К удивлению юноши, шагов он не услышал, хотя и в комнате, и во дворе царила мертвая тишина.

Дверь отворилась, и в комнату вошел спаситель Андрея, длинноволосый мужчина мрачной наружности.

Несмотря на мороз, окантовавший оконные стекла кристалликами серебристо-белого инея, он был одет все в тот же легкий хлопчатобумажный костюм – робу.

Его обувь больше напоминала примитивные опорки, нежели современную обувь. Это были черные спортивные тапочки с обмотками, немного не доходившими до колен.

Сухая поджарая фигура мужчины буквально излучала силу и мощь. Он двигался легко и грациозно – как большая кошка или леопард.

– Здравствуйте! – робко сказал юноша.

Мужчина ответил ему долгим сумрачным взглядом и промолчал. Он подошел к столу и положил на него какой-то сверток. Затем бросил взгляд на мышь, которая по-прежнему безмятежно исследовал пол вблизи своей норки.

Зверушка будто почувствовала, что на нее смотрят. Она подняла вверх свою аккуратную головку и пропищала. Озабоченно нахмурившись, мужчина достал из кармана узелок, развернул его и, присев на корточки, принялся кормить мышь крохотными кусочками сыра.

У юноши глаза полезли на лоб от удивления. Мышь совершено не боялась человека. Мало того, она охотно забралась к нему в ладони и продолжила свою неторопливую обстоятельную трапезу в уютной теплой колыбельке.

Насытившись, зверушка почистила мордочку лапками и скрылась в норке.

Мужчина молча развернул сверток и жестом позвал Андрея. Юноша встал и увидел, что в свертке находится еда – кости с остатками мяса, хлеб и пакетик с горчицей.

Упрашивать Андрея не пришлось: быстро помыв руки, он через минуту уже жадно вгрызался в давно остывшее вареное мясо, показавшееся ему удивительно вкусным. Дочиста обглодав кости, он запил еду кружкой крепкого чая с тремя кусочками рафинада, и только тогда спохватился: ведь он ничего не оставил гостеприимному хозяину!

– Извините, я нечаянно, – пролепетал смущенный юноша, опустив голову. – Вот… съел ваш ужин…

Мужчина отрицательно покрутил головой – мол, не беспокойся, я сыт, – собрал кости и хлебные корки и вынес наружу. Возвратившись, он подбросил в печку угля и сел на скамью.

– Спасибо вам за то, что вы меня спасли, – уважительно и с чувством сказал Андрей. – Большое спасибо.

Если бы не вы…

На словно отлитом из потемневшей бронзы лице мужчины не дрогнул ни единый мускул. В ответ на слова юноши он лишь коротко кивнул, приняв его благодарность как должное.

– Где я нахожусь? – решился продолжить разговор Андрей.

Ему показалось, что в глубоких, как два бездонных озера, глазах мужчины мелькнула оранжевая искорка.

На долю секунду его лицо исказил нервный тик, но уже в следующее мгновение оно снова стало бесстрастным и отрешенным.

Жест мужчины был красноречив: он указал пальцем на голову, при этом кисть его руки странно изогнулась, изобразив какой-то знак.

Удивительно, но Андрей понял! Мысль появилась в голове ниоткуда, без всякой связи с предыдущим мыслительным процессом. Коротким движением руки мужчина будто изваял ее в воздухе и заставил проникнуть в мозг.

Андрей находился в психиатрической лечебнице. Теперь он вспомнил и этот двор, и фонарный столб посредине, и длинные больничные корпуса. Только днем они выглядели иначе.

Значит, он находится на "Территории"…

Юноша неожиданно забеспокоился и бросил быстрый взгляд на своего спасителя. А что если мужчина один из пациентов лечебницы? Уж больно странный у него вид… И почему он все время молчит? Неужели немой?

Мужчина по-прежнему сидел, как изваяние, совершенно не обращая внимания на юношу. Похоже, мыслями он был далеко от "Территории". Андрею даже показалось, что мужчина не дышит, настолько неестественным было состояние полной неподвижности абсолютного покоя, в которое он был погружен.

– Кгм, кгм! – прокашлялся немного испуганный юноша, чтобы привлечь к себе внимание.

Сначала не произошло ничего. Фигура мужчины так и осталась неподвижной. И лишь спустя несколько секунд его остановившиеся в орбитах глаза шевельнулись, и тяжелый взгляд буквально припечатал Андрея к кушетке, куда он перебрался после ужина.

– Мне нужно домой! – набравшись храбрости, быстро выпалил юноша. – Мать ждет… Она будет беспокоиться.

Мужчина, казалось, не понял его слов. Мало того, на его лице вдруг появилось выражение недоумения. Он слегка нахмурил брови, напряженно глядя на Андрея, – будто пытался понять, что юноша сказал.

Неожиданные изменения в каменном облике мужчины сначала удивили Андрея, а затем обрадовали.

– Домой, я хочу домой, – сказал он просительно. – Пожалуйста, выпустите меня отсюда…

Мужчина отрицательно покрутил головой и взглядом указал сначала на раненую ногу юноши, а затем на окно.

Андрей понял, что было у мужчины на уме. Действительно, до утра из "Территории" не выберешься. Сюда ходил рейсовый автобус, но только до восьми часов вечера. В ночное время дорога была пустынна.

Конечно, до города можно добраться пешком, но как преодолеть такое расстояние с больной ногой?

И главное, о чем не мог сказать мужчина, но до чего юноша додумался сам: не исключено, что бандиты Самурая ищут Андрея по всем дорогам. Скорее всего, так оно и есть – вощанская братва, в очередной раз оставшись с носом, жаждала мести.

Андрей понимающе кивнул и лег на постель. Его снова начало знобить. Укрывшись едва не с головой и отбросив всякие ненужные мысли и страхи, юноша закрыл глаза… … А когда открыл их, на дворе уже светилось ясное морозное утро.

Он снова был один. Если не считать мыши. Она снова вылезла из своей норки, но была немного вялой – словно недоспала.

Потоптавшись возле норки, мышь, как показалось Андрею, посмотрела на него с укоризной и скрылась в своем подземном жилище.

Юноша встал и почувствовал, что нога болит уже не так сильно, как вечером. Это открытие обрадовало Андрея. Он оделся и снова, как ночью, подошел к двери. И невольно удивился – мужчина ее не замкнул!

Андрей приоткрыл дверь и выглянул наружу. Наверное, было шесть или начало седьмого утра. Во дворе он увидел согбенную – даже горбатую – фигуру дворника, который работал метлой. Чуть поодаль, возле здания, стояли две медсестры, судя по светло-зеленым халатам, выглядывающим из-под теплых курток, накинутых на плечи. Они курили.

Осмотревшись, юноша понял, что он находится в сторожке. Значит, его спаситель сторож?

А где же он? Недоуменно пожав плечами, Андрей подошел к столу и увидел, что там лежит пакетик с заваркой и черствая булочка.

Быстро приготовив себе чай (благо чайник на "буржуйке" кипел), юноша позавтракал, съев полбулки.

Когда он мыл чашку, дверь отворилась. Мужчина приблизился к Андрею и жестом приказал сесть на кушетку. Юноша безропотно подчинился.

Мужчина начал снимать повязку, и Андрей почувствовал боль. Однако он, стиснув зубы, даже не шевельнулся, затаив стон внутри.

Юноша вздохнул с облегчением – пуля не зацепила кость и прошла навылет. Но самое удивительное: рана начала затягиваться! Это было похоже на чудо.

Он перевел взгляд на своего спасителя и, как оказалось, врачевателя в одном лице. Мужчина с сосредоточенным видом перемешивал в небольшой стеклянной банке деревянной палочкой какие-то порошки и мази.

Закончив свои манипуляции, он легкими движениями стал накладывать мазь на рану. А потом вынул из кармана свежий бинт и сноровисто перевязал ногу.

Андрей сразу почувствовал облегчение. Мазь практически моментально сняла боль и приятно холодила кожу.

Мужчина закрыл банку крышкой и положил ее в карман плаща, висевшего на гвозде у порога. Затем, сняв его, он, как обычно, жестом, предложил юноше одеться. Андрей послушался.

Плащ был великоват и совсем не грел, но другой одежды у мужчины просто не было. Он по-прежнему щеголял в своей робе, под которую поддел ветхий, заношенный до дыр, пуловер.

Одевшись, юноша обрадовался. Он решил, что мужчина ссудил его плащом по единственной причине – Андрею пришла пора покинуть гостеприимную сторожку и возвращаться домой. И не ошибся.