— Мне нужно организовать новую охоту. Франко закурил сигарету.

— А в чем проблема? Вы-то здесь всегда можете сходить в вельдт и снова их наловить. Это мы, болтаясь между Марсом и Землей…

— Оптус удалился, не сказав больше ни слова. Франко подошел к первому помощнику, стоявшему рядом со сходнями. Ну что? — спросил он, скосив глаза на часы. — Видал, какая дешевка?

— А как вы можете это объяснить?

Лицо помощника выражало что угодно, только не радость.

— Да вас-то что гложет? Нам все это нужно больше, чем им.

— До скорого, капитан.

Помощник начал подниматься на корабль. Франко смотрел, как он лавирует среди заполнивших сходни голенастых марсианских «страусов», как исчезает в люке. Затем капитан и сам направился вверх, но вдруг увидел это.

— Господи!

Уперев руки в бока, он уставился на тропинку. К кораблю приближался красный как рак Петерсон, а за ним на веревочке следовало это.

— Извините, капитан, — сказал Петерсон, потянув за веревку.

Франко подошел к нему.

— Что это такое?

Вуб остановился, его громоздкая обвисшая туша медленно опускалась. Он садился, глаза его почти закрылись. Какие-то мухи с настырным жужжанием выбирали себе место на обширном боку. Вуб хлестнул хвостом.

Это село. Наступила тишина.

— Это вуб, — сказал Петерсон. — Я купил его у местного за пятьдесят центов. По словам туземца, вуб — очень необычное животное. Весьма чтимое. — Вот это?

Франко ткнул в широкий, обвисший бок вуба.

— Да это же свинья. Здоровенная, грязная свинья.

— Да, сэр, это свинья. Туземцы называют такое животное вуб.

— Здоровенная свинья. Весит, наверное, сотни четыре фунтов.

Франко ухватился за пучок жесткой щетины. Вуб судорожно вздохнул, маленькие влажные глазки широко открылись. Затем огромный рот вздрогнул и болезненно искривился. Большая слеза скатилась по отвислой щеке и упала в песок.

— Может, он на еду сгодится, — предположил Петерсон. Было видно, что он чувствует себя неуютно.

— Скоро узнаем, — пообещал Франко.

Старт не доставил засунутому в трюм вубу особых беспокойств, он, собственно, даже и не проснулся. Когда корабль оказался в открытом космосе и все на нем пошло гладким, рутинным порядком, славный капитан Франко повелел людям своим притащить вуба наверх и представить пред его ясные очи — он хотел лично разобраться, что это за зверь такой.

Протискиваясь по узкому коридору, вуб хрюкал и повизгивал.

— Да двигайся же ты, — скрипнул зубами Джонс, натянув веревку. Вуб изогнулся, обдирая себе шкуру о хромированные переборки. Ввалившись в кают-компанию, он сразу осел на пол мягкой, неопрятной грудой. Все присутствующие вскочили на ноги. Боже милостивый, — выпучил глаза Француз. — Это еще что такое?

— Вуб, если верить Петерсону, — объяснил Джонс. — Эта тварь — личная его собственность.

Джонс презрительно пнул вуба. Покачиваясь и тяжело дыша, вуб поднялся на ноги.

— Что это с ним? — подошел поближе Француз. — Никак блевать собрался?

Люди молча смотрели на вуба. Глазки вуба скорбно перекатывались. Он смотрел на людей.

— А я думаю, ему пить хочется, — сказал Петерсон и пошел за водой.

— Теперь понятно, чего это мы так плохо стартовали, — осуждающе покачал головой Француз. — Мне придется пересмотреть все балластные расчеты.

Петерсон вернулся и принес воду. Вуб начал благодарно лакать, обрызгивая при этом всех окружающих.

В дверях появился капитан Франко.

— Ну-ка посмотрим на этого красавчика. Сделав пару шагов вперед, он оценивающе прищурился.

— Так что, вы купили его за пятьдесят центов?

— Да, сэр, — отрапортовал Петерсон. — Он ест буквально что угодно. Я кормил его зерном, и ему вроде бы понравилось. А потом давал ему картошку, болтушку из отрубей, объедки с общего стола и молоко. Похоже, он вообще любит поесть. А после еды ложится на пол и спит.

— Ясненько, — протянул капитан Франко. — А вот как он сам будет на вкус? Главный вопрос именно в этом. Сомневаюсь, чтобы был особый смысл дальше его откармливать. По мне так он и сейчас хоть куда. Где кок? Вызовите его сюда. Я хочу выяснить… Вуб перестал лакать и поднял на капитана глаза.

— Вы знаете, капитан, — сказал вуб, — мне кажется, что стоило бы сменить тему разговора.

В комнате воцарилось гробовое молчание.

— Что это такое было, — выдавил из себя капитан Франко. — Вот сейчас, только что?

— Это вуб, сэр, — ответил Петерсон. — Он говорил.

Глаза всех присутствующих повернулись к вубу.

— И что же он говорил? Что он сказал?

— Он предложил сменить тему разговора.

Франко направился к вубу. Он обошел его кругом, внимательно изучая со всех сторон, а затем снова присоединился к своим ошарашенным подчиненным.

— А не сидит ли там внутри туземец, — задумчиво сказал он. — Может, стоит взрезать его и посмотреть.

— Господи помилуй! — воскликнул вуб. — Вы что, и думать больше ни о чем не можете — то «убить», то «разрезать»?

Франко стиснул кулаки.

— Вылезай! Кто бы ты ни был — вылезай! Никакой реакции на столь отважный вызов не последовало. Люди стояли тесной группой и смотрели на вуба. На всех лицах читалось полное недоумение. Вуб махнул хвостом. И вдруг громко отрыгнул. Пардон, — смущенно извинился вуб.

— Не думаю, чтобы там внутри кто-то сидел, — негромко сказал Джонс. Все посмотрели друг на друга.

Вошел кок.

— Вызывали меня, капитан? — спросил он. — А это что за тварь?

— Это вуб, — сказал Франко. — Мы его съедим. Вы можете обмерить его и прикинуть…

— Пожалуй, нам следовало бы поговорить, — сказал вуб. — С вашего разрешения, капитан, я хотел бы обсудить с вами этот вопрос. Я все больше прихожу к убеждению, что мы с вами радикально расходимся в понимании некоторых базисных положений.

На этот раз капитан ответил далеко не сразу. Вуб благодушно ждал, время от времени слизывая капли воды со своих щек.

— Пройдемте в мой кабинет, — сказал наконец капитан.

Резко развернувшись, он вышел из комнаты. Вуб поднялся на ноги и поплелся следом. Люди молча смотрели, как вуб уходит. Затем они услышали, как он поднимается по трапу.

— Интересно бы знать, чем все это кончится, — сказал кок. — Ну ладно, я буду в камбузе. Как что узнаете — мне расскажете.

— Как только, так сразу, — пообещал Джонс. — Не сомневайся. Проковыляв в угол, вуб со вздохом облегчения опустился на пол; капитан сел за стол и задумчиво сцепил пальцы.

— Вы должны простить меня, — сказал вуб. — Со стороны это может показаться невежливым, но я просто болезненно привержен различным формам расслабления. При таком крупном телосложении, как у меня…

— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо кивнул капитан. — Так, значит, вы — вуб. Это верно?

Вуб изобразил нечто вроде пожатия плечами.

— Видимо, да. Именно так они нас и называют — туземцы то есть. У нас есть свой собственный термин.

— И вы говорите по-английски? Вы находились прежде в контакте с земными людьми?

— Нет.

— Тогда как же вы это делаете?

— Говорю по-английски? А я что, говорю по-английски? Я, собственно, и не осознаю, что говорю на каком-то конкретном языке. Я обследовал ваш мозг…

— Мой мозг?

— Изучил его содержимое, особенно ту часть этого содержимого, которую я называю семантической кладовой…

— Ясно, — покачал головой капитан. — Телепатия, можно было догадаться.

— Мы — очень старая раса, — продолжал вуб. — Очень старая и очень, я бы сказал, корпулентная. Нам трудно двигаться с места на место. Как вам понятно, существа столь медлительные и неповоротливые полностью отданы на милость более проворных жизненных форм. Нам не было ровно никакого смысла полагаться на материальные средства защиты. Разве могли мы победить? Слишком тяжелые, чтобы убегать, слишком мягкотелые, чтобы сражаться, слишком добросердечные, чтобы охотиться на дичь…

— Чем вы питаетесь?

— Растения. Овощи. Мы можем есть почти все. У нас очень широкие взгляды на вещи. Да, мы терпимы, эклектичны, лишены каких бы то ни было предубеждений. Мы живем сами и не мешаем жить другим. Вот так мы и существуем.