– Ну, юридически и социально – да.

– С другой стороны, сколько жизней из за всего этого мы уже потеряли. Надо ставить баланс, если весы расшатались. Короче говоря, сейчас мы просто пристально следим за действиями Морбида и пытаемся предугадать его намерения. По крайней мере, такова наша нынешняя официальная позиция. А там будет видно.

– Понимаю.

* * *

"Гамаюн" продолжал свой обычный цикл непрерывной работы. В это время станция представляла из себя гигантскую гирлянду, состоящую из трех блоков-верфей, множества перемещающихся и перестраивающихся рабочих модулей и пары стыковочных платформ. Каждая верфь представляла собой корабль класса "Звездный бросок" различной стадии законченности. Строительство осуществлялось по принципу наружного роста. Станционные роботы конструировали корабль, как тело: сначала внутренние органы, кости, затем мясо, затем кожа-обшивка. Муравейник "Гамаюна" не знал отдыха и остановок. Роботы возводили корабли, перерабатывали привозимое сырье, собирали новых роботов. Некоторые из рабочих модулей на определенном этапе сборки корабля "замуровывали" себя внутри постройки с тем, чтобы впоследствии стать обычным блоком герметизации или жизнеобеспечения на новом судне. Многие из строителей таким образом с самого начала работы несли в себе функции составных частей звездолета.

Два крейсера были почти готовы – оставались кое-какие мелочи с обшивкой. Третий был построен наполовину и выглядел, как полуразобранное огромное механическое яйцо, внутри и вокруг которого кишели строители-труженники. На одной из стыковочных платформ, расположенных несколько в стороне от основного строительства, поблескивал бортовыми огнями "Локон".

Несколько юрких и хорошо вооруженных катеров встали вокруг "Локона" ровным полукольцом. Затем один за другим они прилипли к обратной стороне платформы, оставив для общего контроля два катера, которые чуть приподнялись над роботостанцией. В этот момент "Гамаюн" остановился.

– Что за черт? – раздалось по внутренней связи с контрольного катера. – Все машины остановились. Будьте повнимательнее, ребята. Тут что-то не так.

– Входим в трюм "Локона", – раздалось в ответ. – Шлюз открыли нормально. Шума никакого.

Контрольный катер совершил быстрый кольцевой облет вокруг ближайшего блока-верфи, затем завис на прежнем месте.

– Да, все роботы стоят, как вкопанные. Однако заметно, что энергоблоки пашут нормально. Видимо, что-то с основным компом.

– Вырубили "папу"?

– Похоже на то. Будьте на чеку.

По пустому полутемному коридору, ведущему в главную рубку "Локона" быстро шла группа десантников: черные герметичные комбинезоны из сверхпрочной ткани, глухие шлемы со встроенными системами сферического наблюдения, в руках скорострельные лучеметы и несколько миниустановок "Мангуст-М". Командир остановился у закрытых дверей рубки, из под которых била узкая полоса света, и подал остальным знак рукой. Два мощных импульсных разряда внесли створки дверей внутрь вместе с клубом оранжево-сизого дыма. Десять черных фигур моментально оказались в гудящем после взрыва отсеке, остальные пятнадцать заняли позиции перед входом, контролируя пространство, примыкающее к коридору.

– Никого, – раздался по связи голос командира. – Надеюсь, мы не слишком нашумели.

Через двадцать минут, использовав биоактивные сканеры с обратной связью, проникшая на корабль команда десантников убедилась, что на "Локоне" нет ни единой живой души.

– Как и предполагалось, – заключил командир.

– Эй, ребята! – прозвучало с контрольного катера. – У самой крайней верфи вижу двух роботов, расплющенных в лепешку. Знакомый стиль. Он там…

– Идем, – отозвался командир.

Через двадцать минут десантники были внутри нового корабля. "Бросок-1" ни в чем не уступал самым передовым крейсерам земного космофлота. Тяжелые ботинки десантников осторожно ступали по новому, девственно чистому полу. Внутри корабля пахло свежеустановленным гермопластиком, к этому запаху примешивалась нота хвойного аромата от недавно включенных систем подачи-переработки воздуха. Группа десантников, руководствуясь сигналами сканеров, быстро определила, что в головной части корабля, в блоке основного терминала находится биообъект. Чем ближе люди подходили к терминальному блоку, тем более ясным становилось, что внутри находится человек.

Вход в блок оказался открыт. Десять человек моментально окружили тело, неподвижно раскинувшееся в большом вращающемся кресле.

– Он в отрубе, – командир группы убрал руку с сонной артерии Курсова. – Док, осмотри.

Подошел невысокий человек с продолговатым черным прибором в руках. Несколько стволов, чуть качаясь от напряжения, оставались направлены на тело Ильи. Док снял шлем и бросил его на соседнее кресло. Затем он медленно провел своим прибором около тела Курсова – от головы и до ног.

– С ним все в порядке, – повернулся док к командиру. – Легкий шок и начальная стадия истощения. Пара перевозбужденных участков в мозге. Скоро должен прийти в себя.

– Надо же, – спокойно произнес командир. – Ладно, парни, пока ждем здесь. Всем занять позиции.

Илья открыл глаза и увидел три крупнокалиберных ствола прямо у своего лица. За стволами пускали легкие блики три черных блестящих шлема.

– Очухался? – спросил кто-то. – Что скажешь?

– Где мы? – Илья снова прикрыл глаза и попытался привстать в кресле.

Короткий удар прикладом в скулу вернул его в первоначальную позу.

– Советую тебе не шевелиться вообще, – донесся тот же голос. – Если уж так хочешь знать, то мы за астероидным поясом. Станция "Гамаюн". Добро пожаловать. А дальше ты ответишь на несколько наших вопросов. Готов?

Илья кивнул, чувствуя, как из-под свезенной кожи на скуле потекла тонкая струйка крови.

– Где тварь?

– Я не знаю.

– Каким образом Морбид управлял "Локоном"?

– Не имею ни малейшего понятия.

– Да ты в глаза мне смотри, в глаза!

Илья разлепил веки. Суровое квадратное лицо. Судя по взгляду зеленоватых глаз, не знающему сомнений и комплексов, это был главный в группе захвата.

– Говоришь, что не помнишь, как здесь оказался?

Илья отрицательно мотнул головой.

– По пути сюда тварь как-то с тобой общалась?

– Я ничего не помню с того момента, как потерял сознание в гостинице в Бетпаке.

– Нормально. Не врет, – раздался из за кресла голос дока.

Док убрал минидетектор, который он держал все это время над теменем Курсова и обошел кресло. Он открыл боковой карман на своем комбинезоне и принялся доставать оттуда медицинские принадлежности: несколько абсорбционных капсул и пару подкожных инъекторов, снабженных блоками катализации.

– Не дергайся, – сказал док. – Это замена пищи и воды. Все основные питательные микроэлементы. Всего две инъекции, а то ты еще, чего доброго, свалишься тут окончательно.

Командир усмехнулся уголком рта, глядя на дока, но тот не заметил этого и приладил к каждому предплечью Ильи по инъектору. Илья слегка шевельнулся, когда почувствовал, как растворы синхронно попали в его кровеносную систему. Три черных ствола снова приблизились к его лицу, но во взгляде Ильи была такая усталость и изможденность, что десантники тут же отступили на полшага назад.

– У нас все спокойно, – сообщили с контрольного катера. – Как на кладбище.

– Корабль пуст, – доложил вошедший рослый детина в шлеме и с "Мангустом-М" на плечах.

Командир кивнул и опустился в кресло у терминального портала.

– Через минут десять будешь в норме, – сообщил Илье док.

– Кузьма! – окликнул кого-то командир, не оборачивая головы. – Глянь, что там с терминалом.

К пульту подошел молодой человек в такой же, как у всех форме. Он сразу же пробежался глазами по панели и быстро нажал несколько клавиш.

– Что было в Бетпаке? – спросил Илья, когда почувствовал, что к нему стали возвращаться силы.