– Ладно, извините, что так вышло, я не хотел вас пугать, – пробормотал он.

– Ничего страшного.

– Если вдруг вы что-то узнаете... Позвоните мне, хорошо? Я буду продолжать поиски, но на всякий случай...

Я протянула ему блокнот, где он нацарапал номер домашнего телефона. Пообещав непременно позвонить, я помахала ему и уехала с чувством глубочайшего облегчения. Что-то везет мне в последнее время на чрезвычайные ситуации!

Дома меня ждали фирменные пироги с капустой от Антонины, очередная партия призового сока и двойка в Шуркином дневнике. Пилить ребенка за такую ерунду я не стала, покорно выпила сок, полюбовалась на вырезанные штрихкоды, аккуратно сложенные в конвертик, и сжевала пирог. Антонина ушла, укоризненно поглядывая на часы. И правда, было уже половина десятого, а ее рабочий день заканчивается обычно в семь. Пришлось сунуть ей в прихожей немного денег в качестве компенсации.

Вернувшись в комнату, я проверила у Шурки уроки, разрешила еще полчасика поиграть за компьютером, а сама пошла к себе. Устала, сил нет! Денек выдался щедрым на события: ночь не спала, потом под конвоем громилы ездила к Тетерину, выслушала и усвоила уйму информации, пережила поджог родной двери, а теперь еще и с Волкодавом столкнулась. Надеюсь, на сегодня это все, иначе останутся от меня только рожки да ножки.

Спала я как убитая и даже проворонила звонок будильника. Разбудил меня Шурка радостным воплем:

– Мам, проспали!

– Сколько времени? – Я вскочила с кровати, тараща глаза.

– Первый урок уже вовсю идет, – сообщил довольный ребенок. – Музыка. Ха-ха!

– Ну что ты радуешься? Марш зубы чистить и умываться! Музыку он, видите ли, прогулял!..

Мне самой пришлось умываться на кухне, параллельно поджаривая тосты и пристально следя за поднимающимся в турке кофе. Потом выяснилось, что Шурка вчера забыл собрать портфель, а учебник по русскому языку куда-то запропастился, и начались беготня и суматоха. Мне все-таки удалось сделать два глотка кофе и даже откусить от бутерброда, прежде чем мы как угорелые выскочили из дома.

Я отвезла Шурку в школу, стараясь не слишком гнать и по мере возможности соблюдать правила дорожного движения. На обратном пути я внезапно вспомнила о повестке на сегодняшнее утро. На встречу со следователем я безнадежно опаздывала, так что доехать до прокуратуры живой и невредимой мне удалось лишь чудом. В сердитых взглядах водителей ясно читалось: «Ну вот, опять баба-дура за рулем...» Из-за этой нервной обстановки мне не удалось как следует прорепетировать свои показания, и, возможно, именно поэтому колени у меня тряслись чуть сильнее, чем обычно в официальных учреждениях.

Следователь оказался милым дядечкой лет сорока, с ярко выраженным мужским интересом в глазах, что, впрочем, не помешало ему засыпать меня каверзными вопросами. Помня о необходимости соблюдать навязанную Тетериным конспирацию, я врала как сивый мерин, обходя острые углы и избегая упоминаний о Ким.

Нет, мужа не видела давно. Никакой информации о нем не имею. Нет, не звонил и вообще не связывался со мной. Да, знаю, что нашли какой-то посторонний труп в архиповской одежде, но понятия не имею, что бы это означало.

Судя по вопросам следователя, о существовании Ким они не подозревали. Действительно, ведь я похитила ее портрет и визитку Тетерина из мастерской Архипова. Следствие успешно шло неверной дорогой, а мне оставалось только молча переживать по этому поводу.

Хотя были у меня некоторые сомнения. Что, если этому приятному дядечке все известно и сейчас я сама себя загоняю в ловушку неловким и неумелым враньем? От этой мысли я занервничала еще сильнее, и, наверное, у следователя только чудом не создалось впечатления, будто я и есть убийца, заметающая следы.

Из прокуратуры я вышла, кипя от злости на весь мир. На Тетерина – за то, что уговорил меня лгать и замалчивать правду. На Ким – за то, что красавица и умеет манипулировать мужиками. На Архипова – за то, что пропал, а я теперь отдувайся. И я решила во что бы то ни стало его найти, хотя бы для того, чтобы высказать все, что думаю о его безответственном поведении... Если он, конечно, еще жив.

Мои мысленные терзания прервал телефонный звонок – очень не вовремя. Я так грозно рявкнула в трубку «алло», что человек должен был немедленно отсоединиться во избежание неприятностей, но моя подруга еще и не такое видала.

– Привет. Судя по голосу, у тебя опять неприятности, – констатировала она. – Что опять стряслось?

– Ничего нового, Фло.

– Об Архипове есть какие-нибудь новости?

Я задумалась. Последней новостью было обнаружение трупа в одежде Архипова, но об этом Флоранс уже была осведомлена. А остальное и новостями-то не назовешь – исключительно дедукция да мои домыслы, выжатые из скудных обрывков информации. Хотя про Волкодава подруга еще не знает.

– Молчишь? Значит, тебе есть что рассказать, – догадалась она. – Как насчет перерыва на кофе? Заодно и обсудим...

– У тебя есть свободные полчаса посреди рабочего дня? – поразилась я. – Так это событие само по себе достойно того, чтобы его отметить. А идея насчет кофе – прекрасная, учитывая, что я не успела позавтракать.

И мы договорились встретиться в кофейне недалеко от одного из салонов Флоранс. Конечно, для меня это не ближний свет, но кофе там варили просто волшебно, так что я великодушно согласилась приехать в центр. Через полчаса, входя в кофейню, я обнаружила, что Флоранс уже на месте, со всеми вытекающими из этого последствиями. В маленьком заведении наблюдалось нетипичное оживление, как если бы к ним на огонек заглянула какая-то знаменитость. Судя по восхищенным взглядам официантов и мрачной физиономии барменши, Фло предавалась излюбленному занятию – производила фурор. Сегодня на ней был шелковый костюм и крошечная шляпка с вуалью: выглядела подруга сногсшибательно и, как всегда, почти бессознательно кокетничала с окружающим миром, но делала это так мило и естественно, что сердиться на нее мог лишь такой черствый человек, как местная барменша с усиками и десятком лишних килограммов.

На столе перед Флоранс лежала охапка свежих кремовых роз, с еще влажными листьями и стеблями, небрежно завернутая в гофрированную бумагу. Я решила, что это очередной презент от очередного воздыхателя, но, как оказалось, цветы предназначались для меня.

– В честь чего такой роскошный презент? – спросила я, утыкаясь носом в тонко пахнущие тугие бутоны.

– Просто так. Чтобы ты не очень расстраивалась из-за всего происходящего, – сказала моя добрая подруга. – Хотя я понимаю, что такая ерунда, как цветы, не может по-настоящему утешить...

– Твои цветы – вовсе не ерунда! – возразила я.

– Они только что прилетели из Голландии, – похвасталась Флоранс. – Ладно, сейчас попросим, чтобы принесли вазу.

– Тогда уж трехлитровую банку, – вставила я, обозрев цветочное великолепие на нашем столике.

– И я уже заказала нам завтрак, так что ты можешь смело рассказывать. Не возражаешь, если я закурю?

Десяти минут мне хватило на то, чтобы коротко пересказать основные события и в ярких красках обрисовать вчерашнюю сцену с Волкодавом. Я уже закончила рассказывать, а Флоранс с интересом таращилась на меня, словно ожидая продолжения.

– Ну и? – требовательно спросила она.

– Ну и все. А что ты еще хотела узнать?

– Дорогая моя, ты, кажется, изрядно поглупела за эти дни. А как же Ким? Ты не воспользовалась шансом разузнать о ней побольше? Вдруг она людоедка или шпионка? А ты, дурочка, оставила парня – ценнейший источник информации, и поехала домой спать. Ну не идиотизм ли?!

Теперь настала моя очередь уставиться на Флоранс. Чувствовала я себя при этом донельзя глупо.

– Послушай, а ведь ты права! Мне и в голову не стукнуло расспросить парня. Старею, теряю форму... Спасибо, что подсказала, умница! Где мой телефон?

Я слушала длинные гудки в трубке, и вдруг до меня дошло, что имени парня я не знаю. А он не знает моего. И как теперь к нему обращаться? Уважаемый Волкодав? Я занервничала, и когда в трубке прорезался мужской голос, с ходу брякнула: