Так вот сейчас само существование окна было под угрозой. Маленький темный комочек отчаянно бился о стекло, поднимая немыслимый шум.

– Братцы, надо спасать пернатого, – забеспокоился Костик, – так нам, пожалуй, придется устраивать торжественные похороны. Согласен пожертвовать поминальным компотом ради жизни пташки.

– А как его прогнать? – пожала плечами Лидочка. – Окно откроешь, он залетит и слопает кошку.

– Давай кидаться камнями, – предложил находчивый брат.

– Лучше сразу подложить взрывчатку под дом, – сыронизировала Юлька.

– Пойдемте в комнату, – решила хозяйка кошки. – Построим рожи в окно, помашем руками, бешеный воробей и улетит.

Дети поднялись в мансарду. Пока они шли, птица успела исчезнуть.

– Ну и слава богу, – резюмировала Лида. – А то я что-то стала бояться этого ненормального.

– Да, – подтвердил брат, – я тоже заметил, что с воробьем не все в порядке.

Вишневые глаза Юльки загорелись. Она безумно любила приключения и все, что могло называться почетным словом «ненормальный».

– Что не в порядке? – шепотом спросила она.

– Когда он напал на Пери, меня осветило красноватое сияние. Да и радужная оболочка глаз у птицы была необычно розовая.

Глаза Лидии, редкого светло-зеленого цвета, потемнели. Когда в ее спальне поселилась нечисть в образе мягкой пушистой игрушки, именно розовые глаза и вспышка красного света сигнализировали о том, что произошло что-то нехорошее.

Тогда все было настолько страшно, что девочка старалась не вспоминать о событиях прошлого месяца. А теперь опять…

– Да пошутил я! – Костику стало стыдно. – Нормальный воробей. Только перышки не голове розоватые. Скорее всего, на яблоне у него гнездо. Вот он и защищает потомков от дикого зверя.

– У-у-у, злыдень, – протянула Лидочка, – лучше бы кошкой занялся, чем сестру тиранить.

– Где, кстати, жертва покушения крылатого киллера? – брат оглядел комнату.

– Под диваном, – проворчала сестра, – когда на нее напал Хока, она весь день там просидела. Оголодала, бедненькая. – Лидочка была чувствительная девочка. Слезы часто омывали ее ясные очи, быстро высыхали и снова появлялись, когда это было нужно и не нужно.

– Тащи швабру, – скомандовал мальчик, – сейчас мы ее оттуда выгоним. А потом будем лелеять, холить и успокаивать.

– Нет, – подала голос Юлька, – лучше отравить ее газом, сонную подцепить острым металлическим крюком, для приведения в сознание подержать пару минут в бочке с дождевой водой, потом высушить с помощью обратного хода пылесоса, подвить шерстку плойкой, а уж потом приласкать!

Дети прыснули. Картина «выведения кошки из стресса» была столь экзотична, что даже обидчивая Лидочка не смогла рассердиться.

– Давайте оставим ее в покое, – вздохнула она, – без нас она быстрее придет в себя.

Лай Тобика отвлек их от проблемы психической реабилитации кошки. Пес, живший раньше в городской квартире, был счастлив. Круглосуточное гулянье, позволение лаять на подозрительных прохожих, обилие восхитительных запахов и маленьких приключений рождали в душе рыжей дворняги представление о собачьем рае.

Друзья выскочили на балкон. Пес сидел под забором и заливался лаем. Сверху на него внимательно взирала крупная, черная ворона. Как только пес замолкал, чтобы набрать дыхание и прочистить горло, птица наклонялась и продолжительно, громко каркала. Надо признать, что ее тон был довольно оскорбительным. Вороны вообще очень выразительные птицы. Если внимательно прислушаться, то можно в их «песне» различить множество оттенков, и даже понять то, что птица хочет сказать.

Так вот сейчас она явно хотела сказать что-то очень нелестное. По крайней мере, обычно хорошо владеющий собой Тобик после каждого ее «высказывания» начинал просто бесноваться.

Но вот к вороне присоединилась ее товарка. Уже две черные птицы сидели на заборе и оскорбляли хозяина сада. Спустя минуту раздался шум крыльев, и каркающий дуэт превратился в квартет.

– Это уже серьезно, – озабочено пробормотал Костик, – если эти колибри взбесятся, как воробей, то я не смогу поручиться и за нервную систему Тобика.

Птицы словно ждали его команды. Одновременно поднялись они с высокого, посеревшего от времени деревянного забора, одновременно кинулись на рыжего, пушистого пса.

Но что такое четыре глупые вороны против лучшего уличного бойца! Тобик великолепно освоил все правила и приемы выживаемости в равных и неравных битвах. Раны, полученные еще в щенячьем возрасте, научили его с уважением относиться к более сильному противнику. Среди собак не считается стыдным сдаваться без боя, только глупые молодые щенки или профессиональные бойцы вступают в битву с врагом, превосходящем его по силе и опыту.

Поэтому пес, видя, что вороны переходят от слов к делу, с легкой совестью предался упоительной капитуляции. Новенькая, просторная конура уже украшала сад, и Тобик помчался под прикрытие своих родных стен.

Вороны не ожидали такой быстрой сдачи позиций, поэтому не смогли быстро сманеврировать и нагнать дворняжку. Но упускать свою добычу было не в их правилах. Большие черные птицы сели на крышу конуры и, казалось, стали совещаться.

Спустя минуту, две уже стояли по обе стороны от укрытия пса, а две другие – громко долбили по крыше. Но Тобик был не настолько примитивным, чтобы поддаться на провокацию.

Тогда, ставшие вдруг безрассудными птицы перешли к открытой атаке. Неожиданно резко одна из них ворвалась в темное нутро конуры.

– Эй, мы так не договаривались! – закричал Костик.

Ворона – не воробей. Если уж маленькая серая птаха смогла довольно серьезно ранить кошку, то вещунья запросто может убить дворнягу одним ударом клюва.

Не подумав о том, что мощный клюв вороны опасен и для человека, безрассудный мальчишка бросился на помощь своему другу. И вовремя. Уже все четыре птицы лютовали в конуре.

– Дай большую тряпку! – закричал Костик.

– Какую еще тряпку? – не поняла сестра.

– Не рассуждать! – рявкнул командующий операцией.

Лидия сорвала простыню, мирно висевшую на бельевой веревке и кинула ее брату. Все остальные детали операции по спасению Тобика отличались логичностью и точностью движений.

Растерявшиеся и испуганные девочки смотрели, как Костик легко убирает съемную крышу конуры, как с помощью простыни отлавливает одну за другой больших черных птиц, как берет на руки огрызающегося и вырывающегося Тобика.

Одна из ворон так и осталась неподвижно лежать на земле, вторая, прихрамывая, заковыляла в дальний угол сада. Две остальные кружили над мальчиком и собакой, громко, недовольно крича и почти задевая крыльями его огненно-каштановые вихры. Наконец и девочки поняли, что их товарищу требуется помощь. Юлька схватила корявую метлу, а Лидочка подобрала брошенную братом простыню.

– Брысь, противные, – закричала Юлька во всю силу своих легких и стала как заправский ниндзя размахивать метлой над головой друга.

– Кыш, кыш, – махала простыней Лидия.

Неизвестно, чего бандитки напугались больше, но детям удалось донести беспомощного пса до входной двери дома. В гостиной они внимательно осмотрели раны четвероногого друга. Ухо его кровоточило, но рана оказалось небольшой и вполне излечимой. Гораздо больше волновал детей глаз Тобика. Было непонятно, порвал ли острый клюв вороны только веко, или задел и глаз?

Глаза Лидочки мгновенно налились слезами.

– Он умрет? – девочка приготовилась к самому худшему.

– Ты что, с ума спрыгнула? – Юлька бесцеремонно отодвинула бесполезную сейчас подругу от пациента. – Костя, бери зонт и дуй к моему деду. Расскажи ему все в двух словах. Лида, не пищи, а принеси все лекарства, какие есть в доме и перевязочные материалы. Поняли? Выполняйте!

– Понял, выполняю, зачем зонт, – лаконично ответил ей мальчик.

– Хочешь тоже лишиться глаза? – ответила вопросом на вопрос девочка.

Наконец мальчик понял, согласно кивнул головой и, прихватив сомнительную защиту от сбесившихся ворон, выскочил за дверь.