Безусловно, никому не понятно, зачем ты увела девочку. Как бы она ни была к тебе привязана, ты же имела права этого делать. Куда ты ушла? Хотела начать новую жизнь? Ты ведь взяла со своего счета все свои деньги – очевидно, у тебя были какие-то планы. Но зачем тогда девочка? Она же могла тебе только помешать…
Потом, в полиции, ты заявила, что хотела работать и воспитывать девочку. Но тебе не поверили. Сочли это ловким ходом женщины, желавшей вернуть мужчину, отца Сатико.
А он, весельчак средник лет, совершенно забросивший свою дочь и утративший всякий интерес к тебе, как только вы исчезли, забеспокоился о своей репутации и начал умолять полицию «вернуть ему горячо любимую дочь».
«…Простите, что причиняю вам столько беспокойства! Но я в отчаянии… Почему она это сделала? Ясно почему – захотела запугать меня. Да нет, о женитьбе никогда никаких разговоров не было. Это чушь! Я ведь женат. В семье, не скрою, были нелады. Но причины здесь, так сказать, экономические – в последнее время дела на моей фабрике шли неважно. Но теперь, воспользовавшись этим печальным случаем, я хочу помириться с женой л начать жизнь заново – с ней и дочерью…»
4
Вас обнаружили через десять дней, двадцать восьмого сентября, в районе горячих источников, на дороге, ведущей со стороны Акита к горному озеру Товадако.
Теперь известен весь путь, который ты до этого проделала.
Первую остановку вы сделали на горячих источниках Минагаи в Дзёсю. Ты сняла номер в третьеразрядной гостинице, зарегистрировавшись под именем Асако Фудзивара, девочку, разумеется, назвала своей дочерью. Летний сезон уже кончился. Осенний еще не начался, и здесь было безлюдно. Тебя это устраивало. Вы жили праздной, безмятежной жизнью, удили в канале горбушу, ездили на автобусе в предгорный район, где начинается восхождение на вершину Танигавадакэ.
В эти дни никто ни в чем не мог тебя заподозрить. Киносита только-только подал заявление о розыске, полиция еще не квалифицировала твой поступок как «похищение ребенка» и не разослала распоряжения о твоем аресте.
В гостинице ты произвела впечатление – скромная, не капризная, не доставляющая лишних хлопот клиентка. Да и запомнили тебя лишь потому, что на третий день ты пригласила в свой номер хозяина и обратилась к нему с просьбой взять тебя на работу горничной.
Хозяин сначала очень обрадовался – рабочих рук не хватало, и заполучить горничную, такую красивую, скромную и прекрасно воспитанную, было неслыханной удачей. Но его смутило выдвинутое тобой условие: ты хотела, чтобы девочка жила с тобой в гостинице.
Разумеется, ты постаралась мотивировать это странное условие. Сказала, что совсем недавно потеряла мужа и теперь должна работать. Опыт у тебя есть – до замужества ты вела хозяйство в доме знакомых. Конечно, на работу можно устроиться и в Токио, но у девочки слабое здоровье и ей необходимо жить в хорошем климате… А эта гостиница, пока ты обременяла ее своим присутствием, очень тебе понравилась, потому ты и решила обратиться с просьбой к хозяину…
Когда ты сказала «обременяла гостиницу своим присутствием» хозяин заподозрил, что тебе нечем расплачиваться за номер, и в первую очередь осведомился об этом.
Ты рассмеялась. Сказала, что не собираешься расплачиваться за номер своим трудом. Пока что ты обычный клиент и, как все клиенты, будешь платить деньгами. И вообще, если хозяин возьмет тебя на работу, ты не сможешь сразу приступить к своим обязанностям: тебе надо съездить в Токио дней на пять, уладить кое-какие дела… Хозяин облегченно вздохнул.
Он сказал, что с радостью примет твое предложение – такая очаровательная горничная просто клад для ето гостиницы! – если ты привезешь выписку из метрической книги и свидетельство о перемене постоянного места жительства.
По его словам, твое лицо сразу помрачнело, когда ты услышала об этих двух условиях, особенно о выписке из метрической книги.
Но хозяин, хоть ты ему и нравилась, не собирался принимать тебя на работу. Конечно, он и предположить не мог, кто ты на самом деле, он принимал тебя за домашнюю хозяйку, разругавшуюся с мужем и в знак протеста уехавшую на горячие источники, но горничная с хвостом была ему не нужна.
– Скорее возвращайтесь в Токио, – сказал он. – Небось там о вас беспокоятся!
Ты изменилась в лице. Наверно, у тебя на душе стало тревожно. Ты в тот же день съехала, отправилась на станцию и купила билет, но не в Токио, а в Ниигата. Все это выяснилось чуть позже, при расследовании.
Местная полиция только-только получила формальное уведомление о пропавших без вести прислуге и девочке, и в гостинице еще ничего не знали. Лишь позже, когда твой поступок был квалифицирован как похищение ребенка, полиция начала наводить справки, побывала в гостинице и в конце концов установила, что ты поехала в Ниигата.
В Ниигата ты прожила пять дней. Сняла номер в гостинице напротив вокзала и сразу устроилась на работу в один из баров на центральной улице.
Все свободное время ты посвящала Сатико, целыми днями гуляла с ней, играла, показывала город, водила в кино. Сатико была очень довольна, но по вечерам, когда ты уходила на работу, ей приходилось оставаться одной в номере. Уже на второй день девочка начала плакать и проситься домой. Это привлекло внимание администрации гостиницы.
Ваш разговор был подслушан. Вот его содержание, согласно полицейскому протоколу:
– …Понимаешь, папа уехал в Америку… Сказал, что пробудет там долго, до самого Нового года, а нам посоветовал отдохнуть и развлечься. Вот мы и путешествуем.
– А почему папа перед отъездом не пришел домой?
– Он приходил, но ты, Сатико-тян, в это время спала. Папа быстро собрал вещи и уехал. Я хотела тебя разбудить, но папа сказал: не надо, очень уж сладко она спит… Поэтому ты и не знала, что папа приходил.
– Нет, он не приходил!
– Как тебе не стыдно, Сатико! Разве я тебя когда-нибудь обманывала? Да и папа не раз тебе говорил: «Дочка, слушайся Ода-сан!»
– Все равно хочу домой. Тут скучно, ты каждый вечер уходишь. Не хочу тут!
– Сатико, маленькая моя, не сердись! У меня были дела, я должна была встретиться с подругой.
– Не хочу, не хочу! Ты каждый вечер куда-то уходишь, а я боюсь одна!
– Ну хорошо, хорошо, не плачь! Прости меня! Больше я никуда не уйду. Не оставлю тебя. Будем все время вместе. Ведь мы с тобой друзья. Ведь я очень люблю тебя. – Будем вместе, а раз вместе, то чего же бояться…
– Домой хочу!
После этих слов, ты, как отмечено в протоколе, немного помолчала, а потом медленно, запинаясь, произнесла:
– Дома сейчас плохо… Там полно чужих мужчин… Они говорят непонятные вещи, кричат, ругаются… Не стоит нам сейчас ехать домой…
– В школу хочу! Поиграть с подружками!
Сатико расплакалась, а ты не находила слов, чтобы ее утешить.
Почему ты все же увела эту девочку? На что надеялась? Ведь средства твои были ограниченны и ты не смогла бы без конца разъезжать по горячим источникам и вести праздную жизнь. А сочетать воспитание ребенка с работой было и вовсе немыслимо.
В привокзальных гостиницах не очень-то церемонятся с постояльцами. Хозяин, поняв твои отношения с Сатико и заподозрив, что ты проживаешь у него под чужой фамилией, решил заявить в полицию. Но ты мудро опередила его и немедленно съехала.
– Я попала в глупое положение, – сказала ты. – Меня попросили попутешествовать немного с девочкой, потому что у них дома ожидаются большие хлопоты. Но видите, что с ней творится? Мне с ней не сладить. Придется немедленно отвезти ее в Токио…
Ты поняла, что поведение Сатико выдало вашу тайну. Оставаться в гостинице было опасно.
Ты действовала очень разумно и осторожно. Отправилась на вокзал и купила билет до Токио. Хозяин гостиницы вздохнул с облегчением: вы уезжаете, и слава богу! Кому охота иметь дело с полицией? Хлопот не оберешься. Будут без конца расспрашивать, заставят писать объяснение…
