— Очень мило с твоей стороны, дорогая. После вечеринок я теперь чувствую себя усталой, не то, что раньше.

Выйдя в вестибюль, Джессика увидела в окно шумную улицу и вдруг остро ощутила приступ ностальгии по знакомым с детства просторам морского побережья и величественным горным вершинам, которые окружали Камбартон. Она тяжело вздохнула. Только неудачники способны жалеть себя и тосковать по родным местам.

Вначале она едва не сломалась. Первые недели, проведенные ею в Лондоне, были заполнены лакейской, плохо оплачиваемой работой, а также поисками мало-мальски приличного жилья. К тому же у нее кончались деньги. Но она осталась, — и не в последнюю очередь из-за предсказания колдуньи, жившей в Камбартоне. Та напророчила Джессике, что девушка встретит человека, который станет ей хорошим другом.

Эдит предсказала также, что Джессика полюбит богатого и красивого господина, забыв упомянуть, что тот окажется лживым подлецом. Но, конечно же, не все, что наобещала колдунья, следовало принимать так уж всерьез. Теперь разговор с ней казался очень далеким, хотя прошло всего несколько месяцев с тех пор, как Джессика решила покинуть родную деревню.

В Камбартоне жили люди, большинство из которых скорее решились бы пройтись босиком по битому стеклу, чем переступить порог дома Эдит на склоне холма. Однако, Джессика нисколько не волновалась, делая это.

Люди старшего поколения, даже ее собственная мать, всегда говорили о колдунье шепотом, оглядываясь назад, через плечо, желая убедиться, что той нет поблизости. Эдит была седьмой дочерью седьмой дочери, а потому никто не удивлялся тому, что она обладает даром предвидения. Ей открывались видения будущего. Ну, это было вполне приемлемо среди людей того

культурного уровня, где миф и легенда свободно уживались с телевидением. Говорили, что Эдит способна видеть то, что делается у человека в голове и в сердце. Естественно, это заставляло людей немного ее побаиваться, поскольку у каждого были свои маленькие секреты, а потому они предпочитали как можно реже попадаться ей на глаза.

Все это Джессику не беспокоило. Старуха, насколько было известно девушке, в жизни никому не навредила, чего нельзя было сказать о других обитателях деревни.

Джессика как-то раз возвращалась домой с почты и вдруг увидела Эдит. Старая женщина шла с сумками, полными покупок, которые оттягивали ей руки. Девушка нагнала ее и предложила помочь донести сумки до дома. Когда они добрались до места, колдунья предложила девушке зайти к ней и выпить чашку чаю. Отказаться было неудобно.

Эдит сняла с себя шаль и приветливо улыбнулась гостье.

— Поставь сумки на пол, Джессика, и отдохни. А я пойду на кухню.

Девушка уселась на стул возле стола из соснового дерева. Было видно, что поверхность его многократно скребли. Она с любопытством огляделась по сторонам. Из окна открывался вид на бухту. Кораблей в ней сейчас не было. И только, чайки, сидя на волноломе, терпеливо дожидались прибытия рыболовецкого судна. В южном направлении были видны темные, причудливые очертания горных вершин, нависших над туманным горизонтом. Что же до комнаты, в которой Джессика очутилась, то она вначале показалась девушке какой-то странной. В ней было чисто, все сияло, но все было каким-то очень... очень старомодным. Словно она попала в другую эпоху. Джессика осмотрелась и увидела, что все вещи в комнате относились к двадцатым годам нашего века.

Тут ей вспомнилось то, что говорили в деревне про Эдит. Рассказывали, что она прибыла сюда с одного из северных островов, когда ей было всего семнадцать лет. Милая темноволосая девушка с тихим голосом, она появилась в бухте из утреннего тумана на своей лодке. Потом влюбилась в молодого красавца-рыбака из этой деревни, и через месяц они поженились.

Но случилась трагедия. Через два дня после свадьбы лодка с рыбаками, среди которых был и ее муж, перевернулась во время шторма. С того ужасного дня она жила здесь одна. Рассказывали, что большую часть времени она проводила у окна, глядя на море и поджидая возвращения своего погибшего возлюбленного.

Эта история всегда до глубины души трогала Джессику, но она часто задумывалась... Если Эдит действительно обладает даром предвидения, то почему она не предупредила мужа в тот день, что опасно выходить в море? С другой стороны, некоторые считали, что именно пережитый Эдит шок разбудил в ней дремлющие способности ясновидения.

Джессика снова в задумчивости осмотрелась. Так ли точно выглядела эта комната, когда она стала новым домом для Эдит? Да, видимо, ничего здесь не прибавилось и не убавилось... ничто не изменилось с тех пор до этой минуты.

Неожиданно Джессике припомнилось кое-что еще. В то время ей было около восьми лет от роду, и стайка таких вот, как она, малышей играла на берегу бухты. Тони Маккой сделал себе рогатку и принялся стрелять из нее по чайкам. В это время рядом появилась Эдит.

— Тони Маккой, — произнесла она тихим голосом. — Известно ли тебе, что в каждой чайке живет душа погибшего моряка, которая ждет момента, когда он снова родится на свет?

Конечно, восьмилетние ребятишки не думали о таких вещах, но Джессика больше ни разу не видела Тони с рогаткой.

Тут в комнату вошла Эдит, прервав воспоминания Джессики. В руках у нее был поднос.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — вежливо спросила девушка.

Эдит улыбнулась.

— Ты уже и так мне помогла. Не настолько уж я стара, чтобы не быть в состоянии принять гостя.

Джессика следила за тем, как Эдит разливала чай по чашкам. Суставы пальцев у хозяйки были распухшими — видимо, она страдала от артрита. Ей должно быть уже лет семьдесят пять. Лицо у хозяйки было морщинистое, но все же, несмотря на очевидную ее болезненность, в этой женщине ощущалась внутренняя сила и неугасимая энергия.

—Ну, вот... — сказала Эдит, осторожно усаживаясь в кресло напротив. — Я уже давно не видела тебя, Джессика. Ты превратилась в настоящую молодую леди. Тебе двадцать один год?

— Да. Исполнилось месяц назад. Эдит кивнула с улыбкой.

— Ты всегда была красивой девочкой. Но ты еще привлекательнее сейчас, когда стала взрослой. У тебя голубые, словно небо глаза, как у твоей матери, и рыжие волосы, как у твоего отца. Настоящая Макколл, можно не сомневаться. Как поживают твои родители?

—Все у них хорошо, Эдит. Как и все здесь живущие, они мечтают о том, чтобы уловы стали богаче. Тогда у всех в карманах будет водиться больше монет.

— Верно... — Эдит вздохнула и посмотрела в окно. — Времена тяжелые сейчас, ничего не скажешь. Родители, наверное, расстроятся, когда узнают, что ты собираешься их покинуть.

Рука Джессики с чашкой застыла в воздухе — она не успела донести ее до рта. Она никому не говорила про чувство опустошенности и беспокойства, которое терзало ее на протяжении последних недель. И только сегодня утром, стоя в очереди на почте, она приняла окончательное решение покинуть Камбартон и попытать счастья на юге.

—Как... откуда вы знаете? — едва слышно спросила она.

Глаза Эдит сверкнули.

— Скажем, я догадалась. Любой поймет, что такая девушка не должна пропадать в глухомани, живя пустыми надеждами. На протяжении последних десяти лет все, кто верил в себя хоть немного, уехали туда, где есть возможность добиться успеха.

Такое объяснение показалось Джессике убедительным.

— Вы правы. В Камбартоне невозможно найти работу.

— И у девушки тут не слишком много шансов найти мужа, — лукаво добавила Эдит.

Эти слова прозвучали неожиданно для Джессики, которая издала негромкий смешок, стараясь скрыть свое смущение.

— Я об этом еще серьезно не думала, - сказала она.

— В самом деле? — спросила Эдит, глядя на девушку с удивлением. — Ну, может быть. Но мне представляется, что там, на юге, тебя ждет встреча с богатым, красивым молодым человеком, который мечтает влюбиться в такую девушку, как ты.

Джессика застенчиво улыбнулась.

— Да полно вам... Вы меня дразните. Впрочем, не обязательно, чтобы он был богатым ... и даже красивым. Я согласна встретить человека с добрым сердцем и с чувством юмора.