Человек-невидимка повесил портрет на место, по своей привычке разговаривая сам с собой: «Поручение выполнено, милейший Гриффин. Это мог сделать только я! Тётя Аглая — это сестра капитана Ермакова, а город на букву «б» — Братск!»

Невидимые руки аккуратно положили на стол грамоту бога морей и океанов, затем легонько скрипнула дверь.

На палубе праздник был в самом разгаре. В купель бросали очередных жертв Нептуна, а вернувшаяся в свою раковину Амфитрита вручала им грамоты.

Собачка Тузик веселилась не меньше всех. Как вдруг, что-то почуяв, она с громким лаем кинулась к левому борту, пытаясь укусить кого-то, хотя возле борта никого не было.

Лай привлёк общее внимание. Но дальше произошло нечто совершенно загадочное. Тузик взлетел на воздух, как будто подброшенный сильным пинком ноги, и угодил прямо в купель.

Секундой позже раздался другой, гораздо более шумный всплеск.

Нептун и боцман перегнулись через фальшборт и увидели след, который оставляет за собой пловец.

— Акула!.. — высказал предположение бог морей и океанов. — Дай гарпун, Вася!

— Зачем? — пожал плечами боцман. — Я не вижу никакой цели. Просто играет волна.

Так человек-невидимка избежал большой опасности — Нептун был отличный гарпунщик.

Дик внимательно наблюдал в перископ.

— Капитаны! Гриффин подплывает. Я вижу его след на воде.

— Открыть входную камеру! — скомандовал Немо.

Раздался металлический лязг люков. С шипением выходил сжатый воздух. Затем всё стихло. Открылась дверь. Капитаны услыхали шлёпанье босых ног по полу.

— Дайте мне мохнатую простыню или полотенце! — торопливо воскликнул челевек-невидимка.

Ему быстро принесли простыню. Было жутковато смотреть, как Гриффин обтирал своё невидимое тело.

— Чаю с лимоном. И покрепче! Я продрог.

Заскрипело кресло. Усталый Гриффин присел. Дик поставил на стол чай. И сразу же невидимая рука подняла стакан. Гриффин, жадно отхлёбывая крепкий чай, рассказал капитанам, не упуская подробностей, всё, что с ним произошло на борту «Зари», и самое главное — что ему удалось обнаружить в каюте Александра Ермакова, племянника покойного капитана.

Но договорить до конца ему не удалось.

— Мсье Гриффин! — нетерпеливо вскрикнул Тартарен. — Вся эта история с завещанием и сокровищами — ложь или правда?

— Минуточку терпения, — сказал Гриффин. — Мне холодно. Я должен одеться.

Капитаны бросились ему помогать, подавая бинты, шляпу, синие очки, костюм, и через несколько минут человек-невидимка уже сидел в кресле в том самом виде, в каком он сошёл со страниц.

— Итак, координаты клада известны! — торжественно произнёс Гриффин. — В каюте Ермакова висела фотография…

— Дамы?! — воскликнул Тартарен.

— Вы угадали, капитан Тартарен, — ответил Гриффин. — Это была женщина в пуховом платке. А теперь — слушайте меня внимательно: «Дорогому Сашеньке Ермакову от тёти Аглаи. Братск, 8 июля тысяча девятьсот пятьдесят девятого года».

— Пардон, мсье Гриффин, — усмехнулся любимец Тараскона. — Это кто вам сказал? Она? Не понимаю…

— Это надпись на фотографии! Ясно? — торжественно произнёс Гриффин.

— Ясно! — заявил Артур Грэй. — Город Братск… Очевидно, там и родился капитан дальнего плавания Ермаков.

— Да, он писал… — радостно добавил Дик: — «в моём родном городе — Пушкинская, двадцать, каменный сарай во дворе, возле старого дуба…»

— И неведомые сокровища в сундуке! Вперёд! Едем! — восторженно крикнул Тартарен.

— Едем! — воскликнул Гриффин. — Я в принципе согласен. Но я не слышу деловых предложений. Какую долю клада получу я?

— Как вам не совестно, мистер Гриффин! — с возмущением сказал капитан корвета «Коршун». — Какое вы имеете отношение к наследству старого капитана?

— Джентльмены! — сухо произнёс человек-невидимка. — В моём распоряжении осталось всего двадцать фунтов стерлингов. А планы мои требуют крупных сумм. Я должен создать новую аппаратуру. Мой невиданный эксперимент должен быть завершён с блеском.

— А за чей счёт? — прервал его Дик.

— Для меня это не имеет значения, — жёстко ответил Гриффин. — В конце концов обыкновенные люди — не более чем объекты для научных экспериментов!

— Это чудовищно! — гневно заявил Гулливер.

— Мне стыдно за вас, Гриффин. Вы же наш сосед по книжным полкам… — с горечью сказал капитан корвета.

— Что же вы мне предлагаете? — спросил человек-невидимка.

— Принять участие в нашей экспедиции. Разыскать сокровища покойного капитана и вручить их законным наследникам! — сказал Артур Грэй.

— Переговоры считаю законченными. Гуд бай!.. — холодно попрощался Гриффин и, насвистывая, исчез. Только мохнатая простыня на спинке кресла напоминала о его недавнем присутствии.

— Да-а, я всё-таки думал о нём лучше… — задумчиво произнёс Дик.

— Вы плохо знаете роман Герберта Уэллса, милый Дик, — заметил Артур Грэй. — Когда Гриффину понадобились деньги, он ограбил родного отца. Деньги были чужие, и старик застрелился.

— Человек, который погубил родного отца, не задумываясь прирежет любимца Тараскона, — сказал Робинзон не то серьёзно, не то в шутку.

— Почему меня, мсье Робинзон? — обиделся Тартарен и на всякий случай вытащил из саквояжа два пистолета.

— Конечно, мистер Гриффин — фигура зловещая, но его угрозы нас не остановят, — сказал Артур Грэй. — Не будем терять драгоценного времени.

Дик Сэнд горячо поддержал Грэя, и капитаны стали обсуждать план экспедиции в Братск.

Им было ясно, что при всех достоинствах «Поморянки», путешествие на ней по порожистой Ангаре было бы весьма затруднительным, да и само появление подводной лодки во внутренних водах Сибири могло привлечь излишнее внимание. Нужен был плот, и капитаны, мысленно перебрав своих соседей по книжной полке, остановились на книге норвежского учёного Тура Хейердала «Путешествие на «Кон-Тики».

Кое-кого может взволновать судьба «Поморянки», оставленной без команды в Гвинейском заливе. И совершенно напрасно. Она продолжала покачиваться на волнах, приобретя свой первоначальный вид, — цветной фотографии из журнала «Вокруг света», со страниц которого и была взята для этого удивительного путешествия.

А оригинал, с которого был сделан снимок, подлинная «Поморянка» в это время шла по следу огромного косяка сельдей в Баренцевом море.

По живописной реке, несущей свои могучие воды посреди сибирской тайги, медленно плыл плот «Кон-Тики».

Свежий ветер надувал четырёхугольный парус с изображением древнего перуанского вождя — сына солнца Кон-Тики. Несколько странно было смотреть на этот плот в наше время, но казалось, что загадочные глаза Кон-Тики были удивлены не меньше, разглядывая прибрежную тайгу.

А посмотреть было на что. От одного берега Ангары до другого — добрый километр.

Множество зелёных островков плыли навстречу плоту. Вековые лиственницы, гигантские кедры и корабельные сосны тянулись к облакам.

Капитан корвета постучал молотком по рулевому веслу.

— Заседание Клуба знаменитых капитанов продолжается. Дик! Прошу записать в вахтенный журнал. Плывём по Ангаре. Курс — город Братск. Цель — поиски клада. Ветер попутный. Скорость — пять узлов. Происшествий нет.

— Рыбы тоже нет! — огорчённо заметил Тартарен, вытаскивая из воды удочку с пустым крючком. — Но есть вопрос. Зачем норвежские юноши отправились на этом корабле… пардон, на этом плоту через Тихий океан?

— Видите ли, дорогой Тартарен, — ответил председатель клуба, — среди обитателей острова Пасхи сохранились предания, что их предки поселились там более тысячи лет назад. Но откуда они прибыли, каким путём? Молодой норвежец Хейердал высказал предположение, что они приплыли из Южной Америки.