Дарин незаметно пихнул его ногой и понятливый Тохта тут же умолк.
— А это кто? — Тайя кивнула на Басиянду.
— Ч-черт… это… все тебе знать надо! Знакомый это мой, поняла? Знакомый!
Басиянда протиснулся мимо Дарина и отвесил девушке поклон.
— Я — раб этого господина! Уже второй день я — его раб и могу сказать, это были счастливейшие дни моей жизни, госпожа!
Глаза «госпожи» округлились.
— Как это?
— Басиянда! — процедил Дарин, сверля глазами раба. — Кто тебя за язык тянул?!
— У тебя теперь есть раб?!
Дарин закатил глаза.
— Да! У меня теперь есть раб! Будет мне еду готовить, рубашки стирать и… Басиняда, чем там еще рабы занимаются?
— Господин, — почтительно, но твердо ответил тот. — У рабов очень, очень много дел! Но готовить еду и стирать, это, господин, обязанность твоей жены!
— Ага. Вот только жены мне не хватало, — недовольно проворчал Дарин. — Ладно, пора нам. У нас, рабовладельцев, дел полно, болтать некогда. Поняла?
Вот так-то. Привет жениху!
Первые несколько минут на улице Дарин чувствовал себя не очень-то уютно: трудно радоваться жизни, когда ежеминутно приходится ожидать таких неприятных гостей, как ламии или драконы. Но долго унывать он не умел и, в конце концов, решил так: что будет, то и будет, главное — попытаться успеть сделать то, что задумал. Да и трудно унывать, когда начинается прекрасное утро и теплый летний ветер несет запахи моря и цветущих садов! Дарин и Тохта почтительно поприветствовали гоблина-сапожника, уже открывшего свою лавку, кивнули водоносам, топившимся у круглых колодцев, прошли до конца переулка и повернули на широкую, вымощенную камнями улицу. Тут народу было побольше: все спешили к Привратной площади, надеясь купить что-нибудь в последний день Летней Ярмарки.
Басиянда, шедший, как и подобает благовоспитанному рабу позади, вдруг откашлялся.
— Господин, я приступаю к своим обязанностям, — громко объявил он.
— К каким еще обязанностям? — осведомился Дарин, отвлекаясь от разговора с Тохтой.
Вместо ответа Басиянда приосанился, набрал в грудь побольше воздуху и заголосил.
— Дорогу, дорогу моему господину!
Он неожиданности Тохта подпрыгнул, упал на все четыре лапы и зашипел.
Басиянда же проворно проскочил мимо остолбеневшего Дарина и, расталкивая людей, завопил дальше:
— Вот идет мой господин! Уступите ему дорогу! — он отпихнул мальчишку-посыльного, оттеснил в сторону гнома, катившего ручную тележку, и повернулся к Дарину. — Проходите, господин, путь свободен!
— Басиянда… — пролепетал изумленный «рабовладелец». — Ты чего?
— Я счастлив служить моему господину! Я самый прилежный раб и самый счастливый из всех существующих! Следуйте за мной, господин!
И он устремился вперед.
Дарин опомнился, в два прыжка нагнал «прилежного раба», ухватил за полу одеяния, оттащил в сторону и прижал к стене.
— Ты что, сдурел? — прошипел он, оглядываясь по сторонам. — Чего ты орешь? Проходите, проходите! — махнул Дарин остановившимся зевакам. — Чего уставились? Большой человек, что на него глазеть?
— Я прославляю тебя, мой господин, — непреклонным тоном объявил Басиняда. — Так положено. Я вижу, что ты, мой господин, еще не до конца понимаешь, что долг каждого раба — прославлять своего…
Он набрал побольше воздуху и заголосил так, что у парня зазвенело в ушах:
— Я — счастливый и преданный раб моего…
Дарин скомкал листок бумаги и ловко запихнул комок Басиянде в рот. Раб поперхнулся и протестующее замычал.
— Чего он вопит, как голодный драконид? — сердито тявкнул Тохта. — Если он заорет еще раз, я его укушу! Разорву на части, как крысу!
— Басиняда, — проникновенным голосом начал Дарин, глядя в серенькие глазки преданного раба. — У меня к тебе две просьбы. Первая: заткнись и прекрати орать! Я по некоторым причинам… гм… не хочу к себе лишнего внимания привлекать. И вторая просьба: не вздумай проглотить документ Морского управления! Я три дня этот перевод делал. Если ты его сейчас сожрешь, я без денег останусь! Понял?
Басинда с готовностью закивал.
Дарин вытащил у него изо рта комок бумаги и осторожно расправил.
— Отлично… даже чернила не расплылись…
— Почему господин не желает, что я прокладывал дорогу для него и прославлял? — беспокойно спросил Басиянда.
— Прославлял, ага… этого только не хватало! У господина сейчас небольшие проблемы, — честно признался Дарин. — Поэтому господин желает понезаметней быть. Ясно?
— Попробуй еще хоть раз крикнуть! — сердито рявкнул Тохта, сверкая рубиновыми глазами. — Я тебя придушу, как кролика!
— Тогда я не смогу служить моему…
— Заткнись, наконец! — потерял терпение Дарин. — Закрой рот и иди молча! Я приказываю! А ты, как прилежный раб, обязан подчиняться своему хозяину!
Дальнейший путь прошел без особых приключений. Басиняга, изнывая от невозможности восхвалять господина, то плелся позади, то, подобрав полы своей диковиной одежки, обгонял Дарина и Тохту и безмолвно вздымал руки к небу, вращая глазами.
— Он похож на помешанного, — неприязненным тоном заметил кобольд.
— Лишь бы молчал, — угрюмо отозвался Дарин, настороженно наблюдая за действиями раба. — Ничего, доберемся до Морского Управления, верну его Меркателю. Еще и деньги с него стрясу — за моральный ущерб, так сказать!
Услышав про деньги, Тохта немного оживился. Настроение у него улучшилось: он вспомнил упитанную аппетитную кошку, что жила в доме напротив, жирную, молоденькую… по негласному уговору, кобольды не охотились в городе на домашнюю живность, но наглая кошка постоянно крутилась возле дома с синими ставнями, прямо-таки сама напрашивалась на то, чтоб ее съели… просто вынуждала…
Кобольд мечтательно облизнулся.
— Эй, Тохта! — донесся до него голос Дарина. — Проснись!
Кобольд стряхнул с себя задумчивость и огляделся: они входили в квартал Магов.
Дарину заглядывать сюда еще не доводилось, но Тохта бывал тут частенько. Он уверенно шел по улицам, сворачивал в переулки, пересекал небольшие площади, пока, наконец, не оказался возле красивого старинного особняка с остроконечными башнями, стрельчатыми окнами и цветными витражами.
— Вот, гляди, — ткнул он лапой. — Вот эта она самая и есть. Магическая библиотека!
Дарин остановился. Неизвестно почему, он вдруг почувствовал странную робость: уж очень величественно выглядело это огромное здание, почти до крыши густое увитым темно-зеленым плющом.
— А что… прямо так можно взять и зайти? — неуверенно спросил он. — Я думал, тут охрана… стражники?
— Магам охрана без надобности, — деловито пояснил Тохта. — Тут все заколдовано и без приказа чародея ни одна дверь не откроется! Плющ, опять же… — кобольд покосился на резные листья. — Не обычный, а… ты от него подальше держись. На всякий случай.
— А что?
— Да рассказывал кто-то с год тому назад… кто — не помню, — он почесал лапой за ухом, пытаясь припомнить. — Нет, из головы вылетело. В общем, какой-то бедолага пытался редкие книги украсть. Уж не знаю, как ему удалось в библиотеку проникнуть? — Тохта посмотрел на высокие окна со свинцовыми переплетами и цветными стеклами. — Словом, прихватил что нужно, а когда стал обратно по стене спускаться, тут-то плющ его и подкараулил! В одно мгновение оплел…
Басиянда поспешно отступил и спрятался за спину Дарина.
— Господин! Давайте не будем приближаться, давайте лучше вот тут, в сторонке постоим…
— Умолкни, Басиянда, — велел Дарин, однако, на всякий случай решил и близко к плющу не подходить. — Дальше что было?
— Ну, что, — уклончиво ответил кобольд. — То ли плющ его продержал до прихода дежурного мага-библиотекаря. То ли того…
— Что — того?
— Съел, — скучным голосом сказал Тохта и покосился на Басиянду. — Это же плющ-хищник и для того он тут посажен, чтоб незваных гостей ловить.
Кобольд дернул Дарина за полу рубахи и добавил сквозь зубы:
— Давай, скормим ему твоего раба?
