Мои лихорадочные размышления были прерваны тем же мрачным голосом:

– Да. Нам выгоднее сотрудничать, чем враждовать. У нас общая сфера деятельности, и у каждого есть то, чего не хватает другому.

– Да? – механически повторила я.

– Так вы согласны?

Я наконец опомнилась:

– Извините, но вы не туда попали.

– Вот как? – оригинально среагировал неизвестный. – Мы один раз добровольно пойдем вам навстречу. Если вы этого не оцените, вам же хуже.

И положил трубку.

– Кто? – поинтересовалась мама.

– Не туда попали, – объяснила я. В тот миг я действительно в этом не сомневалась.

Следующий день приходился на тридцатое декабря. Должна заметить, что тридцать первого декабря я никогда не хожу в театр. Поэтому тридцатого мне, разумеется, следовало там быть. Тем более, давали «Драгоценности» с Лопаткиной и Зеленским. Когда они танцуют этот балет, мне чудится, что я попала в мир, где нет ни времени, ни пространства. В мир, где не действуют физические законы и потому поддержки безусильны, а прыжки невесомы и бесконечны. В мир, где фуэте крутят не потому, что это эффектный трюк, а потому, что не могут иначе, и останавливают вращение в единый миг, когда того просит музыка. В мир, где у движения нет начала и конца. Оно начинается где-то за кулисами и за кулисами исчезает, но там, наверное, длится вечно. Вне времени и пространства…

После балета мы с Машей и Настей долго сидели в зале, хлопая вновь и вновь выходящим на поклон артистам. Наконец потушили свет, и мы осознали, что пора удалиться.

– Это не твой мешок? – поинтересовалась Маша.

Я обернулась. Рядом со мной на сиденье стоял большой красивый мешок с изображением Эйфелевой башни.

– Откуда у меня такой! – позавидовала я. – Это кто-то забыл. Надо передать капельдинеру.

Я протянула руку к мешку – и застыла. Из него торчало нечто, знакомое мне до боли. Возможно ли, чтобы у кого-то еще на Земле был такой кривой, некрасивый, но при этом весьма разборчивый почерк? Это… это план моих занятий на будущий семестр! Ну да. «Самосопряженные операторы в унитарных пространствах»… Конечно, мое!

Я сунула нос внутрь – и не слишком удивилась, обнаружив собственные заметки по сизису. Только неизвестный благодетель ровненько их сложил, у меня же они валялись кучей.

– Вы выходите наконец? – поторопила нас капельдинер, и мы поспешно покинули зал.

– Ты что, их нашла? – показала на мои бумаги Маша.

– Похоже на то, – честно ответила я.

– Где? – вмешалась Настя. Я объяснила:

– Здесь. Только что. Вы же видели.

Обе подруги уставились на меня непонимающими глазами. Я решила, что и я не хуже других, поэтому столь же непонимающими глазами уставилась на мешок.

Первой опомнилась Настя.

– Правильно ли я поняла? – уточнила она. – Десять дней назад у тебя украли это из квартиры. А теперь ты обнаруживаешь это тут. Так?

Я кивнула.

– Интересно… – протянула Настя. – Вот что! Пошуруй-ка там. Там нет справки о твоем кандидатском минимуме?

Она была! Лежала себе как миленькая. Я с боем получала дубликат, а надо было просто чуть-чуть подождать. Ведь давала же я себе обещание не делать ничего заранее, а тянуть до последнего момента, так нет, опять попалась…

– Так я и предполагала, – кивнула Настя. – А теперь хорошенько подумай… и откровенно ответь… Леша ни о чем таком тебе вчера не намекал?

И почему я такая честная, а?

– Намекал на новогодний подарок, – созналась я.

– Ага! Я так сразу и поняла. Ты обратила внимание на мешок? С Эйфелевой башней! А он был в Париже. Понимаешь?!

Я оживилась:

– Хочешь сказать, он нашел тех бандитов и все у них забрал?

Настя вздохнула:

– Ты как дитя, честное слово! Он сам и есть бандит. Он понял, что в твоих бумагах ему не разобраться, предупредил тебя, что вернет их, и вернул. Не завидую я тем несчастным, которые десять дней провели над расшифровкой этого. – Она ткнула в заметки по сизису.

Это уж точно! Я и сама им не завидовала. Наверняка несчастные служат сейчас украшением какого-нибудь сумасшедшего дома.

– Подожди-ка, – вмешалась Маша, – а что ты рассказывала про звонок инопланетян? Повтори.

Я пожала плечами:

– Позвонил инопланетянин, сообщил, что хочет установить со мной контакт. А больше я не помню.

– Нет, – поправила Маша, – ты еще рассказывала про общую сферу ваших интересов. И что инопланетяне хотят пойти тебе в чем-то навстречу. Ну, то есть тот из них, который звонил. А если ты не сделаешь ответных шагов, то тебе будет плохо.

– Да?.. – удивилась я. – Ну, раз я так говорила, значит, так и было. Тебе лучше знать.

Я давно привыкла к тому, что Маша с ее замечательной памятью помнила мои слова гораздо точнее, чем я со своим склерозом. Я даже нередко спрашивала у нее: «Что я об этом раньше говорила, а то у меня вылетело из головы?» – и она благородно объясняла.

– А ведь точно! – согласилась Настя. – Эти инопланетяне хорошо вписываются в аферу. Они с Лешей в одной шайке. Он сообщил им, что отвел тебя домой, вот они и позвонили. А если бы не он, ты бы ночевала у Маши, ведь так?

– Чего ты привязалась к бедному Леше? – возмутилась я.

– А того! Небось опять к тебе не приставал, да? И в вашем подъезде тоже? А у вас там лампочки еле светят, там и святой пристанет. Если, разумеется, не занят вынашиванием преступных планов.

Оставив в стороне святых с их преступными планами, я перешла к другому:

– А мне подозрителен Кубиков. Справку украли в театре, сумку подкинули в театре – и он вдруг стал ходить в театр. Правда, сегодня я его здесь не видела.

– Видела я, – сообщила Маша, – да не захотела портить тебе настроение. Честно говоря, у него был такой вид, будто он от тебя прятался. Но если это Кубиков, еще хорошо.

– А кто плохо? – с вполне естественным интересом осведомилась я.

– Не знаю. Тебя предупредили, что будет плохо, если ты не сделаешь ответных шагов. Кубиков вряд ли способен серьезно тебе навредить, но я бы на твоем месте плюнула на принципиальность и срочно поставила ему зачет. Хотя бы за прошлый семестр.

Меня затрясло:

– Да не в силах я этого сделать, понимаешь?! Я даю ему карточку с контрольной работой. Он пишет какой-то бред. Тогда я исправляю все и объясняю ему, в чем были ошибки. Возвращаю листочек ему. Предупреждаю, чтобы не выкидывал, поскольку он ему понадобится. Советую внимательно изучить этотлисточекдома. И в следующий раз вручаю ему туже самую карточку. Туже самую!.. И поворачиваюсь к нему спиной, чтобы он мог списать.

– А он?..

– Он, подобно мне, делает ровно то же самое, что в прошлый раз. Так мы и ждем, кто кого переупрямит.

– Да, тяжелый случай… Только лучше Кубиков, чем какая-нибудь шайка.

– Шайка? И что, по-твоему, этой шайке нужно?

– Твои бумаги, разумеется, – встряла Настя.

– Нет, – покачала головой Маша. – Это они сперва думали, что им нужны ее бумаги. А теперь передумали. Почитали их и поняли, что им нужно что-то другое. Какие-то ответные шаги.

– Я, конечно, могу в ответ вернуть калькулятор, который нашла после ограбления. Туфли тоже могу вернуть. Правда, они уже немного ношеные. Только кому? Где этих дурацких инопланетян искать? На Марсе?

– На Марсе жизни нет, – поведала Настя. – А искать ясно где. В театре. Раз уж ты отказываешься контактировать напрямую с Лешей.

– Я не отказываюсь с ним контактировать. Я просто не верю, что он имеет к этим инопланетянам хоть какое-то отношение. И никто меня не убедит!

– Любовь зла, – прокомментировала Настя. – Ладно, будем надеяться на лучшее.

Что-что, а надеяться я умею. Мои надежды еще больше укрепил тот факт, что при выходе из Мариинки я узрела знакомую до боли картину: Кубикова ждала за углом мама, от нетерпения аж подпрыгивающая на месте. Это подтверждало теорию о том, что вся обрушившаяся на меня свистопляска – дело рук данной безумной, но безобидной семейки. Правда, Кубиковы не производили впечатление сведущих в квартирных кражах и было неясно, как они проникли ко мне домой. Хотя мы запросто могли оставить дверь открытой. Как сейчас помню замечательный случай, когда мы с мамой отправились гулять в Ботанический сад, а, вернувшись, застали на кухне одного знакомого, с энтузиазмом укрепляющего висячий шкафчик. Выяснилось, что знакомый случайно оказался в нашем районе и решил наудачу зайти, а, обнаружив открытые двери, счел своим долгом остаться и посторожить. А шкафчик укреплял, чтобы не сидеть без дела. Так что всякое бывает!