Еврей-ростовщик, случившийся поблизости и подслушавший их разговор, побежал за мужиком вслед, ухватил его за полу платья и говорит: «Ай-ай-ай, что вы за счастливчик такой! Я вам деньги разменяю, я вам их мелочью выплачу, куда вам с этими битыми талерами возиться?» – «Мойше, – сказал мужик, – триста еще есть на твою долю, только выплати их мне сейчас мелкой монетой: дня через три король тебе их уплатит».
Ростовщик обрадовался барышу и выплатил мужику всю сумму стертыми слепыми грошами – такими, что три гроша двух хороших не стоят.
По прошествии трех дней мужик согласно приказу короля явился пред его ясные очи.
«Ну, снимай с него платье долой, – сказал король, – он должен получить свои пять сотен сполна». – «Ах, – сказал мужик, – эти пять сотен уже не принадлежат мне: две сотни подарил я солдату вашей стражи, а за три сотни ростовщик уже уплатил мне мелочью – так по справедливости мне уж ничего получать не следует».
«Удачная торговля». Художники – Филипп Грот-Иоганн, Роберт Лайвебер. 1892 г.
«…И точно: явились к королю и солдат, и еврей-ростовщик и стали требовать своей доли в награде мужика, и получили надлежащее количество ударов…»
И точно: явились к королю и солдат, и еврей-ростовщик и стали требовать своей доли в награде мужика, и получили надлежащее количество ударов. Солдату это было дело знакомое, и он вынес свою порцию ударов терпеливо; а ростовщик все время жалобно кричал: «Ай, вей мир! Ай, какие крепкие талеры!»
Король, конечно, посмеялся проделке мужика, и так как гнев-то его прошел, он сказал: «Так как ты свою награду потерял еще ранее, нежели получил ее, то я тебя награжу иначе: ступай в мою казну и возьми себе денег, сколько хочешь».
Мужик не заставил себе этого дважды повторять и набил в свои глубокие карманы, сколько влезло. Потом пошел в гостиницу и стал считать деньги. Ростовщик туда же за ним приполз и слышал, как тот ворчал себе под нос: «А ведь этот плут-король все же провел меня! Дай он мне денег сам, так я бы, по крайности, знал, что у меня есть. А теперь, как я могу наверно знать, сколько я наудачу в карман насыпал?» – «Ай-ай, – залепетал про себя ростовщик, – да он непочтительно смеет говорить о нашем государе! Побегу и донесу на него, тогда и я награду получу, и он будет наказан».
И точно, когда король услышал о речах мужика, то пришел в ярость и приказал пойти и привести провинившегося.
Ростовщик побежал к мужику. «Пожалуйте, – говорит, – тотчас к господину королю; как есть, так и ступайте». – «Нет, уж я лучше знаю, как к королю идти следует, – отвечал мужик. – Сначала я велю себе сшить новое платье. Или ты думаешь, что человек, у которого так много денег в кармане, может идти к королю в каком-нибудь старье?»
Ростовщик увидал, что мужик заупрямился и без нового платья к королю не пойдет; а между тем, пожалуй, и гнев у короля пройдет: тогда ни ему награды, ни мужику наказания не будет. Вот он и подъехал к мужику: «Я вам из одной дружбы могу на короткое время чудесное платье ссудить; отчего человеку не услужить по душе!»
Мужик на это не возражал, надел платье и пошел в замок.
Король потребовал у мужика отчета в тех непочтительных речах, о которых донес ему ростовщик. «Ах, – сказал мужик, – ведь уж известное дело: этот тип что не скажет, то соврет… От него разве можно правды ждать? Ведь вот он, пожалуй, станет утверждать, что я его платье надел». – «Ай, вей! Что такое? – закричал ростовщик. – Разве платье не мое? Разве я не из одной дружбы вам его ссудил на время, чтобы вы могли перед господином королем явиться?»
Услышав это, король сказал: «Ну, кого-нибудь из нас двоих – либо меня, либо мужика – он все-таки надул!» И приказал ему еще отсчитать малую толику битыми талерами.
А мужик отправился домой и в новом платье, и с деньгами и говорил себе по пути: «Ну, на этот раз я, кажись, в самый раз потрафил».
Необыкновенный музыкант
Жил-был необычный музыкант, и случилось ему однажды одному-одинешеньку идти по лесу, и думал он всякие думы, а когда он все уже передумал, то сказал сам себе: «Скучно мне здесь в лесу одному – дай-ка я себе какого-нибудь товарища добуду». И вытащил из-за спины скрипку и заиграл на ней так, что гул пошел меж деревьев.
Немного времени прошло, видит, бежит к нему волк из чащи. «Ах, волк ко мне бежит! Такого товарища мне не надо», – сказал музыкант. Однако же волк приблизился к нему и сказал: «Любезный музыкант, что ты это такое хорошее наигрываешь? Я бы и сам хотел такой музыке научиться». – «Мудрено ли научиться? – ответил музыкант. – Ты только должен все то делать, что я тебе прикажу». – «О, да я тебе, как ученик мастеру, во всем буду послушен», – отвечал волк.
Музыкант велел ему за собою следовать, и когда они прошли часть пути вместе, то пришли к старому дубу, который был внутри пуст, а посредине дал трещину. «Вот, смотри, – сказал музыкант, – если хочешь научиться играть на скрипке, то клади передние лапы в эту трещину».
Волк повиновался, а музыкант быстро ухватился за камень и одним ударом так крепко забил ему обе лапы в трещину, что тот должен был тут и остаться, как пленник на привязи. «Подожди здесь, пока я опять сюда не приду», – сказал музыкант и пошел своей дорогой.
Несколько времени спустя опять сказал он себе: «Мне здесь в лесу скучно – авось я себе другого товарища добуду», – взялся за скрипку, и опять ее звук раздался в лесу.
Откуда ни возьмись, лисица из-за деревьев выскользнула. «А! Лисица сюда бежит! – сказал музыкант. – И такой товарищ мне не надобен». А лисица подошла к нему и заговорила: «Милый музыкант, что ты это такое хорошее наигрываешь? Я бы и сама этому поучиться готова». – «Не мудрено и выучиться, – сказал музыкант, – ты только должна выполнять все, что я тебе прикажу». – «О, господин музыкант! – отвечала лиса. – Я тебя буду слушаться, как ученик слушает мастера». – «Так ступай за мной», – сказал музыкант.
Пройдя часть пути вместе, они вышли на тропинку, по обеим сторонам которой росли высокие кусты. Тут музыкант остановился, с одной стороны тропинки нагнул ореховое деревце вершиною к земле и на самый его кончик ногой наступил; а затем и с другой стороны нагнул точно так же еще одно деревце и сказал: «Ну вот, лисонька, если ты хочешь у меня чему-нибудь научиться, так дай мне левую переднюю лапу».
Лисица повиновалась, и музыкант привязал ей лапу к левому деревцу. «Лисонька, – сказал он затем, – теперь давай правую лапу». И ту привязал к правому деревцу. И когда он, внимательно осмотрев узлы, убедился в том, что они завязаны крепко, то выпустил деревца из-под ног – те разогнулись и вздернули лисоньку вверх…
Закачалась голубушка, завертелась! «Погоди здесь, пока я сюда опять вернусь!» – сказал музыкант и пошел своей дорогой.
И опять сказал он себе: «Скучно мне в лесу, надо мне добыть товарища», – взялся за скрипку, и звуки ее снова огласили лес.
А из лесу заяц бежит. «Ну, заяц бежит! – сказал музыкант. – Этого я тоже не хотел вызвать». – «Ах, милый музыкант! – сказал зайчик. – Что это ты так хорошо наигрываешь? Я бы и сам этому не прочь научиться». – «Выучиться нетрудно, – сказал музыкант, – вся сила в том, чтобы ты выполнял все мои приказания». – «О, господин музыкант, – сказал зайчик, – да я тебе буду повиноваться во всем, как ученик своему мастеру!»
Пошли они дорогою, дошли до прогалины в лесу, посреди которой росла осина.
Музыкант привязал зайчику длинную тесьму на шею, а другим концом закрепил ее к осине. «Ну, живо, веселее, зайчик, обскачи раз двадцать кругом дерева», – крикнул музыкант, и зайчик повиновался, и когда он двадцать раз обскакал кругом дерева, то тесьма двадцать раз кругом дерева окрутилась, и зайчик оказался к нему крепко-накрепко привязанным и мог тянуть и рваться сколько угодно – только тесьма въедалась ему глубже в мягкую шею. «Ну, вот и жди, когда я вернусь сюда!» – сказал музыкант и пошел далее.
