Неофициальной «первой леди» Кубы на протяжении десятилетий считалась жена Рауля Кастро – Вильма Эспин, наполовину француженка, бессменный председатель Федерации кубинских женщин. Она является автором Семейного кодекса Кубы, который гарантирует равноправие мужчин и женщин, а также обязывает мужчин заботиться о доме и участвовать в воспитании детей. У Рауля Кастро и Вильмы Эспин четверо детей: три дочери и сын. Наиболее известна дочь Мариэла, врач–сексопатолог, которая является защитницей прав сексуальных меньшинств.
После смерти в начале 1980 года Селии Санчес Фидель не остался одиноким.
Несколько лет назад в испаноязычной прессе появились первые сведения о нынешней, как ее называют, «тайной жене Фиделя Кастро», высокой светловолосой женщине с зелеными глазами, шестидесяти с небольшим лет. Зовут ее Далия Сото дель Валье. Предположительно, она является женой Кастро с 1980 года, но, как ни странно, ранее о ней ничего не было известно. Информацию об этой таинственной женщине западные журналисты собирали по крупицам. Оказалось, что у нее от Кастро пятеро детей. Из всех женщин Кастро она занимает самое привилегированное положение. В некоторых источниках утверждается, что Фидель тайно женился на ней. Однако подтверждения данной информации нет.
Ласаро Асенсио, журналист, бывший командир революционных войск, вспоминал: «В октябре 1959 года около залива Касильда на Тринидаде утонул самолет. Команданте Пенья предложил нам использовать как нырялыцицу свою племянницу по жене, девушку по имени Далия Сото дель Валье. Она была очень юная, прекрасная, тонкая, с очень белой кожей. Мы взяли ее на лодку, она ныряла, но самолет не нашла. Когда на Тринидад приехал Фидель, его представили Далии, он влюбился в нее и забрал с собой. Больше ее никто никогда не видел». Нэнси Перес Креспо, журналистка, бывшая соседка семьи Далии на Тринидаде, до отъезда с Кубы была близка с ее братом Фернандо. Она рассказала такой случай: «Во время поездки в Гавану мать сказала Фернандо: „У твоей сестры любовник, он очень большой человек в революции, и у них есть дети. Далия хочет, чтобы ты посмотрел на ее мальчиков“. На улице, где она жила, была „мертвая зона“, куда никто не мог пройти. У Фернандо возникли подозрения. Наконец он попал в дом, и Далия сказала ему, что отец детей – Фидель. Он был потрясен. У Далии пятеро сыновей: Алехандро, Алексис, Ан–хель, Антонио и Александер» [617].
По другим, считающимся более точными, сведениям, упоминающимся в западной прессе, Фидель познакомился с Далией Сото в 1961 году во время кампании по ликвидации неграмотности, как раз в те дни, когда Куба была потрясена убийством юного «бригадиста» Мануэля Аскунсе Доме–нека. Фидель был ослеплен красотой молодой учительницы, уроженки города Тринидад. Но предложил ей руку и сердце только после смерти Селии Санчес в 1980 году. Далия Сото, или Лала, как ее называют знакомые и близкие, всегда находилась на значительном отдалении от кубинского лидера. Она впервые появилась на одном мероприятии с ним только в 1999 году. Это был бейсбольный матч между сборными Венесуэлы и Кубы, на котором присутствовали президенты двух стран – Уго Чавес и Фидель Кастро. Западная пресса утверждает, что долгое время Далия работала в научном океанографическом институте в Кохимаре. (Именно там жил герой повести Эрнеста Хемингуэя «Старик и море».) Считается, что Далия Сото увлекается подводным плаванием и разведением роз [618].
Детям Фиделя Кастро и Далии Сото на начало 2008 года было приблизительно от 33 до 45 лет. Разница между старшим, Антонио, и младшим, Анхелито, – 12 лет. Известно, что все они, предположительно под фамилией жены Фиделя, закончили престижную гимназию имени Ленина в Гаване, где учатся дети кубинской политической элиты. Отец их особо не баловал. Однако каждый из них, по вполне объективным на то причинам, получил охрану.
Детей Фиделя Кастро приучали к тому, что их жизнь будет далека от публичности, что им необходимо скрывать свое происхождение и ни в коем случае не признаваться в том, кто их отец, даже самым близким друзьям. Для них в период обучения в школе была разработана легенда, что они являются детьми среднего партийного функционера.
В конце 2002 года испаноязычные телевизионные каналы в США показали домашнее видео под названием «Секретная жизнь Кастро». Дашель Торальба, бывшая невеста сына Кастро – Антонио, тайно вывезла любительскую видеозапись в США и продала ее одному телеканалу за 100 тысяч долларов. По одной версии, таким образом Дашель пытается отомстить Далии Сото, которая якобы заставила Антонио расстаться с невестой из–за того, что она является племянницей Диоклеса Торальбы, бывшего министра транспорта Кубы, отбывающего срок за получение взяток. Сейчас Дашель Торальба живет в одной из латиноамериканских стран, опасаясь мести семьи Кастро. По другой – она впала в немилость Фиделя, так как вместе с испанским консулом в Гаване занималась торговлей выездными визами: она, по утверждению итальянской газеты «Репубблика», продавала их по 2 тысячи долларов.
На этой видеопленке продолжительностью в несколько минут кубинский лидер запечатлен в кругу семьи, на вилле Пунто Сьерро (Нулевая отметка), расположенной на окраине Гаваны. Он проверяет, как накрыт обеденный стол в просторной столовой. В саду виллы резвятся внуки Фиделя Кастро.
Сбежавшая с Острова свободы Идальмиз Менендес, бывшая жена другого сына Кастро Алексиса, в интервью майамским телевизионным каналам так же, как и Дашель Торальба, нелестно высказалась о Далии Сото, называя ее ревнивой и мстительной женщиной, которая якобы удерживает внуков в Пунто Сьерро и после разводов не разрешает матерям, бывшим женам сыновей Кастро, видеться со своими детьми. По утверждению итальянской газеты «Репубблика», Алексис и Александер работают программистами, Алехандро – президент государственной компании по торговле программным обеспечением, Антонио и Анхель – врачи. Антонио перенял от отца страсть к бейсболу и одно время даже был врачом бейсбольной сборной Кубы [619].
По другим данным, Анхель работает в сфере автоматизированной механики, а Александер – кинооператором кубинского телевидения.
Прекрасно понимая, что рано или поздно все тайное становится явным, Фидель однажды решил «раскрыть карты». В 1990–е годы он открыл часть архивов и допустил к информации о своей частной жизни авторитетного обозревателя – бразильскую журналистку Клаудию Фуриати. Она даже получила возможность четыре раза встретиться с самим Кастро.
Результатом ее девятилетней (!) работы в архивах стал двухтомник «Фидель Кастро. Биография с разрешения героя», который стал бестселлером во многих странах Латинской Америки. Именно в этой книге было впервые упомянуто имя нынешней спутницы жизни Фиделя и матери его пяти сыновей, Далии Сото, и максимально подробно рассказано о 638 покушениях на кубинского лидера.
Кандидатура Фуриати была выбрана после того, как Фидель Кастро положительно отозвался о ее предыдущей книге «ЗР–оружие, которое убило Кеннеди». Но самое потрясающее в этой истории то, что журналистка призналась, что ей в свое время было также поручено убрать Фиделя! Правда, не посвятила читателей в детали операции. По ее словам, Фидель Кастро долго сопротивлялся ее желанию написать его биографию.
Ее книга вышла в свет в конце 2001 года. А три года спустя Фидель Кастро встретился с Хосе Игнасио Рамонетом, отрывки из произведения которого впервые в переводе на русский язык цитируются в нашей книге. Правда, Фидель посвятил его в основном в подробности своей революционной, а не личной жизни.
Чуть больше, чем о личной жизни, известно о пристрастиях и увлечениях Фиделя, о его распорядке дня, по крайней мере до болезни.
В беседе с бразильским священником братом Бетто в 1985 году Фидель вкратце рассказал, как начинается его рабочий день: «Каждый день с утра я первым делом читаю толстый том международных телеграмм и, просматривая содержание, отбираю всё, что заключает важную политическую информацию, экономическую информацию, научную и медицинскую информацию <… > Мне легче высказывать суждения о вопросах, связанных с революционным движением, коммунистическим движением, международным экономическим положением или политическими темами вообще, потому что это сферы моей деятельности, это моя сфера, скажем так, в которой я чувствую, что у меня есть больше прав высказывать суждения или я могу высказывать их с большей свободой» [620].
