— Убьют, – снова спокойно, оборвав голоса, предупредили глаза.
— Ну и пусть! – крикнула Мисс и выскользнула за дверь.
В своем углу обиженно плакал человечек.
Дверь палаты выходила на площадку какого-то этажа странной формы и размеров. Было полутемно и очень тихо. Мисс перегнулась через перила и посмотрела вниз. Откуда-то далеко снизу, колыхаясь, поднималась серая масса, почти беззвучно и незаметно, лишь изредка что-то поблескивало, отражая свет, идущий из грязных окон. Мисс долго напрягала глаза, пока не поняла, наконец, что это – штыки, а серая ровная масса – солдаты в серо-зеленых шинелях, медленно, но верно, словно подчиняясь чьим-то беззвучным командам, поднимающиеся по лестнице. Мисс отпрянула от перил, бросила взгляд на закрытую дверь палаты и легко и быстро побежала вверх по лестнице. Она почти не смотрела по сторонам, ее охватило чувство дикого ужаса перед этой серой, ровной, движущейся массой; площадки этажей были похожи одна на другую, каждая странной формы и размеров, с одной-единственной дверью, ничем не отличающейся от двери той палаты, из которой она выбежала. Мисс боялась остановиться и оглянуться, солдаты поднимались быстрей, чем она бежала, она чувствовала за спиной учащенное дыхание бесчисленного количества зловонных ртов, шарканье подошв по ступеням лестницы становилось все громче, Мисс прерывисто дышала, лестница превратилась в сплошную серую ленту, нога скользнула на чьем-то смачном плевке, Мисс упала, отлетев в сторону, и ударилась лбом в закрытую дверь. Дверь мгновенно открылась, и сморщенная костлявая рука быстро втащила ее внутрь. Серый поток поднимался выше и выше, прессуя плевок в бетонный пол лестницы…
Комната, в которую она попала, была абсолютной копией палаты, с тем лишь различием, что вместо кроватей напротив друг друга вдоль стен стояли железные клетки. Между ними в кресле-качалке, укутавшись в клетчатый плед, лицом к двери, у противоположной ей стены, сидел благообразного вида седой старик со сморщенным маленьким лицом и пронзительным острым взглядом из-под густых бровей. Мисс, ошеломленно раскрыв глаза и тяжело дыша, наблюдала, как его рука, втащившая ее сюда, с удивительной скоростью двинулась змеей по полу, уменьшаясь, и через пару секунд приняла нормальный, обычный размер. Старик молчал. Мисс слышала за дверью топот ног и, оценивая ситуацию, огляделась по сторонам. В клетках сидели дети. Если этих чудовищных уродцев можно было назвать детьми. Мисс передернуло от отвращения и жалости. Старик нахмурился и прохрипел:
— Что стоишь? Говори!
— Что? – опешила Мисс.
— Чего, чего? – передразнил старик – Зря что ли тебя спасал? Говори!
— Я не знаю… Что говорить-то? – спросила Мисс, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы несколько пар настороженно следящих из-за прутьев глаз не увидели на ее лице отвращения.
— Скучно мне, – пожаловался старик. – Сижу, как проклятый, с этим мясом, людей уже полвека не видел. Санитары, правда, приходят, да что с них толку, так, старых увезти, новых принести, буркнут что-нибудь на ходу, и нет их.
Мисс внимательно посмотрела на старика и увидела, что ноги его прикованы к креслу-качалке, а само кресло – к огромному стальному кольцу в центре бетонного люка. Старик тем временем продолжал:
— Развлекаюсь вот от нечего делать, – он кивнул на свою руку. – Уроды эти какие-то вялые попались – ни поорать, ни попрыгать нормально не могут… Давненько с людьми-то не разговаривал, – старик оценивающе оглядел Мисс с ног до головы. – Красивых делать стали… Только не нравится мне этот синюшный оттенок. Постой, постой, – насторожился он. – А ты, случаем, не из травы?
По его тону Мисс поняла, что быть из травы – это что-то ужасное, вспомнила мгновенно синюю высокую траву и эльфа на ладони и отчаянно замотала головой:
— Нет, мода теперь такая.
— Нашли кому подражать! – возмутился старик. – Их еще не повывели?
— Почти, – сказала Мисс, очень смутно представляя себе о чем идет речь.
— В мои времена-то повеселее было, – тоскливо вздохнул старик и вдруг оживился. – Выбираешься, бывало, из Дома с разрешением на выход, разумеется, в составе бравых ребят из 131-го, противогаз на лице, автомат в руках, за спиной пара бомб, в общем, все по форме, и сквозь заросли эти вонючие ползком друг за другом, и очередью вправо, влево, вправо, влево… А за нами следом бригада по переработке… Хорошее было времечко!..
Старик снова вздохнул:
— А ты чего по этажам бегаешь, когда не надо?
— С особым поручением, – не растерялась Мисс.
— Ну-ну, – кивнул старик и, неожиданно дернувшись всем телом, невесть откуда взявшимся хлыстом скользнул по голому шишковатому черепу одного из уродов. Тот упал к стене и дико заверещал. Старик вернулся в прежнее положение и вздохнул.
— Что вы делаете? – не удержалась Мисс.
Старик прикрыл глаза и процитировал:
— Подвижность мышц придает живому мясу особую прелесть. Кулинарная книга, страница 162. Раздел “Мясные блюда”.
— Ага, – кивнула Мисс, напряженно прислушиваясь. Шум шагов за дверью стих.
— Ну, ладно, спасибо вам, я пойду, – она быстро шагнула к двери и потянула за ручку. Дверь не открывалась. Мисс дернула сильнее и оглянулась. Лицо старика исказилось довольной гримасой, он зло и громко захохотал:
— Кого провести хотела! Синие ублюдки!
Комнату заполнил жуткий вой сирены, Мисс вздрогнула, даже не успев ничего подумать, дверь распахнулась, и вошли два дюжих молодца в серых халатах и рваных башмаках.
— Какого Дарка, козел вонючий! – начал было первый, но увидел Мисс и оборвал ругательство на полуслове. Несколько мгновений он тупо смотрел на нее, потом рот его расплылся в беззубой улыбке:
— Сука!!!
Радостно загукали уроды в клетках, похлопывая изуродованными конечностями по своим распухшим животам. Неуловимое движение грязной руки – и Мисс упала на пол, задохнувшись от резкой боли.
— Я с самого начала ее узнал! – хрипло орал старик. – Синюшные твари, надо же так обнаглеть! В мои времена они не шарились просто так по Дому!
— Заткнись! – отрывисто бросил второй санитар и склонился над Мисс. Она ясно увидела два узеньких зрачка, тупо смотрящих на нее.
— Мы из-за тебя недельной пайки лишились, стерва! – сквозь зубы сказал он и изо всех сил пнул ее ногой.
Мисс вскрикнула и потеряла сознание.
... Возвращалась мучительно трудно. В висках стучали колеса поезда, то тормозя, то вновь набирая ход, под глазами – красные круги, тяжелые опухшие веки чуть подрагивали в тщетных попытках приоткрыться, из разбитых губ вырвался негромкий стон. Чья-то холодная ладонь легла ей на лоб. Мисс снова застонала, синяя трава закачалась, словно от ветра, и из нее во весь рост поднялся человек – тот, о ком она запрещала себе думать, тот, кто ждал ее там, в другом мире, на безлюдной, одинокой станции, заброшенной среди гор и лесов… Он наклонился над ней, и его серебряная цепочка коснулась ее глаз.
— Нельзя, рано, – попыталась предупредить его Мисс, но вместо этого с опухших губ слетело что-то очень мало похожее на членораздельную речь. Мисс дернулась всем телом и с большим трудом открыла глаза.
Рядом с ней сидело на корточках существо синего цвета, расплывчатое и колеблющееся. Его ладонь осторожно коснулась лба Мисс, легко задела ее глаза, нос, губы, скользнула ниже, и Мисс почувствовала, как затихает боль в разбитом лице и всем теле, становится меньше, меньше… Она подняла руку и дотронулась до запекшейся струйки крови на подбородке, потом коснулась волос и осторожно приподнялась.
— Кто ты? – спросила она непослушными губами. Существо молчало, мирно и как-то сочувствующе глядя на нее выпуклыми, влажными и круглыми глазами. Мисс села. Новая тюрьма была похожа на старую, только отсутствовали и кровати, и клетки, и вообще ничего не было, кроме стен, потолка, пола, ее самой да этого странного синего существа, которое слегка светилось, отчего в камере не было темно.
— Я – Мисс, – сказала Мисс, улавливая волну доброжелательности, направленную в ее сторону, машинально сравнивая цвет своих волос с цветом существа. Он был совершенно одинаков.
