– Встречу отметим?

– Ну... да, и встречу тоже.

Ольга тоже посмотрела в сторону буфета и, наморщив носик, покачала головой:

– Увы, боюсь, не успеем. Время уже. А там еще и очереди не рассосались.

Иванов посмотрел на часы. До начала спектакля оставалось чуть больше пяти минут. Он пожал плечами:

– В принципе первое действие можно было бы и... задвинуть.

Карие миндалинки напротив немного округлились, демонстрируя легкое удивление.

– Это что, ты из-за буфета меня сюда притащил?

– Да нет, почему.

Обладательница миндалинок протянула вперед руку.

– А ну-ка дай-ка программку. Говоришь, хороший спектакль? – Заметив, как ее собеседник, немного замявшись, опустил вниз глаза, она повторила свою просьбу, добавив в голос императивности: – Доставай, доставай. Посмотрим, на что это ты меня затащил.

Собеседник, вздохнув, отстраненно-небрежным жестом протянул ей извлеченный из кармана пиджака чуть вытянутый вверх сдвоенный белый листок.

– Что? Коляда? – подняла вверх брови Ольга, развернув программку.

– Да. А что? – с немного непонимающим невинным видом посмотрел на нее брат.

– Нет, я, конечно, понимаю, ты так соскучился по родному театральному искусству, что прямо невмоготу. Но неужели во всей Москве сегодня нельзя было найти ничего более приличного?

– Ну... был неправ, вспылил. Дал маху. И Авенариусу. Забудьте о моем наглом предложении. Считаю его безобразной ошибкой. Раскаиваюсь, прошу дать возможность загладить... искупить. В буфете.

– Может, тогда уж поехали сразу к нам?

Иванов, скривив лицо в легкой гримасе, с тихим мычанием покачал головой:

– Давай лучше... – Окончание фразы повисло в воздухе. Олег в продолжение всего его диалога с сестрой непроизвольно – так, на всякий случай – поглядывал в дальний конец фойе, в сторону известного мужского заведения. И вот сейчас его внимание, он даже сам, наверно, не смог бы себе объяснить почему, привлек один персонаж, широким, но осторожным шагом, словно ощупывая прочность почвы под ногами, удаляющийся от заведения по направлению к левому углу фойе, туда, где стоял широкий стол с выставленной на продажу печатной продукцией. Персонаж этот был довольно высок ростом – заметно выше метра восьмидесяти, не то чтобы атлет, но худым его тоже никак нельзя было назвать. Его крупную, слегка вытянутую вверх голову покрывали средней длины волосы, не седого, а какого-то серо-дымчатого цвета, зачесанные со лба назад, а заканчивал впереди крупный, немного утиноподобный нос, столь характерный для уроженцев восточной части Балтийского побережья. Одет мужчина был в охристый пиджак из мягкой шерсти, голубоватую рубашку в мелкую клетку, с расстегнутым воротом, из-под которого выглядывала белая нательная футболка, и черные джинсы. Лет ему на вид было от сорока до сорока пяти. Олег вряд ли смог бы точно объяснить, чем именно этот человек вдруг привлек его внимание: он вышел из мужской комнаты минут через семь, а то и все десять после того, как ее покинул весь круг лиц, установленный «наружкой» как возможные посетители интересующей их, последней по счету, туалетной кабинки. Если бы мужчина сейчас, не останавливаясь, спокойно проследовал своей осторожной походкой прямо в зрительный зал, то Иванов, скорее всего, просто сопроводил бы его взглядом и тут же выкинул из головы этот мимолетный образ. Но мужчина в зал не проследовал. Вместо этого он остановился возле книжного развала, взял в руки, как показалось оперработнику, первую попавшуюся ему на глаза книжку и стал ее медленно листать.

– Что... лучше? – переспросила Ольга.

Олег перевел на нее взгляд.

– Одну минутку, Оль. Сейчас быстро звякну, ладно. Может, вопрос мой решился уже. – Не дождавшись ответа, он тут же извлек свой мобильный телефон и, быстро нажав несколько кнопок, прижал его к уху. По правде сказать, ему не надо было никуда звонить, он просто хотел понаблюдать за привлекшим его внимание субъектом, не отвлекаясь на одновременный разговор с сестрой.

И внимание оправдывалось: субъект в охристом пиджаке, немного машинально листая страницы книжки, несколько раз бросил быстрые, почти незаметные взгляды в сторону стоящей возле стены, метрах в семи от него, самой первой банкетки, еще минуту назад опустевшей, но на которой сейчас уже снова сидела какая-то, непонятно откуда взявшаяся, дама в светло-лиловом юбочном костюме.

Иванов, продолжая ждать ответа на свой звонок, как бы непроизвольно опустил локоть держащей телефон левой руки на колено и тем самым наклонился чуть вбок, так, что теперь фигура дамы была ему полностью видна из-за плеча сидящей напротив сестры. На первый взгляд, женщина, в одиночестве восседающая на дальнем диванчике, была погружена в изучение театральной программки, которую она держала в руках. Но это впечатление было обманчивым. Олег перехватил ее взгляд: она сейчас исподволь сопровождала глазами молодого брюнета в черном пиджаке типа «френч», с воротником-стоечкой, покинувшего туалетную комнату вслед за стоящим сейчас с книгой в руке, недалеко от него, метрах в десяти, товарищем с прибалтийской внешностью. Молодой человек, потоптавшись немного на месте, за спиной товарища, как оказалось, просто дождался выхода из дамской комнаты своей девушки и, подхватив под руку, повел ее в сторону зрительного зала.

«Прибалт» снова быстро переглянулся со своим сидящим на банкетке визави в юбке, аккуратно положил на стол просмотренную им книгу, улыбнулся девушке-продавщице и, неспешно подойдя к уже принявшей вертикальное положение обладательнице лилового костюма, обменялся с ней несколькими короткими фразами. В это время прозвучал второй звонок. Кавалер вежливо предложил даме, которая была значительно ниже его ростом, руку и, подстраивая под нее свой шаг, повел ее по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж театра, занимаемый ложами и бельэтажем.

В принципе в облике этой женщины не было ничего необычного, способного привлечь к себе какое-то особое, повышенное внимание. Она отличалась абсолютно неброской наружностью: невысокая, худощавая, даже немного суховатая фигура; короткая, почти мальчишеская стрижка; рыжеватого цвета волосы. Но Олег, который еще раз, уже повторно, набрал всё никак не желающий ему отвечать номер, очень хотел увидеть ее глаза. И ему это удалось, правда, не прямо, а немного сбоку, под углом, но этого все равно было достаточно для того, чтобы у него немного заныло внутри. Нажав на телефоне кнопку отбоя, Иванов, с легким елеем во взоре, посмотрел на сестру.

– Может... лучше все-таки сходим... посмотрим, раз пришли. Хотя бы первый акт. А там... видно будет. – Правда, буквально тут же он, даже не осознанно, а скорее как-то непроизвольно, бросил быстрый взгляд в сторону лестницы, провожая взглядом поднимающуюся сейчас по ней пару.

Ольга, перехватив этот взгляд, опустила вниз глаза. Подняв их опять, она внимательно и уже без всякой улыбки посмотрела на брата.

– А где у нас места?

– У нас? Э-э... – брат полез было в карман за билетами, но, так и не достав их, небрежно бросил, махнув рукой: – А... там, на балконе.

– Ну ладно... – после некоторой паузы пожала плечами сестра. – Пойдем, посмотрим. Раз пришли.

Через пару минут они уже входили в тускловато освещенное помещение бельэтажа, слегка нависающего над задней частью расположенного под ним внизу партера. Остановившись в боковом проходе и достав из кармана билеты, Иванов, как бы желая сориентироваться, быстро, но внимательно оглядел лежащий перед ним зал, который был заполнен едва ли наполовину. И хотя представление должно было вот-вот начаться, было ясно, что аншлага сегодня явно не будет. При повторном беглом осмотре Олег обнаружил интересующую его пару, которая заняла места в самом центре первого ряда, откуда очень хорошо, сверху, просматривалась не только сама сцена, но и добрая половина всего низлежащего партера.

– Пошли, нам на третий ряд, – приглашающим жестом кивнул он все это время молча наблюдавшей за ним сестре.

– Может, на первый сядем? Все равно народу мало, а там места есть. Вон все пересаживаются, – предложила сестра.