Экипажи на заседание комиссии традиционно приглашались. Заседание проходило в Кремле. Его вел председатель комиссии Леонид Васильевич Смирнов. Он был в ранге первого заместителя Председателя Совета Министров СССР. Присутствовали министры, главные конструкторы, руководители Академии наук, руководители Министерства обороны, председатель Государственной комиссии по подготовке и проведению пусков и, конечно, кто-нибудь из работников ЦК. Все докладывали о готовности к пуску. Первым выступал главный конструктор ракетно-космического комплекса (руководитель нашего предприятия), затем ответственные за подготовку стартовых сооружений, командно-измерительного комплекса, поисково-спасательного комплекса, за медицинское обеспечение полета и другие. В конце спрашивали космонавтов, нет ли у них каких-то сомнений в том, как подготовлен полет. Естественно, ответы всегда были отрицательными. Вообще, результаты заседания комиссии были заранее известны. Все понимали, что само заседание назначалось только в случае, если все ответственные лица доложили Государственной комиссии о готовности и из ЦК получено предварительное согласие на пуск. Работники ЦК разведывали по своим каналам, насколько большой риск таит в себе полет, оценивали политический эффект от полета, как в случае удачи, так и в случае неудачи, и на основе этого формировали свое мнение. О нем они устно информировали Военно-промышленную комиссию. Они могли сказать, что не возражают против рассмотрения вопроса на заседании комиссии или что считают нецелесообразным рассматривать данный вопрос. Все понимали, что в первом случае будет заседание с положительным решением; во втором - заседания не будет вовсе. От докладчиков требовалось одно - не высказать по неосторожности никаких сомнений.
Наше заседание прошло гладко. Единственный дополнительный вопрос поднял сам Смирнов - о качестве бортового питания. Но, похоже, вопрос не был неожиданным. С ответом выступил заместитель министра здравоохранения Бурназян с заранее подготовленной справкой. Он сравнил содержание белков, жиров и углеводов наших продуктов и американских и убедил всех, что у нас в целом питание не хуже, а калорийность даже выше. Кто-то из сидящих недалеко от нас на это тихо проворчал: «Ты бы их еще антрацитом кормил - там калорийность еще выше».
Так или иначе, заседание закончилось. Все поздравляли друг друга с прохождением очередного рубежа и разъезжались, а нас повели в комнату Ленина для фотографирования. По сценарию ЦК все космонавты перед полетом должны были мысленно обращаться к Ленину и посещать его кабинет, а случайно оказавшиеся там фотокорреспонденты должны были сделать снимки, которые расскажут всему миру о нашем тайном душевном порыве. В кабинете Ленина мы сделали все, что от нас ожидалось, затем по просьбе корреспондентов вышли на Красную площадь для очередного фотографирования и вернулись в Звездный городок. Через день предстоял вылет на космодром.
Накануне вылета я выкроил пару часов, чтобы съездить домой за одеждой, которая нужна будет на время, оставшееся до старта. В последние дни врачи внимательно следили за тем, чтобы мы не подхватили какой-нибудь инфекции, поэтому мне разрешили ехать только в сопровождении врача и на служебной машине. Я ехал и думал: «Черт возьми, может быть, это моя последняя встреча с женой, и так нелепо она будет происходить». Когда мы приехали, все было уже практически готово. Лариса угостила нас, как гостей, чаем, ничего не спрашивала. У нее на работе есть вся информация. Мы поговорили ни о чем минут двадцать и стали прощаться. Когда я уже подошел к двери, Лариса схватила со стола блюдце и с силой бросила его на пол - на удачу! Я поцеловал ее и заметил у нее в глазах блеск. Видно, волнуется. Надо поскорее уходить...
Вечером в городке мы пошли всем экипажем в финскую баню. Небольшая, очень уютная. Когда-то ее подарили финны Юре Гагарину, а он решил, что она должна принадлежать всем, и все ею пользовались. Зимой выбегали из парилки и бросались в снег, летом охлаждались под душем. Всегда это доставляло удовольствие. А нам в этот день - особое. Мы прошли трудные этапы отбора и подготовки и вот наконец все, кажется, решено; цель, к которой мы так стремились, стала реальной. Самое время сбросить напряжение и выдохнуть перед главной работой. Не было никаких разговоров о полете, просто хлестание вениками, шутки, пиво между посещениями парилки, холодный душ с визгами и просто отдых, завернувшись в простыню и ни о чем не думая.
Потом Валера Быковский затащил нас к себе домой. Тем, кто имел квартиру в Звездном городке, разрешалось жить в семьях. Замечательная Валя, жизнерадостная и гостеприимная жена Валеры, приготовила большую кастрюлю пельменей и организовала прекрасный ужин. Все были беззаботны и веселы. Вскоре к нам присоединился Андриан Николаев. Он жил в том же доме. Мы пробалагурили до поздней ночи, нарушив установленный распорядок. Потом уходили в профилакторий тихо и незаметно, так, чтобы нас никто не обнаружил. Через шесть часов надо было выезжать на аэродром...
Утром у автобусов собрались отъезжающие: командир Центра подготовки Николай Федорович Кузнецов, космонавты, методисты, врачи, хозяйственники, преподаватели физкультуры - всего человек тридцать. Аэродром рядом, доехали быстро. Там нас ожидали уже подготовленные к взлету два самолета, в одном должны были лететь мы; в другом, через пятнадцать минут, - дублирующий экипаж. Аэродром военный, поэтому никого посторонних не было. У самолета мы встретили Николая Петровича Каманина, он летел с нами. Сразу прошли в самолет, взлетели и взяли курс на Казахстан...
Который раз! Знакомый гул двигателей, знакомые места за иллюминатором, знакомые лица в салоне. Новое только одно - летишь в неизвестное. Произойдет ли событие, ради которого ты летишь? Будешь ли ты в нем участвовать? Завершится ли оно успешно? Будет ли твоя жизнь продолжаться после этого события? Нет, эти вопросы не возникали в голове так четко сформулированными. Но сознание того, что ты хочешь участвовать в полете, накладывалось на какой-то фон неопределенности, который мешал думать о будущем...
На полигоне была ясная ветреная погода, пригревало солнце. Мы сразу поехали на знакомую нам семнадцатую площадку - небольшая территория на берегу Сырдарьи с двумя двухэтажными зданиями. Одно - для космонавтов, другое - для военных начальников. Комнаты в нашем доме были рассчитаны на двух человек. В одной поселились мы с Володей Комаровым, в другой - Хрунов с Быковским.
Здесь уже была совсем иная жизнь. Нет тренировок, нет полетов. Впервые появилось время, когда можно было спокойно поговорить между собой и подготовить документацию к полету. Обычно сразу после завтрака мы садились все вчетвером в отдельной комнате, раскладывали перед собой книги бортовых инструкций и шаг за шагом обсуждали весь ход полета. Договаривались, как будем действовать, если возникнут отказы, делали заметки в своих книгах, подчеркивали красным цветом особо важное и двигались дальше. Конечно, самой сложной была процедура перехода. Для нее мы сделали особую инструкцию в виде свитка, длиной около четырех метров, где в отдельных колонках были расписаны действия каждого из нас и даже слова, которыми мы должны будем информировать друг друга о ходе операции.
На первый взгляд, казалось, что дел немного. Надеть скафандры, открыть люк, перебраться по поручням в другой корабль, закрыть за собой люк - вот и все. Но на самом деле было много незаметных операций и мер по обеспечению безопасности, которые заставляли работать в течение двух часов практически без всяких пауз. Во-первых, нужно было приводить из сложенного в рабочее состояние некоторые поручни. Их не удавалось вывести на орбиту в готовом виде, поскольку они не помещались под головным обтекателем. Во-вторых, надо было устанавливать кинокамеру для регистрации перехода. Мы постоянно должны были пользоваться электроэнергией от бортовых систем кораблей и вести связь с командирами кораблей. Перерывы ни в связи, ни в электроснабжении не допускались. Чтобы это обеспечить, нам предстояло несколько раз перестыковывать электрические разъемы с одного корабля на другой по довольно хитрой логической схеме. Наконец, инженеры просили выполнить кое-какие эксперименты, находясь на наружной поверхности кораблей. Мы опасались что-то забыть, поэтому решили записать все. И на это мы потратили не один день. Так же детально мы рассматривали процессы сближения, маневров, спуска, но для них своих документов не составляли - книги, подготовленные специалистами, были вполне удобными. Мы лишь ограничивались заметками на полях.
