Главной причиной нашего раннего прилета на полигон было проведение примерок в кораблях. Они были намечены на 12 апреля - День космонавтики. Этот день мы хорошо запомнили. Мы приехали в монтажно-испытательный корпус, как и было запланировано, утром, но оказалось, что корабли не готовы - не завершены предыдущие работы. Руководство Звездного городка сразу уехало, а мы остались сидеть в отведенной для нас маленькой неуютной комнате, ожидая вызова. Проходил час за часом пустого времяпрепровождения. К обеду все проголодались. Методисты принесли откуда-то холодные сосиски и лимонад. Это утолило голод, но не исправило тоскливого настроения. Вдруг кто-то предложил: «А не отметить ли нам сегодняшний день? Давайте закажем ужин в «Луне»! Все равно начальства нет - откуда оно узнает, когда мы здесь освободились?» Идея была немедленно поддержана. Позвонили в кафе, договорились, что они для нас забронируют отдельную комнату. Пригласили Константина Петровича Феоктистова, который наблюдал за подготовкой кораблей как руководитель проектного подразделения. Он согласился. Настроение стало лучше. Правда, ненадолго. Через пару часов стало ясно, что ни в какое кафе мы не успеваем. Опять позвонили в «Луну», извинились, отменили заказ.
Наконец нас приглашают в зал. Вот они наши корабли! Стоят рядом, окруженные желтыми фермами. Около них знакомые нам инженеры и военные испытатели в белых халатах. Все мысли о «Луне» и переживания о том, что долго ждали, мгновенно улетучились. Перед нами стояли корабли, на которых предстояло лететь! Мы заранее надели летные костюмы, поднимаемся по фермам к входным люкам. Володя идет к одному кораблю, Валера, Женя и я - к другому. Находящиеся в зале сопровождают нас неотрывными взглядами. В их глазах - одновременно волнение и любопытство. Заходим в корабль. Там все новое, чистое, где можно, закрытое пленкой, чтобы не было испачкано до старта. Садимся в кресла. На всем личном снаряжении - наши инициалы. Осматриваемся, затягиваем привязные ремни, проверяем связь. Подстыковываем разъемы медицинских датчиков, врачи делают контрольные записи. Проверяем, легко ли дотягиваться до пультов управления, удобно ли уложены приборы, пробуем закрыть и открыть люк.
Потом специалисты переводят кресла в то положение, которое они займут перед посадкой. Чтобы могла работать система амортизации, кресла перед приземлением поднимаются. Происходит это практически мгновенно при срабатывании пороховых зарядов. Надо было убедиться в том, что при их подъеме нет опасности получить травму. Спускаемый аппарат небольшой, поэтому обеспечить безопасность было непросто.
У меня при верхнем положении кресла правая коленка оказывалась между двумя пультами с зазорами в один-два сантиметра с каждой стороны. Я старался запомнить это положение ноги, чтобы занять его при спуске.
Сидим в корабле долго, ко всему присматриваемся, стараемся привыкнуть. Появляются небольшие просьбы, в основном касающиеся мест крепления съемного оборудования. Передаем их специалистам. Все принимается. Кажется, пора заканчивать. Последний раз обегаем взглядом все вокруг себя и выходим. Валера уходит в нашу комнату ждать, а мы с Женей идем к Володе в корабль. И все повторяем. Нам придется здесь работать после перехода...
На семнадцатую площадку вернулись уже после полуночи. Настроение приподнятое. Прошли в столовую. Откуда-то появилось вино, холодная закуска. Мы тихо отметили прошедший праздник. Все говорили только шепотом, чтобы не разбудить начальство. Расходились на цыпочках. В эту ночь был нарушен жесткий распорядок жизни...
До старта первого корабля оставалось десять дней. Мы продолжали работать с документами, встречались со специалистами, играли в теннис. По утрам нас будил замечательный Николай Александрович Никерясов. Он был в то время заместителем начальника управления Центра подготовки по политической части, и по должности ему полагалось следить за идеологической преданностью своих подчиненных. Но он все понимал, верил, что космонавты его не предадут, и поэтому с нами не фальшивил. Он входил к нам в комнату с добрыми словами типа: «Ребятки, вставайте, пора!» На наш вопрос, как дела, неизменно отвечал: «Все нормально, страна на подъеме!» Если мы с иронией спрашивали: «А как партия?», он, тоже с иронией, откликался: «Партия нас учит, что газы при нагревании расширяются». И эта первая встреча дня всегда создавала хорошее настроение.
За несколько дней до старта проводилось заключительное медицинское обследование. Оно было относительно простым и заняло несколько часов. Потом в здании, где мы жили, состоялось заседание Государственной комиссии. Приехало много начальства, журналистов, появились прожектора, микрофоны, кинокамеры. Все проходило очень торжественно и, к счастью, быстро - минут сорок. Приняли решение о полете и утвердили экипажи. После заседания комиссии у нас была встреча с журналистами - тоже короткая, тоже минут сорок. К этому времени все подготовительные работы мы уже завершили. Нам оставался один день отдыха.
В предстартовый день по чьему-то решению нас переселили на «двойку» - самый близкий к стартовой площадке военный городок. Мы покидали тихое место, к которому успели привыкнуть, и ехали туда, где кипела работа. Прощались с теми, кто оставался, и не знали, попадем ли когда-нибудь сюда опять (никому и в голову не могло прийти, что это произойдет совсем скоро). Переезд усилил чувство ожидания большого события. На «двойке» это ощущение с каждым часом становилось все более и более реальным.
Нам выделили в гостинице большой номер, в котором обычно останавливался министр. Целая квартира! Мы с Володей поселились в одной половине, Валера с Женей - в другой. На 12 часов была назначена традиционная встреча со стартовой командой. Для этого на стартовом комплексе был объявлен перерыв. Все участники подготовки пуска - человек сто пятьдесят - собрались у подножия ракеты и образовали прямоугольник. Мы вошли внутрь этого прямоугольника. Несколько человек обратились к нам с короткими пожеланиями успешного полета. Потом мы поблагодарили участников подготовки за их труд. Нам преподнесли цветы, и мы вместе с главным конструктором Василием Павловичем Мишиным и командиром войсковой части, которая готовила запуск, Анатолием Сергеевичем Кирилловым обошли собравшихся и попрощались с ними. Все мероприятие длилось около получаса, но запомнилось оно навсегда.
Вернувшись в свои комнаты, мы уложили в чемоданы одежду, которую группа встречи должна была привезти на место приземления, написали свои фамилии на чемоданах и отдали их Никерясову. Потом отдельно уложили вещи, которые должны были отправить в Звездный городок. Бортовые документы к этому времени уже находились в кораблях. Наши шкафы и тумбочки практически опустели.
Николай Петрович Каманин, в то время возглавлявший подготовку космонавтов, передал каждому из нас специальное удостоверение космонавта - маленькую книжечку с фотографией и фамилией. На нескольких языках в ней говорилось, что мы являемся советскими космонавтами и правительство СССР просит оказать нам необходимое содействие. Он же передал нам наручные часы для полета, специально проверенные часовым заводом. Мы с Женей получили по две пары часов. Одни, с широким браслетом и крупным циферблатом, предназначались для того, чтобы надеть на рукав скафандра; другие - непосредственно на руку.
На столе у врачей появились наши полетные костюмы. Продезинфицированные и запечатанные в пластиковые пакеты. Кажется, все готово...
Володин старт был намечен на раннее утро, посадка в корабль - за два часа до этого. Из гостиницы надо было выезжать около трех часов ночи. До этого Володе предстояло перекусить, пройти медицинский контроль и одеться. Мы решили, что часа в три-четыре дня надо ложиться спать. Легли, но заснули практически как обычно. Во-первых, потому что было непривычно рано, в комнатах светло, спать не хотелось; во-вторых, - почти под окном работал трактор. Часа через три нас уже разбудили. Конечно, мы все встали вместе с Володей, вместе позавтракали, вместе доехали в автобусе до ракеты, потом отправились слушать трансляцию старта.
