Он поднял бокал и провозгласил тост:

— За достойное отмщение! Ты, вероятно, думала то же самое, когда выставила меня посмешищем в ресторане «Феличе».

Джессика ничего не могла на это ответить. Она лишь заерзала в кресле и отвела глаза. Ела она неохотно, тянула время. Аллан же мгновенно опустошил свое блюдо и теперь сидел, наблюдая за своей спутницей, которая гоняла вилкой по тарелке последний кусочек маринованного лука. Неожиданно он перегнулся через стол, схватил пальцами этот кусочек лука и поднес его к ее рту. Глаза их снова встретились, и Джессика, в конце концов, открыла рот и приняла губами подношение.

Аллан рассмеялся и заметил как бы между прочим:

— Некоторые мужчины не могут поцеловать девушку, если от нее пахнет луком. Меня же зто никогда не смущало. Тебе повезло.

— В самом деле? — сухо спросила она. — Наверное, нужно было заказать чеснок.

— Чеснок годится для того, чтобы отпугивать вампиров. Но не беспокойся. Я не стану ночью прокусывать тебе шею. Однако, не даю никаких гарантий относительно других частей твоего тела.

Джессика вспыхнула и прошептала, перегнувшись через стол:

— Не смей говорить такие вещи! Это... — она пыталась подыскать подходящее слово, но так и не нашла его.

— Тебя это волнует? Вижу, что это так, — с улыбкой сказал Аллан. — Тогда вообрази ночью, что ты — Трикси Троттер. Ведь она же ни капельки бы не смутилась... Верно?

Джессика подумала, что лучше ей помолчать, чем говорить разные глупости. Отвечая ему, она лишь провоцировала его на новые выходки.

Они покинули бар и вернулись в вестибюль. Аллан указал рукой на магазины и сказал:

— Поброди здесь и подбери себе все, что нужно. Я тем временем достану из машины чемодан и сниму номер.

И он тут же ушел, всем видом показывая, что не может быть никаких возражений. Джессика осталась растерянно стоять на месте, глядя вслед Аллану. Затем она вспомнила, что уже приняла решение, собралась с мыслями и направилась к магазинам.

В первом из них она купила расческу, зубную щетку и пасту, а также другие приглянувшиеся ей предметы первой необходимости. Однако настоящая трата денег началась лишь в бутике. В конце концов, платил Аллан, а поскольку он хотел, чтобы она изображала из себя Трикси Троттер, она и будет тратить деньги, как уличная девица.

Ко времени возвращения Аллана Джессика накупила уже всякой всячины и была внутренне этим очень довольна.

— Ты купила все, что хотела, дорогая? - вежливым тоном спросил Аллан, окидывая оценивающим взглядом несколько сумок с покупками, которые стояли в ряд на прилавке.

Джессика улыбнулась,

— Да, дорогой. Кажется все. Но если что и забыла, то всегда можно заказать это прямо в номер.

— Конечно, любимая.

Джессика с невинной улыбкой подала ему солидный счет.

— Тебя не затруднит рассчитаться по нему?

— Нисколько, моя радость.

Аллан достал чековую книжку, едва взглянув на покупки.

—Рад видеть, что лечение начало, наконец, действовать, — весело проговорил он.

Затем перегнулся через прилавок к продавщице и сказал голосом, который могли слышать все находившиеся в вестибюле:

— Она ужасно любит все покупать. Ничего с ней не поделаешь. У нее было трудное детство.

Джессика наградила его холодным взглядом, затем схватила в охапку все свои сумки и пошла к лифту. Портье поднялся вместе с ними и открыл их номер. Аллан дал ему щедрые чаевые и плотно прикрыл за ним дверь.

Комната была прекрасно обставлена, на полу лежали ковры. Из окон открывался великолепный вид на долину внизу. Джессика придирчиво обследовала ванную комнату и осталась довольна.

— Ну? - спросил Аллан. — Тебе здесь нравится? Можно хоть сейчас проверить, насколько удобна эта кровать...

— Я хочу принять душ и переодеться, — сказала Джессика. — Ты можешь быть свободен примерно полчаса. Спустись в бар или прогуляйся.

Аллан не тронулся с места. Тогда она повторила громче:

— Ну, иди же! Не стой, как истукан! Девушка с характером, — подумал Аллан. И

ему вдруг захотелось вцепиться зубами в горячее, податливое тело Джессики, чтобы полнее ощутить все ее женское естество.

— А куда торопиться, — сказал Аллан. — Сейчас как раз самое время посидеть и обо всем поговорить.

В глазах Джессики зажегся подозрительный огонек, и она спросила:

— О чем это?

— О том, о сем, — ответил он с невинной улыбкой. — Мы же можем обменяться мнениями по любому вопросу, как цивилизованные люди.

— Мне уже известно твое мнение, - резко сказала Джессика. — Особенно в отношении женщин. И твою точку зрения цивилизованной не назовешь.

Аллан понимал, что в этом вопросе ей ничего не докажешь. Она сама виновата в том, что с нею случилось. Он и раньше пытался ей все объяснить, но она осталась при своем мнении. Слишком уж она вспыльчивая. Но всегда стоит предпринять еще одну попытку.

— Послушай... — терпеливым тоном начал он. - Не будь такой злюкой...

И тут же осекся, увидев, как она вся ощетинилась.

— А чему удивляться? — запальчиво спросила она. — На первом месте всегда ты и твои прихоти...

Аллан почти не слушал то, что она говорила, сравнивая его то с Калигулой, то еще с каким-то садистом. Он с любопытством за ней наблюдал. Было на что посмотреть. Была в ней какая-то... дерзость! Вот точное слово. Почему, черт побери, он не встретил такую женщину много лет назад?

Джессика продолжала говорить ему всякие пакости, а он только улыбался. Постепенно она начала выдыхаться:

— ... для тебя ничего не значит, — проговорила она уже устало. — У тебя на уме только одно. Мы оба знаем что. Сначала шантаж... А теперь тебе хочется, чтобы я села рядом и слушала все твои бредни. Ты думаешь, что я настолько глупа, что... что... — Она судорожно вздохнула и указала на дверь дрожащим пальцем. — А теперь уходи и дай мне спокойно принять душ. Нужно ее слегка проучить, решил Аллан. Он снял пиджак, затем ослабил узел галстука.

— Что ты это такое делаешь? — удивилась

Джессика.

Аллан принялся расстегивать рубашку.

— Как видишь, я раздеваюсь. Мы можем принять душ вместе.

Глаза Джессики широко раскрылись. Она была в смятении.

— Принять душ вместе! Никогда! Это... это... Она хотела сказать «непристойно». Однако,

Аллан ее перебил:

— Это практично. Мы можем потереть друг другу спинку мочалкой.

Он начал медленно наступать на нее, затем положил свои руки ей на плечи, не спуская при этом глаз с ее лица.

— Я уверен, что тебе понравится такая процедура.

Губы его оказались рядом с ее губами. Слишком близко. Джессика почувствовала, что у нее подкашиваются колени. Он сущий дьявол!

— Душ маленький, мы в нем не поместимся вдвоем... — хриплым шепотом сообщила она. — Это и дураку ясно.

— Тем ближе мы будем друг к другу, - смакуя каждое слово, произнес он. И начал расстегивать ее блузку.

Когда ему это удалось, он ловко сунул ей руки за спину и расстегнул бюстгальтер. Она не успела еще перевести дух, как Аллан уже целовал ее взасос. Одновременно свободной рукой он ласкал ей грудь. Тело ее вздрагивало и изгибалось от этих чувственных прикосновений. Затем она не выдержала и прижалась к нему.

— Так-то лучше, — удовлетворенно заметил Аллан.

Он принялся ласкать один из ее сосков, и тот отвердел при первом же прикосновении.

— Говорить можно все, что угодно, можно лгать, Джессика; но тело никогда не обманет. Оно сгорает от желания любить. Верно? И для нас обоих существует только один способ осуществить это желание.

Джессика не отвечала, чувствуя, как сильно бьется ее сердце. Где-то в глубинах ее сознания звучал трезвый, холодный голос. То был голос разума, который предупреждал ее, что она не должна поддаваться, иначе совесть замучает ее, и она всегда будет презирать сама себя. И это — ради нескольких минут удовольствия?.. Однако соблазн с каждой минутой становился все невыносимее.

— Ты что, онемела? — хрипло спросил Аллан. - Ведь я говорю правду, а ты боишься это признать... Хотя бы кивнула головой!