— У меня так и получается, — сказал я, глядя на огонь костра.

— Да, но я не советую использовать это как основной метод, — добавила она с лукавой улыбкой. — Хотя боль действительно заставляет нас обратить внимание на самих себя, но обычно это самое последнее средство Базового Я. Такие грубые сообщения начинаются только тогда, когда мягкие — интуитивные ощущения и сновидения — игнорируются.

— Базовое Я похоже на детей, которых часто обижают. По своей природе оно легко привязывается и с трудом отвыкает. Но когда его терпение заканчивается — оно действительно заканчивается.

Мне в голову пришел еще один вопрос:

— Раз Базовое Я отвечает за тело, то оно способно вылечить любую болезнь, так?

— При определенных обстоятельствах, когда это согласуется с судьбой личности, — да.

— Получается, что лекарства не играют никакой роли?

— Все играет свою роль. Лекарства — одно из средств, помогающих Базовому Я. Это дары мира природы, — сказала она и сорвала с ближайшего куста коробочку с семенами. Открыв коробочку, она показала мне крохотные семена. — Базовое Я, как ты сам убедился, очень тесно связано с природой. Каждое растение несет в себе особое сообщение и энергии, и Базовое Я их понимает и воспринимает. Это относится к каждому цвету, запаху и звуку.

Целительство — великая загадка, даже для современной медицины. Люди все еще продолжают раскрывать законы равновесия природы. Но когда мы приходим к тесной взаимосвязи со своим Базовым Я и с тонкими энергиями, мы начинаем видеть все больше «чудес».

— Большинство врачей полагаются на свое Сознательное Я, на свой разум, а не на интуицию, не правда ли? — спросил я.

— Вопрос не в том, чему нужно доверять больше — Базовому или Сознательному Я, — ответила она. — Доверять нужно обоим, каждому в соответствующее время. Арабы говорят: «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай». Чтобы зажил порез, важно доверять своему Базовому Я, но Сознательное Я напомнит нам, что необходимо наложить пластырь.

Если человек ест слишком много ненужной пищи, курит, много пьет и употребляет другие наркотики, если он перенапрягается или подавляет свои чувства, Базовому Я гораздо сложнее выполнять свои обязанности и поддерживать сильную иммунную систему. Если оно не сотрудничает с Сознательным Я, то может лишь передавать через тело болезненные симптомы, заставляющие человека обратить на это внимание. Одной только молитвой многого не добьешься — нужно самому делать все, на что способен, и помогать себе. Фрэнсис Кардинал Спеллмэн сказал: «Молись так, словно все зависит от Бога. Действуй так, словно все зависит только от тебя».

Я смотрел на Маму Чиа с возрастающим восхищением и удивлением:

— Мама Чиа, откуда вы так много знаете? Как вы научились всему этому?

Она молчала. Я решил, что она заснула, и присмотрелся к

ее лицу, освещенному тусклыми отблесками костра. Но ее глаза

были широко открыты, как будто она видела иной мир. Наконец она ответила:

— Я подумаю об этом сегодня ночью. Может быть, завтра расскажу тебе свою историю. Но у нас впереди еще долгий путь.

С этими словами она повернулась на бок и закрыла глаза. Прежде чем заснуть, я некоторое время смотрел на умирающие угли костра.

Утром, после освежающего душа под водопадом, напряжение и боль в ногах, спине и плечах стихли. Хотя я еще не набрал полную силу, но простое питание и постоянные упражнения на свежем воздухе придавали мне больше жизненных сил, чем я испытывал когда-либо за последние несколько лет.

После скромного завтрака — папайя, бананы и вода из водопада — мы двинулись дальше вдоль гряды вулканических скал, выросших из океана миллионы лет назад. Мы оба ритмично дышали в такт своим шагам. Очевидно, Мама Чиа прекрасно знала этот путь или инстинктивно чувствовала, куда нужно сворачивать на очередной развилке.

Я еще раз попросил Маму Чиа рассказать о своей жизни.

— Обычно я не рассказываю о ней, — начала она, — но я думаю, кое-что окажется для тебя полезным.

— Что именно?

— Я не уверена, но у меня есть чувство, что когда-нибудь ты напишешь о своих путешествиях, чтобы поделиться своим опытом с другими, и, может быть, захочешь упомянуть и обо мне.

— Возможно, вы даже станете знаменитой и начнете сниматься в рекламе пива, — пошутил я.

Улыбнувшись, она ответила:

— У тебя это лучше получится. Я предпочитаю оставаться неизвестной. Просто я верю, что одна жизнь способна вдохновить другие.

— Ну что же, я готов слушать, — сказал я, подходя поближе к ней, насколько это позволяла узкая тропка.

— Я родилась здесь, на Молокаи, в 1910 году. И отец, и мать были наполовину гавайцами, наполовину японцами. Как и у этого острова, у меня богатое наследие, но недостаточно сильное тело, — она многозначительно взмахнула тростью.

— По-моему, очень даже сильное, — возразил я. — Мне довольно трудно поспевать за вами. Она усмехнулась и кивнула:

— Джек Лондон однажды сказал: «Жизнь иногда сдает нам хорошие карты, но игру приходится продолжать и при совершенно неудачной раздаче». Я надеюсь, что сделала со своими картами лучшее, что только могла. Ребенком я постоянно уставала. У меня были самые разные аллергии, и я часто болела. Большую часть времени мне приходилось оставаться в постели, и я не могла даже холить в школу.

Мой отец любил рассказывать мне о том, что Тедди Рузвельт был болезненным и хрупким мальчиком, но вырос «настоящим мужчиной» и стал президентом Соединенных Штатов. Рассказы отца вселяли в меня определенные надежды, но мое тело, казалось, слабело с каждым днем.

Мама Чиа приостановилась, вынула из сумки горсть орехов, поделилась со мной и продолжила:

— Когда мне исполнилось семь лет, мои родители пригласили местного кахуна купуа, шамана по имени Папа Кахили.[8] Он был очень сильным знахарем. Все, кого он лечил, преклонялись перед его искусством, а те, кто знал и понимал древний Путь, очень уважали его.

Мои родители были набожными христианами и не очень-то верили в духов природы. Но я все слабела и слабела, и ни один врач не мог помочь мне, и тогда их любовь превозмогла страх и недоверие, и они попросили Папу Кахили осмотреть меня.

В первый раз, когда мы встретились, он не дал мне никаких лекарств. Не было и никакой ритуальной магии, которой так боялись мои родители. Он просто ласково поговорил со мной. Я почувствовала искреннюю заботу, которая от него исходила. Я еще не знала этого, но именно в тот день и началось мое исцеление.

Позже он начал давать мне лекарства, которые сам делал из растений, и говорил со мной о многих вещах — о целительной силе, кроющейся внутри меня самой. Он рассказывал мне воодушевляющие истории, благодаря которым в моей голове появлялись прекрасные образы и мечты. Папа Кахили брал меня с собой в путешествия, и каждый раз я возвращалась домой все более окрепшая и сильная.

— Ваши родители так и не смирились с ним? — спросил я.

— Только много месяцев спустя. Они называли его «человеком Божьим», и им очень нравилось, что он никогда не говорил, что сам исцелил меня — он утверждал, что его направлял Бог и что через него действовал Святой Дух.

Шло время, и в Европе началась Первая мировая война. В газетах пишут о самых великих событиях истории. Но о Папе Кахили никогда не писали в газетах, и он никогда не станет предметом исторических книг. Он был частью тайной истории, которая похожа на подземную реку, дающую жизнь цветам на поверхности земли. И все-таки в нашем крохотном мире он был одним из величайших людей.

Когда закончилась война, мне было уже восемь, и я достаточно окрепла для того, чтобы ходить в школу. Хотя я была толстухой, застенчивой и не очень-то симпатичной, у меня даже появилось несколько друзей. Следующие семь лет я лихорадочно наверстывала все, что упустила, все, что полагается делать обычной девушке: я ездила на Оаху и другие острова, весе-