При этом централизованное планирование должно было дополняться системой хозрасчета предприятий. К середине 1980–х годов на всех кубинских предприятиях были введены фонды материального поощрения.
На первом съезде компартии были приняты документы, которые заложили основу социальной политики Кубы на долгие годы: два главных достижения революции – гарантированные бесплатные здравоохранение и образование, а также право на жилье, отдых, пенсионное обеспечение в старости для всех граждан.
Делегаты съезда избрали новый ЦК компартии в составе 112 человек и расширили политбюро с 8 до 13 человек.
Доклад Фиделя Кастро стал главным событием съезда. Он продолжался более 11 часов! Фидель представил обзор развития кубинской революции от колониального периода до последнего времени, подвел итоги деятельности партии и правительства за 17 лет после победы революции, изложил задачи на предстоящую пятилетку, дал оценку положения в мире и огласил внешнеполитические задачи Кубы. Доклад Кастро комментаторы оценили как хорошо подготовленный, насыщенный, аргументированный и подкрепленный большим фактическим материалом.
Фидель, как всегда, говорил ярко и образно. Долго повествовал он и о роли СССР в развитии революционного процесса на Кубе. От былых обид и упреков не осталось и следа. «Мы безгранично доверяем родине Ленина, потому что на протяжении более чем полувека после победы революции она демонстрирует верность принципам и проводит последовательную международную политику», – подчеркнул Фидель Кастро. Он признал, что в прошлом кубинское руководство неверно оценивало итоги Карибского кризиса, и сказал, что тогда, в 1962 году, Советский Союз выполнил свой интернациональный долг и фактически оградил Кубу от американской агрессии. Вообще отличительной чертой доклада Фиделя Кастро была критика ошибок, допущенных им лично и кубинским руководством в 1960–е годы (смешение функций партии и государства, игнорирование товарно–денежных отношений, хозрасчета, материальных стимулов и пр.). Основная причина ошибок, по мнению Фиделя, заключалась в «неумении кубинской революции использовать богатый опыт социалистического строительства, в переоценке своих возможностей». Делегаты съезда устроили Фиделю, честно признавшему свои ошибки и показавшему свою политическую зрелость, бурную овацию. А Фабио Гробарт, директор Института истории революционного и коммунистического движения при ЦК, представляя кандидатуру Фиделя Кастро на пост первого секретаря ЦК кубинской компартии, заявил, что кубинский лидер «даже излишне взял на себя ответственность за ошибки, в которых виноваты мы сами».
В последний день работы съезда, 22 декабря 1975 года, Фиделя Кастро избрали первым секретарем ЦК компартии Кубы, а Рауля Кастро – вторым секретарем. Фидель, представляя кандидатуру своего брата, сказал: «Относительно товарища Рауля могу сказать только одно: для меня большая честь, что такой выдающийся деятель революции – мой брат. Свой авторитет Рауль Кастро завоевал в борьбе, в которую он включился в числе первых. Наши семейные отношения послужили лишь тому, чтобы вовлечь его в революционный процесс, привлечь к участию в штурме Монкады. И помнится, что когда патруль ворвался в здание суда в Сантьяго–де–Куба и арестовал их группу, если бы Рауль не сделал того, что он сделал в тот момент, то его бы уже давно не было в живых: он вырвал пистолет у начальника патруля и сам сумел взять в плен патруль, который арестовал его товарищей. Если бы он этого не сделал, через несколько часов они были бы убиты в Монкаде. Это было начало» [555].
Во время работы съезда Фидель Кастро посетил советское посольство. Он интересовался тем, как организована работа политбюро и секретариата советского ЦК, – хотел перенять опыт. Среди кубинцев после съезда бытовало мнение, что «Фидель был по–ленински самокритичен, что должно стать залогом успеха всей деятельности кубинской компартии».
16 февраля 1976 года состоялся референдум, на котором подавляющим числом голосов (97,7 процента от числа принявших участие в голосовании) была принята первая конституция Кубы. Она закрепила социалистический характер кубинской революции и утвердила руководящую роль компартии в жизни общества и государства. По конституции народ осуществляет свою власть через выборные ассамблеи, которые образуют исполнительные органы власти. Был создан выборный Верховный народный суд. Пост президента республики упразднялся. Согласно новому Основному закону, коммунистическая партия Кубы, единственная официальная политическая партия страны, стала «направляющей силой общества и государства». Высшим законодательным органом Кубы стала Национальная ассамблея народной власти, которая избирает из числа своих депутатов Государственный совет. Глава Госсовета является главой правительства Республики Куба. На этот пост 3 декабря 1976 года был единогласно избран Фидель Кастро.
Закон о новом политико–административном делении, принятый в 1976 году, установил, что Куба делится на 14 провинций, разделенных на 168 муниципий.
В конце 1976 года в результате всеобщих выборов были созданы центральные и местные органы народной власти. Но вместе с тем для решения многих вопросов, подчас малозначительных, требовалась санкция или резолюция Фиделя Кастро. Либо как первого секретаря ЦК компартии Кубы, либо как председателя Госсовета или главы кабинета министров, либо как главнокомандующего РВС.
К середине 1970–х годов на Кубе в целом стабилизировалась экономическая ситуация. Темпы развития промышленности составляли около 10 процентов в год.
Охотно пошли на сотрудничество с Гаваной и другие, в том числе развитые страны. Куба в середине 1970–х годов фактически прорвала блокаду США, установила политические и деловые контакты почти со ста странами, в том числе с двенадцатью латиноамериканскими.
С 1973 года по июнь 1976 года Куба подписала соглашения с капиталистическими странами о предоставлении кредитов на общую сумму в 2,2 миллиарда долларов со сроком погашения семь—десять лет под 7—8 процентов годовых. Правда, за эти три года аккумулированная задолженность Кубы капиталистическим странам по среднесрочным и долгосрочным кредитам превысила 1,2 миллиарда долларов [556].
Что касается отношений со странами третьего мира, то Куба считала своим моральным долгом помочь им избавиться от колониальной зависимости. Так, с конца 1960–х годов она стала оказывать помощь Народному движению за освобождение Анголы (МПЛА) в борьбе против португальских колонизаторов: посылала туда военных специалистов в организации и ведении партизанской войны, готовила на своей территории членов МПЛА для диверсионной работы.
С 1966 года МПЛА действовала совместно с организацией УНИТА. После того как португальцы ушли из Анголы в 1974 году, между МПЛА и УНИТА началась борьба за власть. Она привела к вооруженным столкновениям, положившим начало гражданской войне. Если МПЛА сделала ставку на Советский Союз, то УНИТА – на ЮАР и Соединенные Штаты.
В августе 1975 года, под предлогом охраны плотин гидроэнергетического комплекса Раукана—Калакуа, на территорию Анголы вторглись южноафриканские войска. Колонны южноафриканцев на бронетранспортерах пересекли южную границу Анголы и начали оккупировать эту страну. План южноафриканцев состоял в соединении их частей с войсками УНИТА, идущими с севера, и последующим захватом столицы страны Луанды до провозглашения независимости Анголы. Оно уже было запланировано на 11 ноября 1975 года.
Правящая партия МПЛА обратилась за помощью к Фиделю Кастро. В то время в Анголе было только 480 кубинских инструкторов, которые тренировали боевые группы в Кабинде с целью преобразовать партизанские отряды МПЛА в регулярные воинские части. Перед ними стояла задача за полгода создать в Анголе четыре учебных центра и 16 пехотных батальонов, а также 25 минометных и зенитных батарей. Руководил ими начальник 10–го управления Генштаба Кубы команданте Рауль Диас Аркуэнес. Кубинское руководство, не колеблясь, решило увеличить свой воинский контингент в Анголе до 20 тысяч военнослужащих. Более 60 процентов были призваны из запаса. Решение Фиделя Кастро помочь африканцам вызвало настоящий взрыв энтузиазма среди кубинцев. 15 марта, выступая в Конакри, Фидель заявил: «Мы, кубинцы, помогли нашим ангольским братьям в первую очередь потому, что исходили из революционных принципов, потому, что мы интернационалисты. Во–вторых, мы это сделали потому, что наш народ является одновременно латиноамериканским и латиноафриканским. Миллионы африканцев были привезены на Кубу колонизаторами в качестве рабов. Часть крови кубинцев – это африканская кровь» [557].
