– Почему же тогда никто, кроме Тихоньковой, не жалуется? – резонно спросила журналистка Наташа.

– А просто не смотрит нас никто! Нечего у нас смотреть! – наш гениальный режиссер Слава включился в беседу и сразу же свернул на свою любимую тему. – Где у нас креатив? Где концептуальность?

Любовь Андреевна и Наташа из патриотических соображений с ним заспорили, а Вадик под шумок захватил пакет с пряниками и сказал:

– Пойдем отсюда! В таком гвалте хорошую концепцию фиг найдешь!

– Для хорошей концепции приличный объем информации нужен, – заметила я и посмотрела на недостаточно объемный манускрипт Клавдии Яковлевны. – Придется пообщаться с заявительницей.

– Щащ! – сказал Вадик, давясь пряником. – Я ужнаю телефонщик!

Он сбегал в приемную и вернулся с листочком, на котором Гадюкин начертал семь цифр и резолюцию: «Не разрулите – урою!» Наш директор пришел на телевидение год назад, а до этого был топ-менеджером бандформирования и еще не избавился от профессионального сленга.

– Уроет он нас, как же! – обиженно бормотала я, набирая номер.

– Ирина, диспетчер! – отозвался низкий женский голос.

– Пардон, – сказала я и положила трубку. Сверяясь по бумажке, снова набрала номер и опять услышала тот же дамский бас. – Ирина, извините, я почему-то к вам попадаю, а мне квартира Тихоньковых нужна. Может…

– Это и есть квартира Тихоньковых, а я не Ирина, а Клавдия! – оборвал мои вежливые извинения неласковый голос. – «Ирина» – это ремонтно-строительная компания, а я в ней диспетчером работаю, на дому!

Недоразумение разрешилось, я представилась и договорилась с Клавдией Яковлевной о встрече. Вадик по собственной инициативе отправился со мной, размечтавшись о разделении труда:

– Ты опросишь старшую Тихонькову, а я поработаю с младшей!

Однако приятное возбуждение Вадика вмиг улеглось, когда нам открыл дверь высоченный, под потолок, дядечка с пышной бородой и осанкой Ильи Муромца, который только-только слез с печи после тридцатитрехлетнего на ней сидения. Нестарый еще мужчина приволакивал ноги, сутулился и смотрел тоскливо и настороженно, как потерявшийся пес, однако природная его стать впечатляла. Смекнув, что перед нами папа красавицы Тихоньковой-младшей, Вадик перестал настаивать на разделении труда и стер с лица обольстительную улыбку. Так что беседовали мы все вместе, одной большой компанией, с подавляющим присутствием в ней Тихоньковых. Семейство представляли Клавдия Яковлевна, ее супруг Петр Ильич, их дочь Александра и кот Филимон. Младший сын Витя отсутствовал по уважительной причине: он занимался в школе во вторую смену.

Вадик засматривался на Сашеньку, а я изумленно и восторженно таращилась на Филимона. Этот кот потрясал воображение. Он был такой толстый, что позорно застрял в табуретке, под которой хотел проскочить, спасаясь от моих приставаний.

– Филя весит восемь шестьсот, – сказала Клавдия Яковлевна, обласкав взглядом торчащий из-под табуретки фрагмент домашнего любимца.

– Он жирный, потому что кастрированный! – бесцветным голосом добавил Петр Ильич.

Вадик воззрился на Филимона с ужасом, мне тоже стало жаль бедного зверя, но развивать тему кошачьей асексуальности я не стала и попросила Клавдию Яковлевну рассказать нам, чем ей не нравятся наши телевизионные продукты. При этом Сашенька выразительно закатила глаза, а Петр Ильич беззвучно вздохнул.

Через пятнадцать минут после начала эмоционального монолога хозяйки Петр Ильич сослался на необходимость срочной домашней работы и удалился. Пятью минутами позже откланялась и Сашенька, которой пора было ехать в бассейн. После этого Вадик потерял всякий интерес к происходящему и откровенно скучал, пока я стенографировала речь Клавдии Яковлевны. Это было утомительно, потому что стервозные интонации голоса страдалицы меня сильно нервировали. К тому же разговор поминутно прерывали звонки граждан, нуждающихся в услугах ремонтно-строительной компании «Ирина». Я уже почти потеряла терпение, когда мадам Тихонькова неожиданно попросила нас удалиться, так как у нее ровно в четырнадцать ноль-ноль запланирован послеобеденный сон. До него, правда, еще оставалось минут сорок, но их Клавдия Яковлевна, по всей видимости, собиралась потратить на урочный прием пищи. Нас с напарником к столу не позвали, и это отнюдь не улучшило Вадику настроения. В прихожей он мрачно зыркнул на украшающий дверцу кладовки школярский плакатик «Мой распорядок», в котором уже знакомым нам почерком мадам Тихоньковой были расписаны все значимые моменты дня, включая четырехразовую кормежку. Соседство плаката с солидными курантами не позволяло усомниться, что режим в этом доме соблюдается неукоснительно.

– Думаешь, она чокнутая? – спросила я, когда мы отошли от двора на десяток метров и присели на лавочку у кинотеатра «Варяг».

– Нет, – убежденно сказал Вадик. – Я женщин знаю, я так скажу: эта тетка нормальная домашняя тиранша. Гитлер в юбке! Мне жаль ее мужа и кота.

Он подумал немножко и добавил:

– Особенно кота!

– Кота жалко, – согласилась я. – И нас с тобой тоже. Гадюкин обещал нас урыть, если мы не разрулим дело, а я даже не знаю, с чего начинать. Ерунда получается! Предположим, тете становится дурно после просмотра наших телепрограмм. Тогда почему ей дурнеет только по пятницам?

– Она же сказала, что по пятницам обязательно смотрит вечерний прогноз погоды на выходные, – напомнил Вадик, слегка меня удивив. Я-то думала, он вообще ничего не слышал. – В другие дни тоже иногда интересуется предсказаниями метеорологов, но нерегулярно, а по пятницам – железно, потому что в субботу все семейство едет на дачу.

– Ну а чем пятничный прогноз отличается от всех других?

Ответить на этот вопрос напарнику было гораздо легче, чем мне, потому что я телевизор смотрю редко, а уж наш канал вообще никогда не включаю. Вадик же по долгу службы присутствует на записи программ в студии.

– В пятницу мы даем прогноз не на один день, а сразу на два. Это во-первых. Во-вторых, в другие дни прогноз зачитывает Наташа, а по пятницам вещает сам Левин.

– Вот как? – Я задумалась.

Марк Михайлович Левин – умнейший дядька из университета, специалист по гидрометеорологии, кандидат наук и замечательный рассказчик. Он провозглашает прогноз погоды с вдохновенным лицом и ораторским пылом библейского пророка, так что по окончании его речи хочется кричать «Аллилуйя!» и восторженно бить в ладоши.

– Слушай! А может, у Тихоньковой на Левина аллергия? – оживилась я.

– Или, наоборот, слишком нравится ей харизматическая личность Марка Михайловича! – подхватил Вадик. – А что? Марк – видный мужчина, кудрявый, бородатый, с горящим взором! Тихонькова как насмотрится на него – перевозбуждается и потом уснуть не может, томима смутными мечтами! Ха! Я знаю, что ей нужно прописать! Сеанс хорошего секса!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.