Девушка стояла у обочины дороги и курила. Вокруг царила ночь, надушенная свежим запахом мяты. Узкая асфальтовая дорога серой змейкой вилась между двумя широкими лесными полосами. Было пусто и тихо.

Вернее, почти пусто. Неподалеку от девушки, к обочине приткнулась темная иномарка с поднятым капотом. Шофер рылся во внутренностях машины. Девушка докурила сигарету, бросила окурок на дорогу, тщательно затоптала его, повернулась к шоферу и спросила:

– Ну, что там?

Шофер что-то неразборчиво промычал в ответ.

Девушка пожала плечами, отряхнула сверкающее вечернее платье. Густые длинные волосы упали на глубокое декольте. Девушка закинула их обратно нетерпеливым резким движением. Потопала каблучками, стряхивая пепел с подошвы, прошлась по асфальтовой полосе взад-вперед. Вокруг было тихо и пусто. Внезапно девушка насторожилась. Остановилась, повернула голову, прислушалась. Где-то вдалеке возник неясный шум мотора.

– Едут, – прошептала девушка себе под нос.

Немного поколебалась и вернулась к своей машине. Встала так, чтобы свет фар освещал ее стройную фигуру. Еще раз быстро провела руками вдоль тела, словно устраняя невидимые складочки на облегающем платье. Тряхнула волосами и замерла в ожидании.

Из-за поворота дороги выехала длинная белая машина. Лимузин. Девушка прищурилась, не сводя с него пристального взгляда, но не двинулась с места. Не сделала попытки остановить машину и попросить о помощи. Лимузин медленно проехал мимо девушки и вдруг притормозил. Опустилось стекло, женский голос удивленно воскликнул:

– Не может быть!

Девушка повернулась. С хорошо разыгранным недоумением приподняла брови и спросила:

– Боже мой, я не сплю? – и направилась к белой машине.

Наклонилась к опущенному стеклу, что-то сказала женщине, находившейся внутри салона. Засмеялась, взялась за ручку дверцы, распахнула ее, уселась в машину. Высунулась из окна, негромко приказала шоферу:

– Как только справитесь с поломкой, отгоните машину в гараж!

Шофер выпрямился, почтительно наклонил голову. Белый лимузин тронулся с места и пополз дальше по узкой дороге. В салоне послышался звонкий женский смех на два голоса.

Шофер проводил отъехавшую машину долгим взглядом. Как только лимузин скрылся из виду, он одним движением захлопнул открытый капот. Не торопясь подошел к водительской дверце, открыл ее и уселся на сиденье. Мягко заворчал мотор, темная машина развернулась и поехала в обратную сторону. Туда, откуда приехал белый лимузин.

Что же это получается? Выходит, машина была исправной? – спросил бы любой случайный свидетель этой сценки.

Но свидетелей не было. Ночную тишину нарушал только многоголосый хор сверчков.

Да, именно тогда началась эта история. Мятной летней полночью.

Но я еще этого не знала.

Я собирала походную сумку. Гардероб был распахнут, мои немногочисленные вещи валялись на кровати. Я поднимала их с атласного стеганого покрывала, сворачивала и как можно плотнее укладывала в сумку. Экономила место. Как выяснилось позднее, зря. Сумка наполнилась только наполовину. Вот так мало у меня вещей. Мой гражданский муж сидел в кресле у окна и молча наблюдал за процессом. Я сунула в сумку последний свитерок, застегнула молнию и бодро сказала:

– Ну, кажется все.

Муж вышел из ступора и поднялся с кресла.

– Лизавета, одумайся!

Я фыркнула. Подхватила сумку и пошла вон из роскошно обставленной спальни. Вышла на просторную площадку второго этажа. Взялась за перила резной деревянной лестницы и осторожно затопала вниз. Муж следовал по пятам неотступно, как привидение.

– Лиза! – взывал он по дороге. – Приди в себя!

Наверное, ситуация выглядела и впрямь ненормальной. Действительно, какая женщина уйдет из роскошного дома, от мужа, пускай и гражданского, но вполне платежеспособного? Да еще имея в запасе пятьсот рублей, отсутствие работы, однокомнатную квартиру в Кунцево без ремонта и почти сорок лет за плечами? Только такая дура, как я!

– Лиза!

Я дошла до последней ступеньки и только после этого обернулась. Когда-то я свалилась с лестницы и чуть не свернула себе шею. С тех пор очень боюсь спускаться по ступенькам.

Итак, я преодолела спуск и обернулась. Муж возвышался надо мной, как изваяние.

– Дим, – сказала я как можно убедительнее, – давай хотя бы расстанемся по-хорошему.

– Почему? – спросил муж.

– Что «почему»?

– Почему мы должны расставаться?

Я глубоко вздохнула. Или я тупая, как валенок, или мой благоверный просто кретин.

– Мне не нравится, когда меня оскорбляют, – сказала я сухо.

– Когда это я тебя оскорбил?

Сказано было так искренне, что я в который раз поразилась мужскому лицемерию. Не знаю, как вы, а я не устаю изумляться этой мужской способности. Сначала нагадят в душу, а потом спросят: какой запах? Ничего не чувствую! Я молча скрипнула зубами, подхватила сумку и ринулась к двери. Если я задержусь еще на минуту, то не гарантирую благополучного завершения наших недолгих отношений. Муж забежал вперед, загородил дверь своим телом и спросил:

– Почему ты мне не отвечаешь?

– Уйди, – попросила я, сдерживаясь из последних сил. – Умоляю, уйди с дороги.

– Лиза!

Муж положил руки мне на плечи. Я отпрянула от него. Муж вздохнул.

– Хорошо, – сказал он тоном великомученика. – Я не стану до тебя дотрагиваться. Но хоть выслушать-то меня ты можешь?

– Нет.

Муж прикусил губу, не спуская с меня скорбного взора. Неожиданно мне стало смешно.

– Дим, ну что ты за меня цепляешься? – спросила я почти дружелюбно. – Подумай сам: ухожу я по собственной воле, ты меня не выгоняешь, значит, никакой ответственности перед совестью не несешь. Ни на какие ценности я не претендую, твои подарки в спальне, на туалетном столике… Свобода! Найдешь молодую длинноногую дуру, которая будет смотреть тебе в рот и терпеть любые выкрутасы. Что ты в меня вцепился?

Спросила и сама пожалела, что это сделала. Как будто и так не ясно. Во-первых, привычка. Сила привычки у мужчин гораздо сильнее, чем у женщин. Именно поэтому мужчины не торопятся разводиться даже с нелюбимыми женами. Во-вторых, самолюбие. Когда мужчина разрывает отношения с надоевшей любовницей – это одно. Совсем другое дело, когда на такой скандальный шаг отваживается женщина. Тем более, женщина вроде меня: не особенно молодая, не особенно красивая, не особенно устроенная, не особенно… В общем, не особенная женщина! Как это так: обычная баба взяла и бросила супермужика! Удар по мужскому самолюбию! Ни один мужчина в этом, конечно, не признается. Вот и Димка тут же начал юлить и лицемерить.

– Лиза! Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь!

– Знаю, – подтвердила я. – Поэтому и ухожу.

– Как тебе не стыдно!

Я так поразилась, что выронила сумку.

– Мне стыдно?! Почему мне должно быть стыдно?! Разве это я сказала тебе в присутствии трехсот человек «пошел вон»?!

Муж затоптался на месте.

– Ну, сказал, подумаешь… С языка сорвалось… Ты тоже хороша, могла бы обратить все в шутку! Я же на тебя не обижался!

– За что? – не поняла я.

– За то, что ты назвала меня занудным, как Катон!

– И что тут обидного? – спросила я.

Муж оскорбленно поджал губы:

– Ну, знаешь… Такие сравнения…

Ясно. Муж понятия не имеет, с кем его сравнили, вот и обижается.

– Катон был римским сенатором, – объяснила я, по привычке учительским тоном. – А занудным я его считаю потому, что он без конца повторял одну фразу: «Карфаген должен быть разрушен»! Карфаген – это город, с которым Рим вел долгие войны. Как видишь, в сравнении с римским сенатором нет ничего обидного.

Муж потоптался на месте еще немного, выискивая к чему бы придраться.

– А еще ты сказала, что мы с Гариком как Кастор и Поллукс! Между прочим, за такое оскорбление нормальные мужики морду бьют!