– …! Ой, извини, Робби, я как-то обещала тебе не выражаться…

– Ладно, я не вижу на ваших лицах сосредоточенности, так что детальное изложение этой замечательной теории, в которой за многие годы интенсивного развития осталось не больше полудюжины туманных мест, я отложу на последующие лекции…

– О Волопас, и этот инфантильный бред мы будем изучать? Космическая мыльная опера о выдувании пузырей…

– Третья космологическая проблема – ускорение Вселенной. Представим себе, что мы, стоя на Земле, бросили вверх камень и вместо замедления подъёма и падения увидели поразительное самопроизвольное ускорение камня и уход его в дальний космос. Именно такое скандальное поведение вещества мы наблюдаем во Вселенной! На больших масштабах в нашем мире царит не притяжение, а отталкивание из-за непонятной антигравитации. Сила, расталкивающая Вселенную, примерно в два раза превосходит силу притяжения между галактиками. Феномен ускорения Вселенной – величайшая загадка теоретической физики. «Модификаторы» пытаются заменить теорию относительности на новую теорию гравитации с отталкивающей силой.

– Прежде чем отказываться от теории старика Эйнштейна, хорошо бы найти хотя бы пару человек, которые доподлинно знают, в чём она заключается…

– «Кладоискатели» ищут неизвестные мировые субстанции: «тёмную энергию» – загадочное нечто с отрицательным давлением, – которая приводит к антигравитации… и ещё таинственное отталкивающее поле, названное «квинтэссенцией духов» или «настойкой из привидений» – очень уж оно неуловимо…

– Лишние сущности плодятся как мухи. Оккам устал махать бритвой… Впору звать священника со святой водой.

Аудитория оживилась и забормотала.

– Четвёртая главная проблема современной космологии – это темнота материи… – Профессор Гутт подошёл к столу и отпил воды из стакана. – Мы можем вычислить массу Вселенной, но мы не можем найти, где находится эта масса. Наблюдаемого вещества в виде воды… – профессор поднял повыше стакан, – земли и воздуха, звёзд и галактик недостаточно, чтобы обеспечить измеренную массу нашего мира. Поэтому «кладоискатели» ищут в космосе «тёмную материю» – ещё не известный вид элементарных частиц…

– Поставленные перед выбором: чего не хватает – мозгового вещества в их головах или тёмного вещества во Вселенной? – учёные единодушно решили, что ущербна Вселенная…

– …суммарный вес этих тёмных частиц во много раз больше, чем вес всех звёзд!

– Любителям тёмной материи стоит подумать о профессии золотаря…

В аудитории раздался откровенный хохот. Профессор остановился и недоуменно посмотрел на студентов.

– Робби, – тихо спросила Никки, – почему все смеются, хотя мне не смешно?

– Им нравятся твои комментарии… – ответил Робби.

– Ты о чём? – удивилась Никки. – Я тиха как мышь, профессор запретил мне выступать…

– Поэтому я решил помочь и вывел твои замечания на экран…

И Никки с ужасом заметила, что на боковом мониторе, где обычно высвечивались вопросы студентов к профессору, после жалобного послания Виктора-Оленя с просьбой ещё раз объяснить фотометрический парадокс Ольберса, красуется весь набор её реплик к лекции профессора, который как раз в это время, проследив взгляды аудитории, стал поворачиваться к боковому экрану.

– Робби, убери немедленно!

Профессор всмотрелся в экран и пожал плечами – зачем жестокие подростки так смеются над непонятливым Виктором?

– Ты чего самовольничаешь? – обругала Никки своего друга.

– Ты отказываешься от своего мнения? – удивлённо спросил Робби.

– Я ни от чего не отказываюсь, – буркнула Никки, – но ты должен отличать частные комментарии от публичных высказываний… Ты выставил меня бунтарём!

– Вижу, что я был неправ, – ты превратилась в очень цивилизованную, дисциплинированную девочку! – ехидно заключил Робби.

В конце лекции профессор удостоил Никки величественным взглядом.

– Я ответил на ваш вопрос об основных космологических проблемах, мисс Гринвич? – спросил Гутт.

– Сэр, вы поразили меня до глубины моей бесхитростной души, – ответила Никки. – Верно ли, что четыре основные проблемы космологии существуют очень долго и их решения принято искать по трём различным направлениям – в теории квантовой гравитации, в теории раздувания вакуума с парой новых физических полей и в рамках физики элементарных частиц, где потерялись тёмные частицы?

– В целом вы неплохо усвоили содержание сегодняшней лекции, – снисходительно похвалил Никки профессор Гутт.

– Профессор, я в недоумении, – продолжала Никки, – обычно наука находит объяснения для наблюдаемых феноменов довольно быстро. А тут четыре глобальные проблемы не решаются уже столько времени! Может быть, причина этого именно в том, что их решения ищутся в различных направлениях?

– Что за странное предположение? – удивился профессор, но Никки была настойчива:

– Системология подсказывает: все четыре проблемы должны решиться в рамках единой концепции. Перепрыгнуть пропасть в три прыжка нельзя. Тесная связь всех космологических проблем очевидна – Большой Взрыв обратен гравитационному коллапсу, а тёмная материя сопоставима по количеству с тёмной энергией. Значит, все эти загадки должна решить теория гравитации – ведь других сил в масштабе Вселенной нет.

– Вот именно – нет сил в природе, которые могут остановить гравитацию, сжимающую звезду или Вселенную! А вы в своей публикации утверждаете обратное! – не выдержал сердитый профессор и сам затронул статью в «Юном астрономе».

– Если гравитацию нельзя компенсировать другими физическими силами, то остается один вариант – победить гравитацию самой гравитацией, – упрямо сказала Никки. – Гравитационное притяжение – вовсе не единственный эффект гравитационного поля, поэтому мы можем натравить гравитационные феномены друг на друга до полного взаимного уничтожения.

Профессор Гутт слушал с выражением глубокого скепсиса на лице.

Робби прошелестел в ухо Никки:

– Никки, тебе пора научиться заводить не только врагов, но и союзников… Вспомни: тщеславие – могучая вещь…

Послушная Никки перестроилась на ходу:

– Сэр, вы же профессиональный теоретик! Ваша работа по искривлению световых лучей в гравитационном поле коллапсара, где вы показали, что человек на коллапсирующей звезде будет видеть заворачивающийся вокруг него горизонт и сжимающееся небо над собой… – это классическая работа, достойная Ньютона!

Гутт удивлённо поднял брови.

А Никки увлечённо говорила:

– Я, будто собственными глазами, вижу, как горизонт встает на дыбы вокруг меня и искривляется, словно края огромной чаши, растущей всё выше и выше! Небо надо мной становится всё меньше, но звёзд на этом съёживающемся в овчинку небосклоне – всё больше, потому что звёзды другого полушария выбегают из-за взбесившегося горизонта. В конце концов я оказываюсь внутри кокона вывернутой наизнанку звезды – почти чёрной дыры, и вся небесная сфера сжалась в сверкающую точку над моей головой! Профессор, это гениально!

Профессор Гутт размягченно хмыкнул и победно оглядел остальную аудиторию.

– Пусть дилетанты читают популярные статейки, построенные на словесной эквилибристике и примитивных аналогиях, – продолжила Никки вкрадчивым располагающим голосом, – учёные такого экстра-класса, как вы…

Профессор ещё больше приосанился.

– …должны верить только уравнениям – безошибочному математическому языку настоящей науки. Давайте я изложу в курсовом реферате формулы для модели Вселенной с переменной гравитационной массой, а вы их проверите и сделаете авторитетное и, несомненно, верное заключение. В этих расчётах есть совершенно прелестное преобразование с запаздывающими потенциалами – очень похожее на то, что вы проделали в своей замечательной работе по движущимся гравитационным линзам в «Астрофизикал Джорнал» в прошлом году. Ваш анализ модели Вселенной с изменяющейся массой захочет напечатать не только какой-то там журнальчик для юных астрономов – даже «Нэйчэ» и «Сайенс» передерутся за право опубликовать ваше мнение!