местах не будет. Мне хочется заинтересовать в этом проекте местных жителей. Пригласить сюда высококвалифицированных специалистов с семьями, которые займутся превращением этого местечка в рай для яхтсменов. Думаю, многим придутся по душе тишина и спокойствие западной части Шотландии. Охота, рыбалка, занятия водным спортом — что может быть лучше для деловых людей, утомленных ежедневной суетой?

На лице Джессики появилось выражение крайнего удивления.

— А для связи с цивилизованным миром я создам в Камбартоне деловой центр, оснащенный новейшей техникой. Там будет все, что только может представить себе человеческое воображение. И, понятное дело, это даст работу многим людям.

Джессика была поражена. Кем бы ни был этот человек, ему не откажешь в полете фантазии. И у нее не было никаких сомнений в том, что Аллан способен все это осуществить. Если он в бизнесе такой же целеустремленный и решительный, как в своих отношениях с женщинами, то успех ему обеспечен.

— В случае удачного осуществления этого проекта, тебе, возможно, в будущем воздвигнут памятник на пристани, — с оттенком горечи сказала Джессика. — Надеюсь, ты не будешь на меня в претензии, если я не приду на его открытие?

— Ну же, Джессика, — запротестовал Аллан, играя улыбкой, — зачем портить мне настроение? В конце концов, если этому предприятию суждена удача, то я хочу разделить ее с тобой. Ведь если бы не ты, то я никогда бы не узнал о существовании Камбартона.

— Давай не будем об этом говорить, — тихим голосом сказала Джессика.

Все время за обедом она оставалась какой-то напряженной, рассеянно ковыряя вилкой в своей тарелке. Аллан ей не докучал ненужными вопросами, и она была ему за это благодарна. Это дало ей возможность подумать о ситуации, в которую она попала. Возможно, он намеренно прибегнул к такому приему. Дать ей возможность решить все самой. Тогда, если дело дойдет до пресловутой мести, клан Макколлов не сможет предъявить ему никаких претензий.

Джессика всегда была предельно откровенна с самой собой. Обдумав сложившуюся сейчас ситуацию, она вынуждена была признать, что с нетерпением ждет часа любовного свидания с Алланом. И вины ее в этом вроде не было — она лишь старалась спасти свою семью от позора. Конечно же, это был надуманный предлог, но и его было достаточно. Ее желание снова отдаться ему могло показаться предосудительным, но в ней жил какой-то демон, с которым невозможно было бороться, и о котором нельзя было забыть только потому, что это было дурно.

Неотвратимое было уже рядом. Если он намерен был уехать в Лондон сразу же после того, как получит желаемое, она готова была с этим смириться. Даже если бы он навсегда исчез, она и в этом случае могла приспособиться и жить дальше.

Но он не собирался отсюда уезжать. Только что раскрытые им грандиозные планы указывали на то, что он намерен здесь устроиться надолго. Он дал также ясно понять, что не хотел бы, чтобы Джессика вернулась в Лондон. Что же у него было на уме? Неужели он думает, что она согласится на роль его сожительницы, которая всегда будет к его услугам?

После окончания трапезы они не стали заказывать кофе. Вместо этого они снова перешли в бар, где Аллан заказал виски.

— Ты что, задумал меня подпоить? — негромко спросила Джессика.

— Выбрось это из головы, — посоветовал Аллан. — В этом нет никакой необходимости. Достаточно взглянуть на выражение твоего лица — и все становится ясно. У меня есть полная уверенность, что твое поведение — только маска, а в душе ты страстно жаждешь тех наслаждений, которые ждут нас впереди.

Джессика отвернулась от него и сказала:

— Ты просто невыносим. Позоришь звание мужчины.

— Возможно, — с вызовом в голосе ответил Аллан. — Я, конечно, не ангел, но, во всяком случае, человек честный... В отличие от некоторых я никогда не прикидываюсь тем, кем не являюсь в действительности.

Это походило на обвинение в ее адрес, и Джессика резко ответила:

—Ты все еще не можешь забыть историю с Трикси Троттер?

Аллан отрезал:

— Я имею в виду не тот жалкий маскарад, моя дорогая девочка. Мне припомнился разговор, который произошел между нами в момент нашей первой встречи.

Джессика помрачнела.

— Это случилось всего несколько недель назад, Джессика, — продолжал Аллан. — Ты, конечно же, помнишь, как все это произошло, а также всю ту ложь, которую ты сочинила тогда?

Джессика выпрямилась. Глаза ее метали молнии. Ее не волновали даже бросаемые на нее украдкой взгляды посетителей бара.

— Сегодня ты уже в третий раз обвиняешь меня во лжи! — сказала она, распаляясь. — Это возмутительно! Либо ты сейчас же извинишься передо мной, либо я... я...

— Что ты? — спросил он, насмешливо глядя на нее. Джессика секунду смотрела на него, затем оттолкнула кресло, порывисто поднялась и быстро пошла к выходу.

Аллан догнал ее в вестибюле, крепко схватил за руку и направил к главному входу, а затем на террасу. Там они остановились. Заглядывая в ее покрасневшее от гнева лицо, Аллан сказал:

— Все хорошо. Успокойся и не нервничай так. Я приношу свои извинения. Вероятно, вместо слов о том, что ты лгала мне, я должен был сказать, что ты ввела меня в заблуждение. Ну, так будет лучше?

— Нет, нисколько не лучше! — кипятилась Джессика.

— Ну, тогда, вероятно, поможет вот это... Джессика не успела ничего сообразить, как Аллан вдруг нагнулся к ней, закинул ее голову назад и приник к ее губам страстным поцелуем.

Она быстро опомнилась и попыталась оттолкнуть его, но Аллан был намного сильнее ее. Она старалась не отвечать на поцелуй, крепко сжав губы. Но Аллан проявлял настойчивость, и постепенно Джессика начала сдаваться, ощутив прилив страсти. Ноги ее подкашивались.

В конце концов, он отпустил ее и цинично заметил к ее огромной досаде:

— Сама не знаешь, злишься ты на меня или меня хочешь. С самого начала мне нужно было быть осторожнее с тобой, рыжеголовой. Но теперь я знаю, как прекратить твои выходки. Не помешает, если я начну тебя понемногу воспитывать.

Джессика отдышалась.

— Я тебя презираю! — с яростью проговорила она.

— Ты просто прелесть, — торжествующим голосом объявил Аллан. — Особенно когда возбуждаешься.